Глотка - Страуб Питер (библиотека электронных книг txt) 📗
– А я думал, что вы остались довольны признаниями Драгонетта.
Рэнсом громко вздохнул и откинулся на спинку дивана.
– В общем, я действительно остался доволен, по крайней мере, тогда, – сказал я.
– И я тоже, – вставил Джон.
– Во время допроса у вас ведь не возникли сомнения в искренности Драгонетта?
– Честно говоря, возникли, – сказал я. – Они были у меня еще до допроса.
Монро посмотрел на меня в упор, а Уилер сказал:
– Может, вы поделитесь с нами этими сомнениями.
– Всеми моими сомнениями?
Он кивнул. Монро посмотрел на меня взглядом, подобным удару.
Я пересказал им все то, что говорил Джону двумя днями раньше. О том, что рассказ Драгонетта о нападении на неизвестного мужчину и на Мангелотти показался мне плохой импровизацией.
– Больше того, думаю, все его признание было смесью правды и вымысла. Он ведь начал говорить об убийстве жены Джона только после того, как услышал по рации о ее смерти.
– Может, вы скажете нам, – сказал Монро, – где слышали эту сказку о Драгонетте и рации.
– Так вот в чем состоит цель вашего визита!
Несколько секунд оба детектива молчали, затем Монро улыбнулся и произнес:
– Мистер Андерхилл, откуда у вас основания для подобных заявлений? Ведь вас не было в машине с Уолтером Драгонеттом.
Джон вопросительно посмотрел на меня. Он все помнил.
– Один из офицеров, ехавших в машине с Драгонеттом рассказал мне, что случилось.
– Это невозможно, – твердо заявил Монро.
– Не могли бы вы сказать мне, кто именно был в машине с Уолтером Драгонеттом, когда по рации пришло сообщение, – попросил Уилер.
– На переднем сиденье находились Пол Фонтейн и полицейский в форме по имени Сонни. Драгонетт в наручниках сидел сзади.
Сонни слышал, как диспетчер передает, что миссис Рэнсом была убита в больнице. Драгонетт тоже это слышал. И сказал, что, если бы полицейские работали быстрее, они могли бы спасти миссис Рэнсом. Потом детектив Фонтейн спросил, признается ли он в убийстве Эйприл Рэнсом, и Уолтер сказал, что признается. В тот момент он готов был признаваться во всем подряд.
Монро наклонился вперед.
– Что вы пытаетесь доказать?
– Я хочу видеть, как арестуют настоящего преступника.
Он вздохнул.
– Откуда вы вообще знаете Сонни Беренджера?
– Мы встречались с ним в больнице и потом, после допроса.
– Кажется, кроме него и вас, никто не слышал этих заявлений.
– Их слышал еще один человек, – я посмотрел на Джона. А детективы – на меня. Я ждал. Так все мы просидели довольно долго.
– Я тоже слышал это, – произнес наконец Джон.
– Так вот как, – сказали почти одновременно Уилер и Монро.
Затем Монро встал.
– Мистер Рэнсом, мы хотели бы, чтобы вы проехали с нами в здание на Армори-плейс, чтобы восстановить события того утра, когда умерла ваша жена.
– Все знают, где я был в четверг утром, – Джон выглядел смущенным и встревоженным.
– Теперь мы хотим выяснить это в деталях, – сказал Монро. – Это нормальная практика ведения дела, мистер Рэнсом. Вы вернетесь домой через час-два.
– Мне потребуется адвокат.
– Можете пригласить, если вы настаиваете на его присутствии.
– Фонтейн изменил свое мнение, – предположил я. – Он прослушал пленку, и признание перестало казаться ему таким уж убедительным.
Детективы не посчитали нужным как-то отреагировать на мои слова.
– Мы будем очень благодарны вам за содействие, мистер Рэнсом, – сказал Монро.
Рэнсом повернулся ко мне.
– Как ты думаешь, я должен позвонить адвокату?
– Я бы позвонил.
– Но ведь мне не о чем беспокоиться. – Он повернулся к Уилеру и Монро. – Тогда поехали.
Все трое встали, я последовал их примеру.
– О, Господи, – воскликнул Джон. – Мы ведь должны были повидаться с Аланом.
Детективы переглянулись.
– Может быть, ты сходишь туда? – попросил Джон. – Объяснишь все и скажешь, что я приду, как только освобожусь?
– Что значит – объяснишь ему все?
– Ну, об Эйприл.
