Страж - Маклин Чарльз (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Не понимаю, как я не обращал на него внимания раньше. Это был, собственно говоря, не ключ, а тонкий серебряный амулет в форме сердечка. Я сразу же узнал его: он был из браслета, который я купил Анне в аэропорту Кеннеди.
Пенелопа, должно быть, добавила его к связке вчера у миссис Ломбарди, когда я заснул. Но с какой стати? С какой стати она вынула амулет из браслета, который я подарил ей, — если я его ей действительно подарил, — и прикрепила к моему брелоку? Что это — шутка? Или знак внимания? Сентиментальной особой ее не назовешь.
Я раздавил окурок в пепельнице и начал снимать амулет с брелока.
Там была такая крошечная застежка, которую мне пришлось открыть ногтем. Когда сердечко распалось на два маленьких серебряных полумесяца, из внутреннего отверстия в нем на стол выкатилась какая-то таблетка или, вернее, катышек, издававший неприятный растительный запах. Я растер его пальцами и среди семян, лепестков и Бог знает чего еще обнаружил три клубочка черных волос.
8
ДОСЬЕ: Мартин Грегори
ДАТА: 24 ноября
КАССЕТА: Г/М64
ТЕМА: Разговор по телефону с Анной Грегори
Время звонка 23.47
АННА: Можно попросить доктора Сомервиля?
П.Т.: К сожалению, нет. Не угодно ли вам оставить ему сообщение?
АННА: Мне надо поговорить с ним. Крайне срочно.
П.Т.: Я ассистентка доктора Сомервиля. Может быть, я смогу вам помочь?
АННА: Я понимаю, что сейчас поздно, но он позволил мне звонить в любое время.
П.Т.: Не угодно ли вам представиться?
АННА: Миссис Грегори. Анна Грегори.
П.Т.: Вы лечитесь у доктора Сомервиля?
АННА: Нет, мой муж лечится... лечился... Пожалуйста! Это очень срочно.
П.Т.: Если вы подождете у телефона, я попытаюсь для вас что-нибудь сделать.
АННА: Пожалуйста, поскорее!
П.Т.: Миссис Грегори? Сейчас соединяю.
P.M.С.: Это вы, Анна?
АННА: Доктор Сомервиль? Какое счастье!
P.M.С.: Что-нибудь случилось?
АННА: Не знаю. Речь идет о Мартине. Мне за него страшно. Вы сказали, что надо связаться с вами, как только он...
P.M.С.: Вам надо прийти в себя, Анна. Я с трудом понимаю то, что вы говорите. Откуда вы звоните?
АННА: Из дома. Но у меня нет времени. Он сию минуту вернется.
P.M.С.: А в какой вы комнате?
АННА: В спальне.
Р.М.С.: А где Мартин?
АННА: Пошел в мансарду. Ему послышался какой-то шум на крыше. И это подействовало ему на нервы. Я сделала вид, будто тоже слышу, только чтобы не раздражать его еще сильнее. Он весь вечер вел себя крайне странно. А я, доктор Сомервиль, ровным счетом ничего не слышала.
P.M.С.: А какого рода шум? Он сказал вам?
АННА: Такой скрежещущий, скребущий звук. Я хочу сказать, все это его фантазия, но он, кажется... О Господи!
Р.М.С.: Слушайте меня внимательно, Анна. Я прошу вас сегодня вечером покинуть дом и отправиться в Нью-Йорк.
АННА: Но как вы не понимаете! Даже если бы я решила уйти, я бы не смогла. Сигнализация включена. Все ключи у Мартина. Стоит мне открыть окно или дверь, завоет сирена.
Р.М.С.: А не можете ли вы придумать какой-нибудь предлог? Сказать, что вам хочется прокатиться или еще что-нибудь?
АННА: Он мне не поверит.
Р.М.С.: Тогда отправляйтесь к соседям. Не думайте о сигнализации. Просто выйдите из дома.
АННА: Но у него ключи от гаража. И от машины тоже. Ближайшие соседи живут за милю от нас... Мне пора заканчивать.
Р.М.С.: Погодите-ка минутку.
АННА: Я слышу, он уже на лестнице. Он возвращается. Мне надо заканчивать. Прощайте.
Р.М.С.: Погодите-ка, Анна. Позвольте мне переговорить с ним.
АННА: С Мартином? Он не захочет с вами разговаривать.
Р.М.С.: Скажите ему, что это я ему позвонил. Что у меня важное дело.
АННА: Это не поможет. Пожалуйста...
Р.М.С.: Делайте, как я сказал.
