Грань риска - Кук Робин (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
Элеонор первой официально приступила к работе в новой лаборатории. Несколько недель назад она подала в администрацию Гарвардского университета заявление с просьбой освободить ее от должности научного сотрудника, но около двух недель ушло на передачу дел, свертывание задействованных программ и на переезд в Салем.
Отношения между Ким и Элеонор улучшились, но ненамного. Они были теплыми, но несколько скованными. Ким понимала, что враждебность к ней со стороны Элеонор порождена ревностью. С самой первой встречи Ким почувствовала, что преклонение Элеонор перед Эдвардом заключало в себе стремление к более тесным отношениям. Ким тогда поразилась, что Эдвард не замечает столь очевидного. Ее это несколько беспокоило, так как перед глазами у нее был пример отца с его отношениями с так называемыми помощницами.
После Элеонор в лабораторию стали прибывать животные. Их привезли в середине недели под покровом ночи. Разгрузку и размещение животных, которые помещались в немаркированных ящиках, контролировали Эдвард и Элеонор, Ким предпочла наблюдать эту картину из окна спальни. Она не могла отчетливо видеть, что там происходило, но ей было достаточно и того, что она могла разглядеть. Ей не нравилась сама мысль о проведении опытов на животных, хотя умом она понимала их необходимость.
Следуя мудрому совету подрядчика и архитектора, Эдвард вел хитрую политику, считая, что чем меньше община будет знать о том, что делается в лаборатории, тем лучше. Ему совершенно не были нужны сложности в отношениях с представителями закона и Общества по охране прав животных. Такой политике очень способствовало уединенное расположение имения. Окруженное густым лесом, обнесенное высоким забором, оно было изолировано от других построек Салема.
В конце первой недели сентября в лабораторию стали прибывать остальные ее сотрудники. С помощью Эдварда и Элеонор они снимали комнаты в меблированных квартирах, которые во множестве были разбросаны по округе. В соглашениях с сотрудниками оговаривалось, что они приезжают одни, так как по условиям контракта интересы дела могли потребовать их круглосуточного пребывания на рабочих местах. Приманкой служило то, что, как только их акции будут вложены в дело, все сотрудники автоматически станут миллионерами.
Первым из прибывших иногородних сотрудников стал Курт Нейман. Он приехал утром. Ким находилась еще в коттедже и собиралась пойти в замок, когда услышала треск мотоциклетного мотора. Подойдя к окну, она увидела, что у входной двери притормозил мотоцикл. Мужчина, судя по виду, ее ровесник, слез с мотоцикла и откинул забрало шлема. Чемодан был привязан к заднему сиденью.
— Я могу чем-нибудь помочь вам? — спросила Ким, высунувшись в окно. Она решила, что это почтальон, который заблудился в имении и не нашел дорогу в лабораторию.
— Простите меня, — произнес мужчина с легким немецким акцентом. — Может быть, вы поможете мне найти дорогу в лабораторию «Омни»?
— Вы, должно быть, доктор Нейман, — предположила Ким. — Подождите минутку. Я сейчас выйду к вам.
Эдвард упомянул об акценте, когда говорил, что сегодня должен приехать Курт. Но она не ожидала, что прославленный исследователь прикатит на мотоцикле.
Ким быстро убрала валявшиеся на столе книги, разбросанные по комнате газеты, мельком глянула на себя в зеркало и вышла, намереваясь пригласить Курта Неймана в дом.
Курт снял с головы шлем и положил его на согнутую в локте руку, как средневековый рыцарь. Но он смотрел вовсе не на Ким. Взгляд его был направлен на лабораторию, откуда мчалась машина Эдварда. Тот увидел, что приехал Нейман. Эдвард затормозил машину, выскочил и, подбежав к Курту, заключил его в объятия. Эта сцена походила на встречу двух братьев, которые считали друг друга пропавшими без вести много лет назад.
Мужчины заговорили о красном «БМВ» Курта, когда Эдвард обратил внимание, что в дверях стоит Ким. Он представил ее Нейману.
Они пожали другу другу руки. Курт был высоким, дюйма на два выше, чем Эдвард, блондином с небесно-голубыми глазами.
