Черное воскресенье (др. перевод) - Харрис Томас (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Длинные тени протянулись через футбольное поле, когда последние зрители покидали трибуны. Кабаков чувствовал, что все в нем занемело от многочасового шума. Ему трудно было понимать тот английский, на котором разговаривала публика на стадионе, да и вообще он был сердит и раздражен. Корли подошел к нему, когда он стоял у края дорожки за пределами поля.
— Ну что ж, никакого взрыва, — сказал Корли.
Кабаков бросил на него быстрый взгляд, ожидая увидеть самодовольную ухмылку. Но у Корли был просто очень усталый вид. Кабаков представил, что в других городах, на других стадионах, где усталые мужчины в преддверии новогодних игр ищут взрывчатку, пошло в ход выражение «мартышкин труд». Он думал, что и здесь много чего говорят за его спиной. А ведь он никогда не утверждал, что цель террористов — студенческие игры на кубок, да только кто об этом теперь помнит? Впрочем, какое это может иметь значение?
Вместе с Корли они прошли через стадион, направляясь к стоянке машин. Рэчел уже, должно быть, ждет его в отеле «Ройал Орлеан».
— Майор Кабаков!
С минуту он озирался вокруг, пока не сообразил, что голос звучит из рации у него в кармане.
— Кабаков. Говорите.
— Явитесь на командный пункт.
— Понял.
Командный пункт группы ФБР разместился под трибунами, в помещении отдела стадиона по связям с общественностью. Сотрудник, сидевший за столом без пиджака, протянул Кабакову телефонную трубку.
Звонил Вейсман, из израильского посольства. Корли попытался по коротким и отрывистым репликам Кабакова представить себе, каков характер беседы.
— Давай выйдем, — произнес Кабаков, возвращая трубку сотруднику. Ему очень не по душе пришлось то, как явно агенты ФБР, находившиеся на командном пункте, избегали встречаться с ним глазами после целого дня напрасных усилий.
Стоя у боковой линии, Кабаков смотрел на флаги, вьющиеся на ветру над верхним краем стадиона.
— Они везут сюда пилота-вертолетчика. Мы не знаем, для этого ли дела, но нам известно, что он летит сюда. Из Ливии. И они чертовски спешат.
На миг ответом ему было молчание: Корли переваривал новую информацию.
— И что у вас на него имеется?
— Паспорта, фотография, все вообще. Наше посольство передает это досье в вашу вашингтонскую контору. А сюда все сведения придут через полчаса. Вполне возможно вам через минуту-другую позвонят.
— А сейчас он где?
— Пока еще на той стороне. Мы не знаем, где именно. Но его документы заберут из Никосии завтра.
— Ваши не станут вмешиваться?..
— Разумеется, нет. Мы ни в коем случае не станем препятствовать их операции на той стороне. Но мы следим за тем местом, где они должны получить документы, и за аэропортом. Это все.
— Удар с воздуха! Здесь или где-то еще. Вот что они планировали с самого начала.
— Возможно, — сказал Кабаков. — Но возможно, что Фазиль использует отвлекающий маневр. Все зависит от того, знает ли он, сколько мы обо всем этом знаем. Если он установил слежку за этим стадионом или за каким-либо другим, он поймет, что нам многое известно.
В новоорлеанском отделении ФБР Корли и Кабаков принялись изучать донесение о ливийском вертолетчике. Корли постучал пальцем по желтоватому листку телекса.
— Он въедет сюда по итальянскому паспорту, а выедет по португальскому. Въездная виза США в паспорте уже проставлена. Если он предъявит свой португальский паспорт в любом аэропорту, мы будем знать об этом через десять минут. Так что, если он участник этого заговора, Давид, они у нас в кармане. Он выведет нас на бомбу и на Фазиля, и на эту женщину тоже.
— Возможно.
— Но где, интересно, они собираются добыть для него вертолет? Если цель — Суперкубок, один из заговорщиков должен был уже договориться об этом.
— Да. И где-то совсем недалеко. У них радиус действия не очень большой. — Кабаков вскрыл толстый конверт из коричневатой бумаги. В нем было сто фотографий Фазиля, снятого с поворотом лица в три четверти, и сто отпечатков фоторобота женщины. У каждого сотрудника ФБР, у каждого полицейского, занятого на стадионе, были теперь такие фотографии. — НАСА здорово поработала над этими снимками, — заметил Кабаков.