Монро улыбнулся.
– А тебе не кажется, что ты должен сделать это сам?
– Я бы сделал, если бы мог. Скажи, что я поговорю с ним, как только сумею. Так будет лучше.
– Сомневаюсь в этом, – честно сказал я.
Джон вздохнул.
– Тогда хоть позвони ему и скажи, что меня увезли на допрос и что я зайду к нему сегодня днем.
Я кивнул, и Джон с детективам" вышли из дома. Под дверью разгуливали в ожидании добычи Джеффри Боу и его фотограф. Как только открылась дверь, тут же застрекотала камера.
Монро и Уилер помогли Рэнсому сесть в машину, не забыв прикрыть его лицо. Боу оглянулся на дом и выкрикнул мое имя. Он даже побежал ко мне, но я захлопнул дверь у него перед носом.
Звонок звонил, звонил и звонил.
– Убирайся! – сказал я.
– Рэнсома арестовали?
Я ничего не сказал. Неугомонный Джеффри прижался лицом к окну сбоку от двери.
Алан Брукнер снял трубку после второго или третьего звонка.
– Кто это? – спросил он.
Я назвался и напомнил ему, как мы выпивали у него на кухне.
– Теперь я вспомнил. Вы – хороший человек. Придете сегодня?
– Я собирался составить Джону компанию, но случилась одна вещь, и теперь Джон не может прийти.
– Что это значит? – он громко закашлялся. – А как же «кровавая Мэри»? – снова кашель. – Да черт с ней, с «кровавой Мэри». Где Джон?
– Полицейские захотели поговорить с ним...
– Скажите, что с моей дочерью, молодой человек. Мне достаточно долго морочили голову.
В дверь забарабанили кулаком. В окне по-прежнему торчала физиономия Джеффри Боу.
– Я сейчас выхожу к вам, – сказал я Брукнеру.
– Входная дверь не закрыта.
Я прошел через арку в кухню. Зазвонили одновременно дверной звонок и телефон.
Выйдя через заднюю дверь, я оказался на выгоревшей лужайке Рэнсома. Живая изгородь напоминала рождественские деревья. За ней виднелись крыши соседних домов. Найдя дырку в изгороди, я протиснулся сквозь нее и оказался в темноте под ветвями гигантской секвойи. В нос мне ударил приятный запах хвои и прелых листьев. Потом я вышел на пустынный, залитый солнечным светом двор.
И чуть не рассмеялся вслух от сознания того, что могу уйти хоть ненадолго от этого всего. Так я и сделал.
5
Радостное чувство освобождения исчезло, когда я прошел мимо каменных плит, огораживающих заросший газон Алана Брукнера. Повернув ручку, я зашел в дом. Запах гниющего мусора висел в воздухе, подобно аромату тяжелых духов, к нему примешивался другой запах, еще более резкий.
– Алан, – произнес я. – Это Тим Андерхилл.
Перешагнув через разбросанную на ковре почту, я прошел в гостиную, или библиотеку, или чем там служила эта комната, пока ее не загадили до неузнаваемости. Письма, которые Джон бросил накануне на диван, по-прежнему лежали там, едва различимые в полутьме. Свет был погашен, тяжелые занавеси задернуты. Запах мусора и тот, другой запах становились все сильнее.
– Алан?
Я поискал рукой выключатель, но под ладонью была лишь гладкая поверхность стены, которая была в некоторых местах липкой. Что-то маленькое и черное, пролетев через всю комнату, скрылось за занавеской. На полу прибавилось еще несколько тарелок с недоеденной пищей.
– Алан!
Послышалось низкое рычание, напоминавшее стон. Я подумал, что, возможно, Алана хватил удар и он умирает где-то поблизости. В голову тут же пришла весьма эгоистичная мысль о том, что теперь мне не придется сообщать старику о гибели единственной дочери. Я вернулся в коридор.
На столе в столовой лежали пыльные бумаги. Он немого напоминал мой рабочий стол в доме Джона. Перед оставленной работой стоял отодвинутый стул.
– Алан?
Снова послышался стон – из дальнего конца коридора.
Запах экскрементов в кухне поразил меня, подобно взрыву. На кухонном столе лежали несколько коробок из-под пиццы. Через закрытые ставни проникали лишь тоненькие лучики света. Из раковины торчали тарелки и стаканы. Перед плитой было расстелено несколько банных и кухонных полотенец, на которых лежала непонятная масса, облепленная мухами.