АННА: Не вешайте трубку, доктор Сомервиль, он сейчас войдет... Мартин, это тебя!
МАРТИН: Я слушаю.
Р.М.С.: Понимаю, что это немного необычно, Мартин, и прошу прощения за столь поздний звонок.
МАРТИН: Доктор Сомервиль? Мне не о чем с вами разговаривать!
Р.М.С.: Однако прошу вас не вешать трубку.
МАРТИН: Что вам от меня нужно?
Р.М.С.: Сейчас узнаете. У меня для вас хорошие новости. Думаю, они способны внести перелом в наш случай. Сегодня вечером я еще раз прослушивал записи и понял кое-что в самом конце регрессии, связанной с Магмелем...
МАРТИН: Наш случай? С какой стати! Полагаю, я достаточно недвусмысленно объявил вам о том, что отказываюсь от лечения.
Р.М.С.: Убежден, что вам будет весьма полезно послушать то, что я собираюсь вам сказать.
МАРТИН: Я все это уже не раз слышал. Вы не можете сказать ничего, что мне хотелось бы услышать.
Р.М.С.: Просто выслушайте меня, Мартин. Просто выслушайте. Попытайтесь расслабиться.
МАРТИН: Ничего не желаю слушать. Оставьте меня в покое.
9
Голоса, донесшиеся до меня, когда я спускался по лестнице, — они мне не почудились. Они звучали и в самом деле. Но потом я понял, что слышу только один голос — собственной жены. С предельной осторожностью я открыл дверь спальни. Анна сидела на краю кровати и разговаривала по телефону. Она посмотрела на меня с волнением и с опаской прижала трубку к груди.
— Это тебя.
Она протянула мне трубку, зажав рукой микрофон.
— А кто это?
— Доктор Сомервиль.
— Чего ради! Что ему от меня нужно? Я не желаю разговаривать с ним.
— Мартин, пожалуйста. Он говорит, что это очень важно. Я заметил, что у нее дрожит рука.
— Это он тебе так сказал? — Вопреки всему, мне было интересно узнать, что ему нужно. — Что ж, ладно.
Взяв у нее трубку, я сел на кровать. При этом я обнял Анну за плечи и крепко прижал к себе.
— Ну, — произнес я, — в чем дело?
Какое-то время мы поговорили, затем я услышал сдавленный шум, означавший, что телефонная трубка перешла из одной руки в другую. Я тут же вскочил с кровати и, схватив телефон, уволок его подальше от Анны на всю длину шнура.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — зашептала Пенелопа. — Даже когда она вся затрепетала, а ты проник в нее сзади, ты думал только о нас с тобой. Верно?
— Не понимаю, о чем вы говорите, — громко произнес я.
— Все ты прекрасно понимаешь. И не вздумай увиливать, — Пенелопа рассмеялась. — Мне хочется сказать тебе, как я рада тому, что вы с Анной опять нашли друг друга. Ты не поверишь мне, Мартин, но во всем, что произошло между вами сегодня ночью, виновата я, и только я.
— Не собираюсь это слушать!
— Ты ведь нашел амулет, верно? Когда ты открывал его, мне почудилось, что ты открываешь меня, прикасаешься ко мне... Трахни ее как следует, Мартин. На этот раз без осечки. Трахни ее ради меня. Ради нас...
— Кажется, я недвусмысленно объявил, что прекращаю лечение, — я почувствовал, что мой голос дрожит. — Я больше не являюсь вашим пациентом. У вас нет никакого права докучать мне впредь...
Опять в трубке послышался какой-то щелчок, как будто связь вот-вот должна была прерваться, а затем до меня вновь донесся голос Сомервиля:
— Почему бы вам просто не выслушать меня, Мартин... Попробуйте расслабиться. Сосредоточьтесь на звуке моего голоса... Ради Анны, Мартин, ради нее... Она ведь сущее дитя, о ней нужно заботиться. Нам обоим... Сосредоточьтесь на звуке моего голоса... Мой голос — единственное, что сейчас важно... Вы начинаете чувствовать себя спокойным и расслабленным...
Внезапно телефон вырвался у меня из рук и грохнулся оземь. Выругавшись, я наклонился поднять его и положил трубку на рычаг. Затем перенес аппарат на прежнее место — на ночной столик. Я застыл в неподвижности, чувствуя сильнейшее головокружение.
— Милый, — Анна подошла ко мне сзади и, обняв за пояс, прижалась ко мне. — Милый, прости. Надо было сказать ему, что ты спишь. Или вышел. Или еще что-нибудь.
