Корни травы - Вудс Стюарт (библиотека электронных книг .txt) 📗
Уилл встревожился по-новому, внезапно ощутив, что этот разговор может быть не совсем личным.
– Послушайте, мне нужно идти. Есть срочные дела, и я еще должен немного поспать.
– Уилл, слушайте, – сказала она чрезвычайно серьезно, – если Лэрри завтра осудят, все выйдет из-под моего контроля.
– Что вы имеете в виду? – спросил он.
– Что я не больше вашего хочу, чтобы все выплыло, – проговорила она с интонацией искренности. – Я заинтересована в том, чтобы все осталось между вами и мною. Вы поняли?
Он не знал, что ответить, и так, вероятно, сказал ей лишнее.
– Спокойной ночи, Чарлена, – пожелал он ей и положил телефонную трубку на рычаги. Но тотчас раздался новый звонок.
– Хэлло? – раздраженно произнес он.
– Это Кейт, – сказала она. – В чем дело?
– Виноват. Что случилось?
– Я ввожу тебя в курс дела. Мой босс не смог повидаться с директором; их встреча не состоялась. Мы с тобой, стало быть, не можем встречаться публично, пока они не поговорят. Думаю, ты сумеешь понять.
– Конечно, я понимаю, – сказал он, стараясь не раскисать.
– Твой голос звучит ужасно, – жалобно сказала она. – Ты нездоров?
Как бы ни было, она сейчас ничем не может помочь ему.
– У меня был какой-то ужасный день, вот и все, – ответил Уилл. – По-настоящему плохой день.
Глава 20
Прежде чем Уилл выбрался из своей машины на автостоянке у здания суда, какой-то незнакомец открыл дверцу и скользнул на переднее сиденье с ним рядом.
– Извините за вторжение, советник, – мягко сказал он, – но я должен срочно переговорить с вами. О вашем деле.
Это был явно не репортер, Уиллу он не понравился.
– Извините и вы меня, сэр, но я не обсуждаю свои дела с посторонними лицами.
Он начал было вылезать, но человек придержал его за плечо.
– Пожалуйста, погодите, – сказал человек. – Я не считаю себя посторонним, поскольку выплатил вам гонорар.
– О? Какой еще гонорар? – осторожно спросил Уилл.
– Двадцать пять тысяч долларов наличными, оставленные в вашем офисе в декабре прошлого года.
– Понимаю, – сказал Уилл. – Как же вас зовут?
– Для меня и для вас будет лучше, если я останусь анонимом, – сказал человек.
– Возможно, я смог бы вас понять, если бы знал, кто вы и к чему вам все это.
– Достаточно того, что я весьма заинтересован в благополучии Лэрри Муди. Уилл терял терпение.
– Что ж, это объединяет нас. Вы только это хотели мне сказать? Мне пора быть в суде.
– После вчерашних событий я опасаюсь, что энтузиазм, с каким вы доказывали невиновность Лэрри, может ослабеть, а то и вовсе испариться.
– Степень моего энтузиазма – моя проблема, а не ваша, и...
– И я хотел бы, чтобы вы поняли, что, если Лэрри Муди будет осужден за это преступление, последствия для вас, действительно, могут быть очень серьезными.
– Теперь, приятель, послушайте-ка меня, – сказал Уилл с возрастающим гневом. – Лэрри Муди будет обеспечена лучшая защита, на которую я только способен в данных обстоятельствах. Он оказался в таком положении, потому что врал мне с самого начала. Вы только что фактически угрожали мне, так? Еще раз услышу что-нибудь в этом роде, и вам придется свести знакомство с судьей, который не терпит тех, кто лезет в его дела. И он будет рад отправить вас в камеру тюрьмы Мериуезерского округа. Ясно ли вы меня поняли? С этим судьей шутки плохи.
Незнакомец, казалось, старался не выйти из себя.
– Я понимаю вас, мистер Ли, – сказал он. – Надеюсь, и вы поймете меня.
Он выскользнул из машины и с силой захлопнул дверцу.
Кора Мае Уилсон была удивительно похожа на Сару Коул. Не столько ее лицо, сколько фигура, кожа цвета кофе с молоком, короткая стрижка. Сидела она прямо, сложив руки на коленях и отвечала на вопросы Элтона Хантера с полным спокойствием.
– Где вы работаете, мисс Уилсон?
