Ледяное пламя - Кунц Дин Рей (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
На странице блокнота проступили новые слова:
"Я ВЕРНУСЬ".
- Когда? - спросил Джим. "КОГДА НАСТУПИТ МОЙ ЧЕРЕД".
- Какой черед?
"НА КОРАБЛЕ ВСЕМУ ЕСТЬ СВОЙ ЧЕРЕД, ПРИЛИВЫ И ОТЛИВЫ, ТЬМА И СВЕТ. ПРИХОДИТ СВЕТ И ПОЯВЛЯЮСЬ Я, А ОН ПРИХОДИТ ВМЕСТЕ С ТЕМНОТОЙ".
- Он? - эхом повторила Холли.
"ВРАГ".
Стены то и дело озарялись неярким красновато-оранжевым пламенем.
- Вы оба с одного корабля? - спросил Джим.
"ДА. ДВЕ СИЛЫ. ДВА ЕДИНСТВА".
Врет, подумала Холли. И про колокольчики тоже наврал. Устроил тут театр!
"ЖДИТЕ МОЕГО ВОЗВРАЩЕНИЯ".
- Мы будем ждать, - заверил Джим. "НЕ СПИТЕ".
- Почему нам нельзя спать? - включилась в разговор Холли.
"ВАМ ПРИСНЯТСЯ СНЫ".
Страница закончилась. Джим вырвал ее и бросил на кучу исписанных листков.
Стены залило тусклым кроваво-красным светом. В комнате сгущались тени.
"СНЫ - ДВЕРИ".
- Что ты говоришь?
В ответ появились те же слова:
"СНЫ - ДВЕРИ".
Нет, сны - опасность, подумала Холли.
Глава 7
Мельница снова превратилась в обычную мельницу. Камень, бревна, гвозди. Пыль, гнилые доски, ржавое железо. Пауки в щелях.
Холли в позе индейского вождя сидела напротив Джима. Их колени соприкасались, его рука покоилась в ее ладонях. Тепло его тела придавало ей силы, и к тому же она хотела смягчить резкость слов, которые собиралась ему сказать.
- Послушай, солнышко. Ты самый интересный, самый сексуальный и, я уверена, самый добрый мужчина на свете. Но репортер из тебя никудышный. Брать интервью ты совершенно не умеешь. Спрашиваешь о чем угодно, только не о том, о чем нужно. Кроме того, наивно думаешь, что собеседник говорит чистую правду, чего почти никогда не бывает. Ответы надо вытягивать, а не смотреть, как тебе морочат голову.
Джим нисколько не обиделся. Улыбнувшись, он сказал:
- Я не считал, что нахожусь в роли репортера, который берет интервью.
- Замечательно, но так и было в действительности. Этот Друг, как он себя называет, располагает информацией. С ее помощью можно выяснить, что происходит и как нам быть дальше.
- Мне это представлялось иначе... Не знаю, как сказать... Явление, что ли. Когда Бог явился Моисею и сообщил ему десять заповедей, думаю, если у пророка и осталась пара невыясненных вопросов, он все-таки не рискнул допрашивать Всевышнего "с пристрастием".
- Мы говорили не с Богом.
- Знаю. Я уже расстался с подобной идеей. Но внеземной разум неизмеримо выше нашего. По сути дела, он тот же Бог.
- Мы в этом не уверены, - заметила Холли.
- Еще как уверены! Представь, сколько нужно ума и тысячелетнего опыта, чтобы создать цивилизацию, способную путешествовать из одной галактики в другую, - Бог ты мой, да мы просто обезьяны по сравнению с ними!
- Вот об этом я и говорю. Откуда ты знаешь, что они из другой галактики? Потому что поверил ему на слово. С чего ты взял, что на дне пруда космический корабль? Опять же потому, что он так сказал.
Джим начал терять терпение:
- Зачем ему нас обманывать? Какая от этого польза?
- Не знаю. Но мне кажется, он играет с нами, как с куклами. Я подготовлюсь к его возвращению. Потрачу два-три часа, сколько хватит времени, чтобы составить список вопросов. Проведем небольшое расследование. Он предпочитает кормить нас выдумками, а нам необходимо узнать правду. Вопросы должны помочь. - Заметив, как нахмурился Джим, и опасаясь, что он вот-вот ее прервет, Холли перешла на скороговорку:
- Ну, хорошо, хорошо. Возможно, он не умеет лгать, он благородный, честный, каждое его слово - святая истина. Но послушай, Джим, это не Явление! Друг сам внушил тебе мысль купить фломастер и блокноты, сам выбрал форму вопросов и ответов. И он хочет, чтобы мы спрашивали. Он вообще мог бы с тобой беседовать из горящего тернового куста, как Господь с Моисеем.
