Коварная (ЛП) - Ромиг Алеата (первая книга TXT) 📗

Моя сумка завибрировала. Я посмотрела на телефон. Трэвис. Его сообщение было коротким и по существу:

«ГДЕ ТЫ, МАТЬ ТВОЮ?»

Я нажала кнопку вызова.

– Вэл, не объяснишь Трэвису, где мы находимся? Я понятия не имею. Не обратила внимания, как ты меня сюда вела.

Сестра кивнула, но я ещё даже не успела передать её мобильник, как в маленькой комнате раздался его глубокий голос.

– Только, блять, не говори мне, что ты уехала из больницы!

У Вэл округлились глаза.

Я ухмыльнулась.

– У него дар красноречия. – И я заговорила в телефон. – Мы в какой-то комнате ожидания. Может, ты будешь держать своё мнение при себе и поговоришь с Вэл? Она объяснит тебе, где мы.

Его голос тут же зазвучал в привычном тоне.

– Благодарю, миссис Харрингтон, я с удовольствием побеседую с добрым доктором.

Качая головой и улыбаясь, я протянула мобильник Вэл. Пока она объясняла Трэвису, как нас найти, я задумалась о мальчиках. Маркус был в университете, а Лайл? Для такого количества алкоголя в крови Мэрилин нужно было прилично напиться. Она начала до того, как он ушёл в школу?

Вэл протянула обратно мой телефон. На экране было имя Броди Филлипса. Я выключила мобильник и убрала его в сумку. Судя по лицу Вэл, она видела имя. Я пожала плечами.

– Он один из юристов в «Крейвен и Ноулз». Наверняка, это по завещанию Стюарта. Перезвоню ему позже. – Меняя тему разговора, я начала крутить на пальце своё кольцо с огромным жёлтым бриллиантом. – Вэл? Как много нужно выпить, чтобы в крови обнаружилось так много алкоголя? Сколько порций?

Сестра на мгновение закрыла глаза.

– Зависит от того, как быстро она пила и ела ли до этого. В среднем, напиток считается по миллилитров 50, спиртное, я имею в виду. В её машине нашли бутылку водки. Так что, ей нужно было выпить, по крайней мере, порций десять, и выпить быстро. Если бы она пила дольше, этого потребовалось бы больше. Организм перерабатывает около 10 миллилитров в час.

– Десять! Пол-литра спиртного? Банка газировки – это триста тридцать миллилитров. Ты говоришь о большем объёме. – Я покачала головой. – Для того, кто почти двадцать лет и капли в рот не брал… тебе не кажется это странным? А кто-нибудь разговаривал с Лайлом? Она пила до того, как он ушёл в школу?

– Нет!

Мы одновременно повернулись на звук голоса нашего брата – он, Маркус и Трэвис вошли в маленькую комнатку. Мы с Вэл тут же поспешили к мальчикам, в то время, как Трэвис объяснил, как они встретились.

– Я увидел, как эта парочка слонялась по первому этажу. Решил, что с вами им будет лучше.

– Спасибо, Трэвис.

Когда Вэл, наконец, освободила из объятий Лайла, мы увидели его покрытое красными пятнами лицо и услышали боль в его голосе, когда он снова заговорил.

– Вэл, ты же врач. Почему ты не с ней? Она поправится?

Моё сердце разрывалось от переживаний за самого младшего брата. Он потерял своего отца. И даже я не хотела, чтобы его мать постигла та же участь. Вэл вновь обняла его, а Маркус сжал мою руку.

– Я не могу быть вместе с ней, – объясняла Вэл. – Мне нельзя. Это слишком сложно. Врачи должны думать головой, а не сердцем. – Она посмотрела ему в глаза. – Но не волнуйся. Здесь самые лучшие доктора. Она в хороших руках.

– Лайл? – спросила я. – Что ты имел в виду под тем «нет»?

– Я имел в виду, что она не пила, – вытирая тыльной стороной ладони глаза, ответил брат. – Когда я ушёл из дома, с ней всё было в порядке.

– А когда ты ушёл? – спросил Трэвис.

– Занятия в школе начинаются в девять. В этом году расписание звонков поменяли. До этого занятия начинались чуть раньше.

Мой взгляд метнулся к Трэвису.

– Миссис Харрингтон, можно вас на пару слов?

– Конечно. – Я развернулась к остальным присутствующим и  сказала?

 – Я буду снаружи.

Мы с Трэвисом вышли в коридор, завернули за угол и нашли уединённое местечко.

