Дай мне руку, тьма - Лихэйн Деннис (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Кончится тем, что оно нас проглотит, – сказала Энджи. – Насилие.
– Мне всегда казалось, мы сильнее.
– Ошибаешься. Спустя время оно заражает.
– Ты имеешь в виду себя или меня?
– Нас обоих. Помнишь, несколько лет назад я застрелила Бобби Ройса?
Я помнил.
– Ты спасла мне жизнь.
– Забрав его жизнь. – Она глубоко затянулась сигаретой. – Все эти годы я говорила себе, что ничего не чувствовала, когда нажимала курок, не могла чувствовать...
– А что ты чувствовала? – спросил я.
Сидя в кресле и положив стопы на край кровати, она подалась вперед и крепко сжала ладонями колени.
– Я чувствовала себя богом, – сказала она. – Мне было хорошо, Патрик.
Позднее она лежала в постели с пепельницей на животе, глядя в потолок. Я же оставался в своем кресле.
– Это мое последнее дело, – сказала она. – По крайней мере, надолго.
– Ладно.
Она повернула голову на подушке.
– Не возражаешь?
– Нет.
Она выпустила кольца дыма в потолок.
– Я так устала от страха, Патрик. От страха, который превращается в ярость. Меня истощила ненависть, накопившаяся за эти годы.
– Знаю, – сказал я.
– Я устала иметь дело с психопатами, домашними тиранами, мерзавцами, лжецами, причем не день и не два подряд, а постоянно. Мне начинает казаться, что, кроме них, в мире никого больше нет.
Я кивнул. Я тоже устал от всего этого.
– Ведь мы еще молоды. – Она посмотрела на меня. – Ты помнишь об этом?
– Да.
– Мы еще достаточно молоды, чтобы изменить что-то, если захотим. И достаточно молоды, чтобы вновь стать чистыми.
Я подался вперед.
– Давно у тебя эти мысли?
– С тех пор как мы застрелили Мариона Сосия. А может, с тех пор, как я убила Бобби Ройса, не знаю. Но давно. Я уже так долго чувствую себя грязной, Патрик. И не могу привыкнуть.
Мой голос прозвучал шепотом.
– Так мы можем, несмотря на все, снова стать чистыми, Энджи? Или уже слишком поздно?
Она пожала плечами.
– Стоит попробовать. Как думаешь?
– Конечно. – Я нагнулся и взял ее руку. – Раз ты так думаешь, значит, стоит.
Она улыбнулась.
– Ты мой самый лучший друг на свете.
– Взаимно.
Я вскочил и сел наготове в постели Энджи.
– Что? – спросил я, но никого не было.
В квартире было тихо. Уголком глаза я заметил какое-то движение. Оглянулся и посмотрел на дальнее окно. Я смотрел на замерзшие стекла, и темные силуэты листьев то плотно прижимались к стеклу, то отрывались и возвращались в темноту, а тополь все качался на ветру.
Я обратил внимание, что красные цифры на будильнике Энджи не горят.
Я нашел свои часы на комоде и нагнулся к окну, чтобы поймать отблеск света: 1 час 45 минут.
Повернувшись, я поднял жалюзи на окне и посмотрел на окружающие дома. Ни одна лампа не горела, даже фонари у входа. Вся округа выглядела как горная деревушка, покрытая льдом, лишенная электричества.
Когда зазвонил телефон, звук был оглушающим.
Я схватил трубку.
– Алло.
– Мистер Кензи?
– Да.
– Тим Данн.
– Свет вырубился.
– Да, – сказал он. – По всему городу. Корка льда стала слишком тяжелой и пригнула электропровода к земле, что вывело из строя трансформаторы по всему штату. Я уже сообщил в компанию "Бостон Эдисон" о нашей ситуации, но для восстановления понадобится какое-то время.
– Ясно. Благодарю, офицер Данн.
– Не стоит.
– Сержант.
– Да?
– Которая из сестер Девина ваша мать?
– Как вы догадались?
– Забыли? Я ведь сыщик.
Он хихикнул.
– Тереза.
– А, – сказал я. – Одна из старших. Девин всегда боялся тех, кто старше него.
Он тихо засмеялся.
– Знаю. Немного смешно.
– Спасибо за заботу, сержант Данн.
– Рад стараться, – сказал он. – Доброй ночи, мистер Кензи.
Я повесил трубку, глядя на безмолвную мешанину красок за окном – иссиня-черной, ярко-серебристой и жемчужной.