— Курт родом из Мюнхена, — сказал Эдвард. — Проходил стажировку в Стэнфорде и Лос-Анджелесском университете. Многие ученые, и я в том числе, считают, что это самый талантливый в стране специалист по лекарственной реактивности.
— Довольно, Эдвард! — Курт вспыхнул до корней волос.
— Я просто счастлив, что украл его у компании «Мерк», — продолжал Эдвард. — Они так хотели, чтобы он работал у них, что пообещали специально для него построить целую лабораторию.
Ким с большой симпатией наблюдала, как бедный Курт не знает куда деваться, слушая панегирик, который пел ему Эдвард, и вспомнила, как она сама краснела от слов Стентона в ресторане, когда впервые встретилась с Эдвардом. Несмотря на свои внушительные габариты, Курт выглядел очень застенчивым, хотя был потрясающе красив и явно хорошо воспитан. Он избегал встречаться взглядом с Ким.
— Ну ладно, хватит болтать, — прервал себя Эдвард. — Давай, Курт. Следуй за мной на своей смертоубийственной машине. Я хочу показать тебе лабораторию.
Ким посмотрела, как маленький кортеж пересек поле, направляясь к зданию лаборатории, и вернулась в дом, чтобы завершить кое-какие дела, прежде чем отправиться в замок.
Когда в этот же день Ким и Эдвард заканчивали легкий обед, прибыл еще один исследователь. Эдвард первым услышал шум подъехавшей машины. Оторвавшись от еды, он вышел на улицу. Через несколько минут он вернулся, ведя за собой высокого худощавого мускулистого мужчину. Он был смугл и красив и показался Ким больше похожим на горнолыжника, чем на ученого.
Эдвард представил их другу другу. Человека звали Франсуа Леру. К совершеннейшему изумлению Ким, он сделал движение, словно собрался поцеловать ей руку. Однако поцелуя не последовало. Она почувствовала только легкое дуновение его дыхания на своей коже.
Так же как и при появлении Курта, Эдвард разразился хвалебной тирадой, в которой наговорил Франсуа кучу комплиментов. Однако в отличие от Курта вновь прибывший не испытывал ни малейшего смущения, слушая оду Эдварда. Пока тот говорил, Франсуа рассматривал Ким таким пронзительным взглядом, что она смутилась.
— Истина заключается в том, что Франсуа — гений, — вещал тем временем Эдвард. — Он биофизик из Франции, из Лиона. Стажировку проходил в Чикагском университете. От своих коллег он отличается тем, что является специалистом одновременно и в ЯМР, и в рентгеноструктурном анализе. Он соединил преимущества обеих методик, которые обычно конкурируют друг с другом.
Ким заметила, что в этом месте рассказа Эдварда Франсуа едва заметно улыбнулся. Он наклонился к Ким, словно хотел сказать, что все, что говорит Эдвард, — чистая правда, но еще не вся правда. Ким отвернулась. На ее вкус, Франсуа был слишком сложной и утонченной личностью.
— На Франсуа ляжет обязанность избавить нас от потери массы времени при исследовании свойств «ультра», — продолжал Эдвард. — Мы должны быть просто счастливы, что он работает с нами. Для Франции это несомненная потеря, а для нас — бесценное приобретение.
Через несколько минут Эдвард повел Франсуа в лабораторию. Он горел нетерпением показать тому оснащение и познакомить с Куртом. Из окна Ким видела, как они сели в машину Эдварда. Ей было непонятно, каким образом удастся сработаться вместе таким разным людям.
Последние два сотрудника из основного исследовательского состава прибыли в субботу 10 сентября. Они приехали поездом из Бостона. Эдвард и Ким, словно члены организационного комитета, поехали на станцию встречать их. Они стояли на платформе и смотрели, как приближается состав.
Эдвард первым заметил прибывших и призывно помахал им рукой. Пока они приближались, Ким шутливо спросила Эдварда, не выбирает ли он сотрудников по их физической привлекательности.
— Какого черта ты об этом спрашиваешь? — поинтересовался Эдвард.
— Все твои люди очень хорошо смотрятся, — ответила Ким.
— Не замечал, — буркнул Эдвард.
Хозяева и гости встретились. Эдвард представил им Ким. Она обменялась рукопожатиями с Глорией Эррера и Дэвидом Хиршем.