– Что ты думаешь? – спросил Трэвис.

– Кто-то сделал с ней это. Но почему?

Он потянулся было к моей руке, но остановился.

– Это предупреждение. Как раз то, о чём я говорил. Эти люди хотят обратить на себя твоё внимание.

– Тогда, мать их, им это удалось. Но кто эти люди и зачем им это нужно?

– Нам необходимо восстановить связи мистера Харрингтона.

Я опустила глаза и прошептала:

– На складе?

Большая ладонь Трэвиса поймала мою руку.

– Ты дрожишь.

Я не стала противиться его прикосновению. Оно было тёплым и успокаивающим.

– Мне холодно.

– Нет. Ты напугана, и я не виню тебя. Это опасные люди. Но я размышлял об этом. По-моему, тут замешаны совершенно разные интересы. Я могу ошибаться, но мне не кажется, что люди со склада, друзья… не думаю, что они опустились бы до такого.

Я кивнула.

– Хорошо. Тогда кто другие?

– Почему ты спросила меня об Альбини?

– Услышала имя и мне стало любопытно?

Поначалу Трэвис ничего не говорил, но его тёмные глаза сузились.

– Тогда, предположу, это всего лишь совпадение.

– Что именно?

– К доктору Конвей приходил Никколо Альбини.

Мои серые глаза тут же встретились с его взглядом.

– Тогда скажи мне, почему ты думаешь, что Альбини хотели бы поговорить со мной или привлечь моё внимание.

Трэвис повернулся на какой-то звук в коридоре, затем дотронулся до моего плеча и подвинул меня, оказавшись между мной и звуком. Я выглянула из-за его плеча и увидела проходящих мимо женщин в зелёных хирургических халатах. Он ответил мне сразу же, как только они исчезли из виду.

– Я пытался выяснить это с той самой ночи. Думаю, это как-то связано с их бизнесом. У семьи мистера Альбини было соглашение с мистером Харрингтоном. Теперь, когда решения принимаешь ты, они хотят твоей поддержки.

– И чтобы получить её, они решили убить мою мать?

Трэвис покачал головой.

– Понимаю… в этом мало смысла. Мы упускаем какой-то кусочек этой головоломки.

– А Паркер? – спросила я.

– После того, что ты мне рассказала, если он подготовит бумаги для аннулирования твоего брака, то принятие таких решений ляжет на него.

Я на минуту задумалась об этом.

– Как это всё работает? В смысле, Стюарт платил им?

– Нет, это они платили ему за прикрытие. Очень много платили.

– Значит, если Паркер докажет недействительность моего брака, то вся прибыль будет уходить ему?

– Да, – подтвердил Трэвис. – А если он заставит тебя подписать его договор, то сможет осчастливить людей вроде Кина и заодно убедить Альбини, что он влияет на твои решения. Рискну предположить, что эти выплаты никогда не появятся на твоём банковском счёте. Для него это реально самый лучший вариант развития событий. К тому же, если запахнет жареным, ему всё сойдёт с рук. Ты останешься единственной, кто будет нести ответственность за все сделки.

Я вновь выглянула из-за Трэвиса и увидела высокого мужчину с чёрными, но уже седеющими волосами, тёмные глаза которого смотрели в нашу сторону. По изысканному чёрному костюму и начищенным ботинкам я сразу же поняла, что именно этот человек приходил в квартиру Вэл.

– Трэвис?

Должно быть, что-то прозвучало в моём голосе, потому что Трэвис тут же проследил за моим взглядом и резко развернулся. В мгновенье ока он стал стеной, отделяющей меня от красивого солидного незнакомца.

– Мистер Альбини, – кивком поприветствовал его Трэвис.

Кто это был? Мой дядя? Тот самый, который предлагал моей матери сделать аборт?

– Мистер Дэниелс, – ответил высокий джентльмен. – Я услышал о несчастном случае, произошедшим с миссис Саунд. И пришёл предложить свою поддержку миссис Харрингтон.

Поддержку?

– Нетрудно представить, что после кончины мужа и нынешнего происшествия с миссис Саунд, миссис Харрингтон не в состоянии…

Я вышла из-за Трэвиса, протянула руку и как можно крепче пожала ладонь мистера Альбини.

– Здравствуйте, я миссис Харрингтон. Прошу прощения, но не могу припомнить, что мы знакомы.

– Миссис Харрингтон. – Голос мистера Альбини тут же стал вкрадчивым. – Вы прекрасны, как и ваша мать.