Перо динозавра - Газан Сиссель-Йо (читать книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
— А, ну да, — ответила она. — Блоппен сказал, что он дразнится, потому что ему грустно.
— А почему ему грустно? — спросил Сёрен.
Лили серьезно задала этот вопрос Блоппену и внимательно выслушала его гавкающий ответ.
— Ему грустно, потому что кто-то очень дразнит его маму. Очень-очень-очень сильно. Так, что она совсем перестала быть веселой.
Сёрен посмотрел на Лили и сказал:
— Давай договоримся, что я арестую тех, кто дразнит маму Блоппена, чтобы он снова стал веселым, а ты могла заснуть.
Лили кивнула.
— Дай руку, — сказал он, протягивая ей свою огромную ладонь. Лили протянула ему свою маленькую розовую ладошку. — Как только я их поймаю, я сразу приду рассказать об этом вам с Блоппеном, хорошо?
Лили снова довольно кивнула. Потом она немного растерянно развернулась к Анне, и та сказала:
— Давай, солнышко, я отведу тебя обратно в кровать.
— Нет, пусть он, — Лили показала на Сёрена.
— Нет, Лили.
— Да. — Она надулась. — Пусть он!
Сёрен поднялся и успокаивающе взглянул на Анну. Потом взял Лили за руку и пошел к двери.
Потом случилось то, чего никогда раньше не бывало. Лили отпустила руку Сёрена, вернулась к Анне и поцеловала ее. Маленьким сухим поцелуем в щеку.
— Ты меня любишь, мамуля, — сказала она.
Через десять минут Сёрен вернулся в гостиную. Анна сидела на диване, будто окаменев. Сёрен взял стул, стоявший у окна, поставил его спинкой к Анне и уселся на него задом наперед.
— Анна, — начал он. — Прошло трое с половиной суток с того момента, как Ларс Хелланд был найден мертвым, и я не знаю ничего, кроме того, чтоименно его убило. Сегодня мы нашли тело Йоханнеса, и здесь у меня тоже ничего нет.
— Вы думаете, что это я сделала? — хрипло спросила Анна. Сёрен посмотрел на нее долгим взглядом.
— В данную минуту я не могу ничего исключать. Но если бы вы сейчас попросили меня, после того как я помог донести ваши пакеты из супермаркета и уложил спать вашу дочь, высказаться не для протокола, я сказал бы, что совершенно уверен в том, что вы не имеете никакого отношения ни к смерти Хелланда, ни к смерти Йоханнеса. Все это я должен досконально расследовать, и здесь мне нужна ваша помощь.
— В чем? — Анна вдруг услышала маленькое пятнышко любопытства в своем голосе.
— Ну, для начала, мне бы очень помогло, если бы вы не были так враждебно настроены по отношению ко мне, — мирно сказал он. Анна не поднимала глаз. — Как по-вашему, это возможно?
— Возможно, наверное, — пробормотала она.
— Кроме того, я бы попросил вас пошире открыть глаза и навострить уши и рассказывать мне, что вы видели и слышали у себя в отделении и что вы об этом думаете. Ваш мир для меня — совершенно неизведанная территория, и я должен со стыдом признать, что испытываю определенные проблемы, когда пытаюсь в нем ориентироваться. Все здесь очень приветливы, все охотно отвечают на вопросы приятного полицейского. Но я не продвинулся ни на сантиметр. Вы можете мне помочь, потому что говорите на этом языке, вы понимаете их честолюбие, вы можете смотреть сквозь него. Я надеюсь. По крайней мере, вам это должно удаваться лучше, чем мне, — добавил он. — Помогите мне найти Тюбьерга, например. Я уверен, что он прячется, — но почему? Помогите мне понять Йоханнеса. Вы были его другом, вы должны знать, каким он был. Вы уверены, что он не был геем? Он с кем-то встречался? Вы когда-нибудь сталкивались с чем-то, что может иметь какое-то значение для этого дела? Все, Анна. Мне нужна ваша помощь во всем.
Анна внимательно смотрела на него, пока он говорил.
— А если это сделала я, что тогда? — спросила она.
— Тогда мне придется вас задержать, отвезти в участок, попросить у судьи разрешения на предварительное заключение, после чего вам грозит очень длительный срок в тюрьме. Но я не верю ни в то, что вы убили Хелланда, ни в то, что вы убили Йоханнеса.
— Почему?
— Потому что вам есть что терять, Анна.
Они немного посидели молча.
— Фру Снедкер сказала, что у Лили нет отца, — сказал Сёрен.
— Это не ваше дело.
Сёрен поднял руку, как будто готовился отбить мяч.
— Эй, — предупреждающе сказал он.