– У меня лицензия практикующей медсестры, – сказала она. – Работаю в Гэллауэйском госпитале, в Ла-Грейндже.
– Вы учились в средней школе в Ла-Грейндже одновременно с Лэрри Муди?
– Училась.
– Была ли у вас какая-либо внезапная встреча с Лэрри Муди?
– Да.
– Расскажите о ней суду, пожалуйста. Она распрямила руки и глубоко вздохнула. – Это было во время моего первого года в этой школе, – сказала она. – Я в пятницу вечером в ноябре была на игре в футбол и пошла со стадиона домой. Мы жили в нескольких кварталах от школы. Мне пришлось идти через площадку для пикников и автостоянку рядом с раздевалками. Футболисты, переодевшись, уже расходились. Меня ослепил свет фар, подъехала какая-то машина. Я закрылась руками. Машина остановилась, фары погасли. Я думала, это кто-то знакомый, но ничего не увидела после яркого света. Тут он ударил меня, ни слова не говоря. Я упала. Он схватил меня за волосы, приподнял и начал бормотать, вроде как успокаивая: «Привет, беби, посмотри-ка на меня, я тебе доставлю удовольствие». И тащил к машине. Я пыталась кричать, но он зажал мне рот, подтянул меня к машине, открыл заднюю дверцу. Он рвал на мне одежду, но я сопротивлялась. Он еще пару раз ударил и сказал, что, если я не заткнусь, он убьет. И продолжал срывать одежду: порвал блузку, стащил с меня белье, повалил и изнасиловал.
– У вас была возможность разглядеть его лицо?
– Да, проезжали машины с игроками и их приятельницами, они нам свистели и кричали – полагаю, думали, что какая-то парочка припарковалась на площадке для пикников и сближается, ну, вы знаете...
– Парень был вам знаком?
– Да, я его видела в школе. Он играл в футбол, все его знали.
– Помните его имя?
– Да, – сказала она. – Лэрри Муди.
– А что же было потом?
– Кончив, он свалился рядом, и я попыталась убежать. Но он схватил меня сзади и начал душить за горло. Я чуть не потеряла сознание, извернулась и в отчаянии схватила его за промежность – штаны его были спущены. Я, в общем, стиснула его яйца. Он завопил, выпустил меня, и я побежала через лес за гимнастическим залом. Я добежала до дома и там потеряла сознание.
– Что же вы делали дальше?
– Дома никого не было – мать на ночной работе в ресторане, отец от нас ушел. Я как могла привела себя в порядок и уснула.
– Не вызывали вы полицию?
– Нет.
– Почему же?
– Полицейские были... белыми, и я боялась, что они не поверят.
– Рассказали вы все своей матери?
– Рассказала на следующее утро. Она сказала, что я правильно сделала, не обратившись в полицию, они бы мне все равно не поверили. Я пошла в школу, но по пути разревелась и стала безумствовать, а в школе пошла к директору и рассказала ему. Он, вроде, отнесся серьезно, попросил меня подождать, вышел из кабинета. Вернулся он с капитаном футбольной команды, и я увидела Лэрри Муди, сидевшего в приемной. Директор и капитан начали меня спрашивать, пытаясь сбить с толку, но я говорила правду.
По лицу Коры Мае Уилсон побежали слезы, и она уже еле выдавливала слова.
– В общем, они стали говорить, что это была юношеская шалость, и мне никогда никто не поверит, ни полиция, ни ребята. А Лэрри Муди был у нас знаменит, и никто не поверил бы, что он мог сделать нечто такое. Еще они говорили, что я сама поступила неправильно, и вроде бы это моя вина, и если я буду настаивать на своем, все закончится для меня тюрьмой, и Лэрри подаст на меня в суд, и заберет дом у моей матери, за который еще не выплачено, она потому и работала по ночам, Я уже хотела как-нибудь выбраться оттуда. Тогда они потребовали, чтобы я извинилась перед Лэрри. Они ввели его в кабинет, и мне пришлось извиняться за то, что я будто оболгала его и причинила ему беспокойство. Ну и они отпустили меня после того, как я обещала, что никогда никому об этом ничего не скажу.
– А что было дальше? – спросил Хантер.
– Когда бы Лэрри Муди ни встретил меня в коридоре школы, он подмигивал и говорил грязные вещи: «Не хочешь ли немного еще, беби?» и тому подобное. Он щипал меня сзади и хватал за груди. Потом некоторые из его друзей начали ко мне приставать.