– Патрик?
Ее голова оторвалась от подушки, а левая рука отбросила пучок спутавшихся волос с лица. Она приподнялась на локте, и я заметил движение ее груди под майкой со школьной эмблемой.
– Что такое?
– Ничего, – сказал я.
– Плохой сон? – Она села, одна нога под ней, другая, обнаженная и гладкая, выскользнула из-под простыни.
– Мне показалось, я что-то услышал. – Я кивнул в сторону окна. – Оказалось, это ветка дерева.
Энджи зевнула.
– Давно собираюсь его обрезать.
– К тому же отключили электричество. По всему городу.
Она заглянула под штору.
– Ого!
– Данн сказал, трансформаторы вышли из строя по всему штату.
– Нет, нет, – вдруг сказала она и, отбросив простыню, выскочила из постели. – Так не пойдет. Слишком темно.
Она порылась в своей кладовке и вытащила оттуда коробку из-под обуви. Поставив ее на пол, достала оттуда горсть белых свечей.
– Помощь нужна? – спросил я.
Она покачала головой и направилась в обход по комнате, вставляя свечи в подсвечники и подставки, которые я не мог видеть в темноте. Они были спрятаны у нее повсюду – на двух ночных тумбочках, туалетном столике, комоде. Я с какой-то тревогой наблюдал, как она зажигает фитили, ее большой палец не отпускал колесо зажигалки, и она ходила от одной свечи к другой, пока тени от пламени, колыхаясь и дрожа, не распространились по всем стенам, освещенным их же светом.
В течение двух минут Энджи превратила комнату в подобие скорее часовни, чем спальни.
– Вот так, – сказала она, вновь залезая под одеяло.
С минуту мы оба молчали. Я смотрел на пламя, мерцающее и временами возрастающее, и теплый желтоватый свет, играя на наших телах, обрел яркий отблеск в прядях ее волос.
Она повернулась ко мне лицом, ее ноги, скрещенные в коленях, были подобраны под себя, простыня сбилась в кучу на талии. Она сжала ее двумя руками и, закинув голову назад, потрясла волосами, чтобы они расправились и перекочевали на спину.
– Постоянно во сне вижу трупы, – сказала Энджи.
– А мне снится только Эвандро, – заметил я.
– Что он делает? – Она подалась немного вперед.
– Приходит за нами, – сказал я. – Постоянно.
– В моих снах он уже прибыл.
– Выходит, те трупы...
– Мы с тобой. – Ее руки сцепились на коленях, она же смотрела на них так, будто они могли разъединиться сами, по своей собственной воле. – Я не готова умереть, Патрик.
Я облокотился о спинку кровати.
– Я тоже.
Энджи подалась вперед. Ее сцепленные на коленях руки, прижавшееся ко мне тело, густые волосы, почти закрывшие ее лицо – все это придавало ей вид заговорщицы, посвященной в тайны, которые она никому не раскроет.
– Если кто-нибудь доберется до нас...
– Этого не случится.
Она прижалась своим лбом к моему.
– Да, разумеется.
Дом заскрипел, войдя на какую-то долю сантиметра в землю.
– Если он придет, мы его встретим.
Она рассмеялась каким-то влажным, удушливым смехом.
– Мы с тобой, что называется, в пролете, Патрик. Ты знаешь это, я знаю, и он, наверное, тоже знает. Уже столько дней мы не в состоянии ни есть, ни спать как все люди. Он сломил нас эмоционально и психологически, мы ни о чем другом не в состоянии даже думать, – ее влажные руки легли на мои щеки. – Если он захочет, он нас уничтожит.
Я ощутил дрожь, исходящую от ее рук, будто их пронзил внезапный электрический разряд. А сквозь ее футболку пробивался пульсирующий жар, жар крови и неги молодого тела, и я понимал, что она права.
Если он захочет, то уничтожит нас.
И эта мысль была так дьявольски отвратительна, так осквернена сознанием, что мы, вернее, каждый из нас, – совершеннейшее ничто, а точнее, груда органов, вен, мышц и клапанов, которые находятся в подвешенном состоянии среди потоков крови внутри бренной, бесполезной внешней оболочки. И вот, по взмаху хлыста, может явиться Эвандро и спокойно прихлопнуть нас, причем сделает это так же легко, как мы выключаем свет, после чего эта самая груда органов перестанет функционировать, белый свет для нас померкнет и наступит вечная тьма.