Джим уставился на нее, задумчиво прикусив губу. Потом перевел взгляд на стены, в которых еще недавно плавало светящееся существо.
- Ты даже не спросил, почему должен спасать именно тех, а не иных людей, - не давала ему опомниться Холли.
Он посмотрел на нее. Очевидно, его тоже поразило, что он забыл спросить о самом главном. В молочном сиянии лампы, внутри которой тихо посвистывал газ, глаза Джима потеряли изумрудный оттенок и снова стали синими. Синими и тревожными.
- О'кей, - сказал он. - Ты права. Я увлекся, и меня понесло не в ту сторону. Но ведь это же чудо, правда, Холли?
- Правда, - подтвердила она.
- Пусть будет по-твоему. Давай составим список вопросов, а, когда он вернется, спрашивать будешь ты. У тебя это действительно лучше получается. Особенно если нужно что-нибудь уточнить, не теряя ни секунды.
- Согласна, - ответила Холли, испытывая огромное облегчение от предложения Джима. Слава Богу, ей не пришлось на него давить.
Она профессиональный репортер, интервью - ее хлеб, и, кроме того, в таком деле на Джима нельзя полностью положиться. Друг знает его очень давно и однажды уже заставил забыть о встрече, случившейся двадцать лет назад. Поэтому выходит, Джим с нею заодно и одновременно против нее, хотя сам он этого не сознает. Возможно, Друг сотни раз проникал в неокрепшее детское сознание. Десятилетний Джим, потрясенный смертью родителей, был более уязвим для чужого контроля и воздействия, чем обычные мальчишки его возраста. Кто знает, может быть, в подсознании Джима Айренхарта записана программа, повелевающая ему не раскрывать, а охранять тайны Друга.
Холли понимала, что в своих рассуждениях она идет по тонкой нити, отделяющей благоразумную предосторожность от паранойи, и, вероятно, ее все сильнее клонит в сторону последней. Впрочем, раз дело принимает такой оборот, легкая паранойя - нечто вроде рецепта от смерти.
Несмотря на подобные мысли, стоило Джиму собраться в туалет, как она сразу последовала за ним, потому что не хотела оставаться наверху одна. Пока он поливал прутья железного забора, за которым начиналось унылое кукурузное поле, Холли, повернувшись к нему спиной, не мигая смотрела на черную воду пруда.
Она прислушалась к кваканью лягушек и звону цикад. Встреча с неведомым выбила Холли из равновесия, и теперь даже самые привычные звуки казались ей зловещими.
Хватит ли сил у журналистки-неудачницы и бывшего школьного учителя, чтобы совладать со странной и могущественной силой, с которой им довелось столкнуться? Может быть, лучше всего немедленно покинуть ферму? Вот только интересно, позволят ли им уехать?
Друг исчез, но страх Холли не пропал, а только усилился. Ее не покидало чувство, что над их головами на человеческом волоске подвешен тысячетонный груз и магическая сила, которая его удерживает, слабеет с каждой секундой. От страшной тяжести волосок растягивается, как стекловата, и становится все тоньше.
К полуночи они доели шоколадные пирожные и исписали семь страниц, готовя вопросы для Друга-Сахар придает силы и утешает в минуты грусти, но для издерганных нервов от него мало толку. Тревога Холли стала острой, как грань белого рафинада или как хорошо наточенная бритва.
Расхаживая по комнате с блокнотом в руке, она возбужденно говорила Джиму, который лежал на спине, закинув руки за голову:
- На этот раз ему не удастся отделаться от нас письменными ответами. Он нарочно тянет время. Мы должны сделать так, чтобы он заговорил.
- Он не может разговаривать.
- Откуда ты знаешь?
- Мне так кажется. Иначе зачем все эти блокноты и фломастер?
- Тебе так кажется? - повторила его слова Холли. - Значит, поменять молекулярный состав стены, пройти через камень - это пожалуйста, а разговаривать не может? Если он не врет и действительно умеет принимать любую форму, что ему стоит сделать себе рот и голосовые связки, чтобы разговаривать, как все уважающие себя пришельцы?