— Хорошо, хорошо, — пробормотала она.
— Но вообще да, вы правы, это не мое дело. Мне просто интересно.
— У Лили есть отец. Его зовут Томас, и он живет в Стокгольме. Он врач. Выяснилось, что его все это не устраивало, — сказала Анна, пожимая плечами и обводя взглядом гостиную. — Все — ребенок, обязательства, девушка, которая оказалась такой нелюбезной, как я. Кому нужно такое дерьмо на подошве? — жестко сказала она, глядя на Сёрена. — Он говорит, что ушел от меня, а не от нашего ребенка, — пробормотала она. — Так он говорит.Но мы не видели его уже два года. Вы довольны?
Сёрен кивнул и собрался вставать.
— Вы должны прийти завтра в участок и дать показания.
Анна удивленно посмотрела на него.
— Ну да, потому что одной моей уверенности недостаточно. Я вынужден взять у вас показания, точно так же как и у всех остальных, замешанных в этом деле. Во сколько вы сможете прийти?
— Я не могу завтра, — сказала Анна, поерзав на месте. — Я еду в Оденсе.
— Нет, вы не едете в Оденсе.
— Нет, мне нужно ехать, — возразила Анна, упрямо глядя на Сёрена.
— Зачем вам в Оденсе? — Он был раздражен.
Анна вертела в пальцах коробок спичек.
— Мне нужно кое-что узнать. Вместе с Лили. Это длинная история, — добавила она и вздохнула, поймав взгляд Сёрена. — Хорошо, — огрызнулась она. — Я узнала, что мои родители врут. Плюс ко всему остальному, — она развела руками, — они врут, и я не знаю почему.
— Вам придется отменить эту поездку, — не сдавался Сёрен.
Анна поднялась и посмотрела на него услужливо.
— Я отведу Лили завтра в детский сад, после чего приду и дам показания, — она немного поколебалась, — в десять часов. Я в вашем распоряжении до часу. После часа я заберу Лили и поеду в Оденсе. Я не могу не поехать. Я вернусь обратно завтра вечером, и если вы собираетесь в субботу на похороны Хелланда, вы меня там увидите, — она вдруг закрыла глаза. Йоханнес мертв. — Черт побери, Йоханнес, — у нее сморщился подбородок. — Это все так идиотски бессмысленно!
Сёрен молча посмотрел на нее и сказал:
— Хорошо. Вы можете съездить в Оденсе завтра между часом дня и полуночью. Но вы обещаете никого не бить по яйцам и никуда не исчезать.
— Это не смешно, — робко сказала Анна.
— Да, — разозлился Сёрен, — это совершенно не смешно. Поэтому вам не мешало бы относиться ко всему этому более серьезно. Вы понимаете? Вы знаете, где Тюбьерг? — вопрос прозвучал как выпущенный дротик.
У Анны забегали глаза. Если она расскажет, где Тюбьерг, его тут же задержит полиция и ее экзамен будет отменен.
— Нет, — соврала он.
Сёрен посмотрела ей в глаза.
— Ладно, — сказал он. — Может, вы хотите мне что-то рассказать?
Анна посмотрела на него в упор:
— Я знаю, почему умер Хелланд. Я знаю про паразитов.
Сёрен застонал:
— Откуда?!
— Ну, помимо того, что слухи ходят по всему биологическому факультету, — сказала она, посылая ему говорящий взгляд, — я знаю это от Ханне Моритцен. Она затащила меня к себе в кабинет и рассказала, что вы были у нее на даче и о чем разговаривали. Она хотела, чтобы я сказала ей, если вдруг пойдут слухи о том, что паразиты взялись из ее отделения. Не то чтобы я представляла, каким образом об этом можно узнать — у этих сволочей наверняка нет колец на лапках, — но если вдруг их род как-то определят и выяснится, что они взяты из коллекции Ханне, она хочет об этом знать.
— Почему? — с интересом спросил Сёрен.
— Отделение паразитологии закрывается. У Ханне есть еще три года, после чего проекты будут полностью ликвидированы и отделение упразднят. Но Ханне уверена, что совет факультета при первой же возможности поспешит выкинуть ее за борт, я имею в виду — еще доистечения этих трех лет. Это они могут сделать, только если она подпадет под обычное увольнение. Если паразиты взяты из ее отделения, если она так плохо следит за своей коллекцией, что отдельные ее экземпляры вдруг оказываются в тканях коллег, ее могут уволить моментально. Естественно. Так что она хочет быть подготовленной и не собирается сдаваться без борьбы. И еще, я уверена, что Биргит Хелланд врет, — Анна пыталась накормить акулу в надежде, что он позабудет о Тюбьерге.
