Путешествие с дикими гусями (СИ) - Русуберг Татьяна (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Тут я сообразил, что пялюсь на парня, не моргая, и, кажется, с открытым ртом. Захлопнул челюсти.
- Ничего. Я просто... в душ, - я сбежал в коридор и крикнул уже оттуда. – Мы же уже не торопимся, так?
Мылся я долго и тщательно. Вон, даже собака почуяла, что от меня тюрягой несет. А тут гель для душа «Миндаль с коксовым молоком». Самое оно. Главное, Нику нравится. Он и так уже из-за меня натерпелся. А тут еще и девушка от него свалила. Еще бы. Разве ей такой бонус, как я, нужен? Но кое-что все-таки у меня есть. Кое-что, что любят взрослые. И что я умею лучше всего. В конце концов, за все в жизни надо платить – это я усвоил прочно. А от Ника я уже получил столько...
Парень со мной, утырком, возится. Тратит свободное время, деньги, нервы. Вон, вместо того, чтобы с Магдой своей разбираться, меня собирается в праздничный вечер развлекать. Что он там говорил про «эмоционально увлекаться»? Выходит, я ему нравлюсь? И он, наверное, ждет чего-то в ответ? Хотя бы благодарности. Просто студент слишком воспитанный, чтобы сказать об этом. Или не хочет меня принуждать. А меня принуждать незачем. Я сам могу. Могу сделать так, чтоб Нику стало хорошо.
Я вылез из кабинки, протер запотевшее зеркало. Ничего так видос. Синяков не видно, если не присматриваться. Волосы торчат ершиком, но это даже симпатично. Взял полотенце поменьше, обернул вокруг бедер. Сойдет. Высунулся за дверь. Ага, из кухни гремят кастрюли, и вытяжка шумит. Пошлепал туда.
Милая картинка! Ник в переднике и с длинной деревянной ложкой в руке колдует над огромной кастрюлей в облаках пара. У меня даже под ложечкой от голода засосало, но о жратве думать не время. Я сделал шажок вперед.
- Тяв!
Блин, я от испуга чуть не скончался! Бандерас, с...ка, затаился под столом и меня спалил!
- Денис? – Ник повернулся ко мне с улыбкой. – Ты наверное чистую одежду забыл? Кажется, я видел пакет на диване.
- Я не забыл, - тихо ответил я.
И дал полотенцу упасть на пол.
Никогда не думал, что глаза у Ника могут стать такими... круглыми. Улыбка на лице студента медленно выцвела:
- Ты что делаешь?
Я сделал еще шаг вперед. Под столом зарычало.
- Дарю тебе подарок, - я подпустил томности во взгляд. – Счастливого рождества!
Последний шаг и – в грудь мне уперлась поварешка.
- Ты с ума спятил?! – Глаза Ника сузились до нормального размера и стали очень-очень злыми. – Ты за кого меня принимаешь?! А ну быстро пошел одеваться! Нет, побежал. Уже. Ну!
Я отступил, защищаясь поднятыми руками:
- Ник, но я же... от чистого сердца!
Студент сделал зверскую морду и замахнулся поварешкой:
- Если ты сейчас же не оденешься, я сам в полицию позвоню и признаюсь в избиении малолетнего! Кухонной утварью.
Именно этот патетический момент монстр Салливан выбрал, чтобы метнуться из-под стола с прицелом на мои причиндалы. Зубы клацнули в сантиметре от яиц, чесслово! Не выдержав такого напора, я свалил. Заскочил в комнату, лихорадочно напялил на себя чуть не все, что было в пакете прямо с бирками. Замотался в плед, скорчился в углу дивана, подушку нахлобучил на голову. Блин, если бы так же легко можно было спрятать мой стыд! Повел себя, как настоящая бл...дь! Теперь Ник точно меня вытурит в детдом какой-нибудь. Или в колонию для трудноисправимых. Там мне самое место. Даже собака это почуяла! Шлюха! Урод! Пидарас!
Круг и прямая. Дания
Человек странное существо. В один момент он молится о том, чтобы умереть. В другой – готов лизать чей-то волосатый зад, чтобы выжить. Потому что все мы боимся смерти. У этого страха много полутонов и оттенков, но основа у него одна, как чистый цвет. Для меня это – желтый. Цвет мочи, струящейся по ногам. Цвет засохших пятен на простыне. Цвет лица, от которого в спазме боли отливает вся кровь. Цвет неизвестности и бессилия.