Фотографии Фазиля были удивительно четкими, а полицейский художник еще добавил и след от пули на щеке.
— Мы передадим их в авиационные службы, на здешнюю морскую базу и во все другие места, где есть вертолеты, — сказал Корли. — А с вами-то что такое? Новая мысль в голову пришла?
— Почему же они ввозят пилота так поздно? Все детали совпадают совершенно точно, кроме этой последней. Большая бомба, удар с воздуха. Но почему такая задержка с пилотом? Ведь это морская карта с катера впервые навела нас на мысль, что тут летчик замешан. Именно потому, что она была помечена летчиком. Значит, пилот был уже здесь.
— Морские карты есть во всем мире, Давид. Она могла быть помечена на той стороне, на Ближнем Востоке. Просто учли фактор безопасности. На всякий случай. Вдруг придется устраивать срочное рандеву в открытом море. Карта могла прибыть сюда с этой женщиной. И как выяснилось, им и в самом деле понадобилось такое рандеву, когда Музи вышел у них из доверия.
— Но спешка с получением документов в последнюю минуту никак в этот план не вписывается. Если они задолго знали, что нужно будет использовать вертолетчика-ливийца, они давно подготовили бы для него паспорта.
— Чем позже он будет включен в это дело, тем меньше риск, что его выведут на чистую воду.
— Нет. — Кабаков энергично покачал головой. — Этот аврал с документами вовсе не в манере Фазиля. Вы же знаете, как задолго он начал подготовку к теракту в Мюнхене.
— Ну, в любом случае это дает нам шанс. Завтра я первым делом отправлю людей во все аэропорты с этими снимками, — сказал Корли. — Только вот в дни новогодних праздников многие летные службы будут закрыты. Может, придется потратить пару дней, чтобы всех ввести в курс дела.
Кабаков поднимался в лифте отеля «Ройал Орлеан» с двумя громко смеющимися парочками; головы женщин были украшены замысловатыми прическами. Ради практики в языке он изо всех сил старался понять, о чем они разговаривают, но пришел к выводу, что смысла в их беседе он обнаружил бы не много, даже если бы все понял.
Он отыскал нужный номер и постучал в дверь. Двери гостиничных номеров обычно лишены всякого выражения. Они не допускают даже мысли о том, что за ними могут находиться люди, которых мы любим. Но Рэчел и правда была там, и обняла Кабакова, и не отпускала его несколько секунд, ни слова не произнося.
— Я просто счастлива, что этот полицейский передал тебе мою записку, когда ты был на стадионе. Кстати говоря, ты и сам мог бы пригласить меня приехать сюда, — наконец сказала она.
— Я хотел подождать, пока все тут не закончится.
— Слушай, ты на ощупь просто железный, настоящий робот! — заметила Рэчел, разжимая объятия. — Что это у тебя под курткой?
— Пулемет!
— Ну и ладно. Снимай его и выпей чего-нибудь.
— Как это тебе удалось получить такой номер без предварительного заказа? Корли пришлось остановиться у здешнего сотрудника ФБР.
— Я знаю кое-кого в «Плазе», у нас, в Нью-Йорке. А владельцы у этого отеля — те же самые, что и там. Тебе нравится?
— Да.
Это был номер люкс, правда, не очень большой, но невероятно шикарный.
— Прости, я не смогла устроить сюда Мошевского.
— А он как раз ждет за дверью. Может переночевать на кушетке… Нет-нет, я шучу! Ему вполне удобно в консульстве.
— Я заказала кое-какую еду сюда, в номер.
Он не слушал.
— Я говорю, я заказала еду, сейчас ее принесут. Филе «Шатобриан».
— Знаешь, они, кажется, везут сюда летчика. — Он посвятил ее в детали происходящего.
— Если этот летчик выведет вас на всех остальных, то все просто замечательно, — сказала Рэчел.
— Если нам удастся взять взрывчатку и всех остальных — то да.
Рэчел собралась было задать еще какой-то вопрос, но вдруг остановилась.
