Полярная звезда - Смит Мартин Круз (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Он пересек проезжую часть чуть в стороне от гостиницы и пробрался между контейнерами позади магазина. В задней стене здания окон не было, в тени он проскользнул между домами в складке холма — длинными строениями с алюминиевыми оконными рамами. Судя по отсветам, бросаемым на шторы, люди внутри сидели у экранов телевизоров. Одна-две собаки попытались облаять его, но никто из хозяев не вышел. Во дворах валялись ловушки, запасные части, куски шлангов, чуть запорошенные снегом, но Аркадий споткнулся всего один раз, прежде чем добрался до склона холма. Чуть дальше впереди маячила фигура Майка, лучик света его фонарика метался по тропинке. Пока еще он ни разу не оглянулся.
Темневшая под ногами земля манила, звала к себе, но была твердой, не раскисала. Время от времени Аркадий ступал ногой на мягкую подушку из мха. По рукам били метелки сухого люпина. Он не столько видел, сколько чувствовал, как в темноте перед ним уходили вверх конусообразные вулканические сопки, как стены в тумане. Еще на какой-то вершине вспыхнуло пламя костра. Огни стоящих посреди залива судов виднелись более отчетливо, в полной тьме покачивались туда и сюда прожекторы на «Полярной звезде».
Бежать? Но на острове нет ни деревца, за которым можно спрятаться, всего несколько домиков, куда можно обратиться с мольбой. Правда, на другом краю острова есть аэродром. Ну и что? Подпрыгнуть и вцепиться в колесо самолета?
Попадавшиеся под ногами кочки облегчали подъем. Снег скопился в основном на северном склоне, здесь же света еще было достаточно, чтобы рассмотреть чуть голубевшие сугробы. После десяти месяцев, проведенных в море, Аркадию казалось, что он взбирается прямо на небеса. Холодный ветер, предвестник зимы, нес с собой запахи ягод, дикой петрушки, мхов. Неспешно следуя за пятном света по тропинке, Майк, казалось, наслаждался окружавшим его миром.
В тот момент, когда тропинка влилась в покрытую слоем грязи дорогу, туман еще более сгустился. Шедшая по гребню дорога время от времени заходила на другой склон, о чем Аркадий догадывался по доносившемуся до него дыханию моря. Он представлял себе, в каком направлении двигаться, так как свет костра, хотя и не очень ясный в тумане, становился все ближе и ярче.
Через несколько шагов туман вдруг совершенно рассеялся. Было такое впечатление, что он выбрался на поверхность еще одного океана, что перед ним лежала еще одна цепь гор. Плотный белый туман лежал у его ног совершенно неподвижно, над головой простиралось бесконечно черное небо со сверкающими вкраплениями звезд. Вершины соседних гор плыли в тумане, как крошечные островки, обломки скал или небольшие льдины.
У костра дорога обрывалась. В его неясных отблесках Аркадий увидел, что находится на заброшенной позиции артиллерийской батареи: окопы и брустверы превратились в покрытые травой бугорки, сошки для стрелкового оружия разъела ржавчина, словом, какая-то фантасмагория, густо оплетенная колючей проволокой. В огне костра горели доски, остатки пружинных матрасов, банки из-под масла, шины. По ту сторону костра Майк потянул на себя какую-то дверь, встроенную в склон холма. Только сейчас Аркадий заметил, что за плечом у Майка было ружье.
Звезды висели совсем рядом, Малая Медведица все так же сидела на цепи, прикованная к Полярной звезде. Рука Ориона тянулась к горизонту, разбрасывая по небосклону крошечные бриллианты. За десять месяцев в Беринговом море ни разу Аркадию не пришлось видеть звезды так близко: они были чуть-чуть выше пелены тумана.
Обойдя костер, он подошел к двери. Дверь оказалась металлической, рама залита цементом. Это был бункер времен войны. Стены его кое-где осыпались, покрылись пятнами плесени и ржавчины, но все же устояли наперекор прошедшим годам и усилиям местных вандалов. Новый замок, свисающий с засова, свидетельствовал о том, что бункер перешел в чью-то собственность; дверные петли были обильно смазаны маслом.
— Майк! — крикнул Аркадий.
Керосиновая лампа зажглась на полу, и в ее свете Аркадий увидел, что бункер чьими-то заботливыми руками превращен в каморку рыбака. С потолка картинно спадала рыбацкая сеть, вдоль стен шли полки с морскими звездами, раковинами морских ушек, челюстями новорожденных акул. Стояла рыбацкая койка, рядом с ней нечто вроде книжного шкафа из ящиков для фруктов, в которых теперь хранились книжки в мягких обложках и журналы, дальше шли несколько бочонков со всякой дрянью типа принесенных прибоем кусков ткани, измочаленных буксирных концов, треснувших и сплющенных поплавков.
Увидев на койке ружье, Аркадий облегченно вздохнул.
— Майк?
В центре бункера, занимая почти все свободное пространство, на специальной подставке покоился самый большой каяк из тех, что Аркадию доводилось видеть. Он был по меньшей мере шести метров в длину, низким и узким, с двумя прикрытыми специальными клапанами сиденьями. И хотя суденышко было еще явно не закончено, его грация и изящество линий говорили сами за себя. Аркадий вспомнил голос на Зининой кассете, описывавший лодку местных жителей, байдару, в которой сам говоривший сделал несколько кругов около «Полярной звезды». Чем дольше Аркадий осматривал лодку, тем интереснее ему становилось. Киль был наполовину деревянным, наполовину костяным, ребра из гнутого дерева были перевиты сухожилиями. Во всей конструкции Аркадий не заметил ни единого гвоздя. Только обшивка лодки представляла собой некий компромисс с современностью: фиберглассовая ткань вокруг клапанов для посадки была прошита нейлоновой нитью с вплетенными в нее жилами какого-то морского животного. На верстаке лежал набор рубанков, напильников, парусных игл, бечева, малярные кисти, респиратор, фен для сушки волос и банки с эпоксидной смолой. Эпоксидная смола — материал легковоспламеняющийся, поэтому вокруг верстака были насыпаны кучи песка; в воздухе висел не очень приятный специфический запах: небольшой участок днища байдары был пропитан смолой.
— Иди сюда, — позвал Аркадий, — нужно поговорить.
Судя по тому, как это творение подлинного мастера чуть покачивалось на подставке, Аркадию не составило труда представить себе, как лодка будет смотреться на волнах. Ему также становилось все яснее, почему Зину так тянуло к Майку. Он и в самом деле был «водяным», как она звала его, романтиком, мечтавшим вместе с ней проплыть в этой байдаре через весь Тихий океан. Как далеко это было от Аркадия, ведь он хотел только одного — остаться на земле.