Мой самый плохой день – вторник. Он совершенно желтый, с какой стороны не посмотри. Я снова не могу спать. Башка раскалывается. Тошнит. Саша выпускает меня в уборную. Внизу Ева с Яном смотрят какой-то фильм на одном из российских каналов – тех, что берет тарелка. Дверь в сортир прикрыта неплотно, я слышу все, как будто сижу в зале.
- Завязывать надо с этими колесами.
Голос Яна.
- Парень скоро совсем сторчится.
- От витаминок-то? – Саша фыркает. – Да от них не бывает привыкания.
- Чего же он жрет их чуть не горстями? – снова Ян.
- Так с одной не торкает уже. Это нормально.
- Фигасе нормально! Он скоро как Баптист станет. Хоть иголками в него тычь. А жопу зашивать ты ему потом будешь? Или из петли вытаскивать?!
А, значит, про Баптиста все-таки Кит не врал!
- О чем вы вообще спорите, мальчики? – Ева. Томно. – Денис сможет без кругов на вечеринках работать?
Молчание. Только бубнит телек.
- Ну, наверное сможет, - Ян. Неуверенно. – Но не так хорошо.
- Тогда о чем мы говорим? Дайте лучше фильм посмотреть, - и Ева подбавила звук.
- Лучший солдат тот, кто считает себя уже мертвым, - сказал ящик голосом мудреца.
Я запил водичкой кислый вкус во рту и поплелся на чердак. Вода была подозрительного ржаво-желтого цвета, а ящик – прав. Витаминками не спасешься. Сегодня тебе не больно, зато через два дня – вдвойне. Сегодня море по колено, а во вторник – привет параноикам. Только тот, кто доведен до отчаяния, способен сломать рамку. Разорвать шаблон. Вытянуть круг в прямую. Чтобы ничего больше не повторилось. Кажется, отчаяния во мне достаточно. Но сегодня плохой день. Надо дожить до среды. Среда – самая подходящая. У нее зеленый цвет. Цвет надежды.
Я дожил до пятницы. Саша, как всегда, сунул мне розовую таблетку, но я отказался. Если охранник и удивился, виду он не подал. Я пошел наверх, переодеваться к своему номеру. Сегодня Ева замутила тематическую пати. Герои любимых сказок, бля. Я изображал Питера Пэна. Ради такого случая нам даже мультик Диснеевский заранее показали. Вот счастья было! Пока Ева не объяснила, что этим самым героям делать придется. Ладно, не суть. Напялил я сапоги, шорты – зелененькие для разнообразия, но все равно, ненавижу! Поплелся к лестнице и наткнулся на плачущую фею. То есть на Шурика – в платьице с дурацкими крылышками.
- Чего, - говорю, - ревешь, Динь-Динь?
Он поднял на меня покрасневшие глаза:
- Я туфли не могу надеть.
- В смысле не можешь? – я посмотрел на зеленый кошмар с помпонами и на каблучке. – Малы что ли?
Шурик всхлипнул:
- Левый нормально, а правый не лезет, - и продемонстрировал мне ногу с посиневшим и распухшим большим пальцем. По ступне от него расползлись вверх странные красные линии, будто кто-то решил отметить маркером тонкие венки.
Я присвистнул и присел на корточки.
- Ого! Где это тебя так угораздило?
- Не важно, - пацан вытер нос тыльной стороной ладони. – Просто больно очень. И в туфлю никак.
Я потянулся, чтобы пощупать повреждение, но Шурик быстро отдернул ногу и скривился. На глазах снова выступили слезы.
- Слушай, ты Саше это показывал?
После переезда из Берлина лысый охранник сменил Бобика на посту доктора Айболита. К нему шли со всем, от подозрения на залет или триппер – до геморроя и простуды. Хотя от боли в горле у него был один простой рецепт. Минет называется. Типа сперма все вирусы в глотке убивает.
- Не показывал, - пацан помотал головой.
- Почему? – удивился я.
Он поднял на меня большие влажные глаза:
- Да ерунда это. Подумаешь, толстый дядька ногу отдавил. Я думал, ноготь слезет – и все. У меня такое бывало уже. А тут – болит и болит.
Я почесал в затылке. Да, блин, никогда не знаешь, от чего пострадаешь. Вспомнился почему-то Бегемот. Как я вообще тогда жив остался?
- А если босиком? – предложил я.
- Ева рассердится, - поник макушкой Шурик. – И ходить больно.
- Серьезно, что ли?
Мальчишка только кивнул и смахнул с ресниц новую гроздь слез.
