Естественные причины - Палмер Майкл (мир книг .txt) 📗
– У меня начали зябнуть руки, – отозвался Трюскот.
Гленн Пэрис, стоявший на трибуне, засиял.
– Пожалуйста, не останавливайтесь из-за меня, – крикнул он, когда аплодисменты смолкли.
– Он изобретательный человек, – шепнул Трюскот во время хохота, который раздался вслед за замечанием Пэриса. – Надо отдать ему должное.
– Он делает чудеса.
– Он раздувает свои заслуги.
– Прежде чем я представлю сидящих за мной, – продолжил Пэрис, – и раз уж мы завели разговор о вмешательстве посторонних в больничные дела, хочу сказать всего пару слов о демонстрантах, через ряды которых некоторые из вас были вынуждены пройти сегодня утром. Кое-кто из наших эксплуатационников проводит сейчас незаконные действия, которые, и у нас есть доказательства этому, спровоцированы и поощряются одной из организаций, что стремятся покончить с нами. Так вот, хорошенько запомните: мы не позволим им ни на йоту вмешиваться в наши методы лечения или любую другую деятельность нашего учреждения. – Для убедительности он стукнул кулаком по трибуне. – Можете положиться на мои слова!
В амфитеатре еще звучало эхо последней фразы, когда где-то произошло замыкание и основной электрогенератор МЦБ вышел из строя. Запасная система, питающая электроэнергией операционные, отделение «Скорой помощи» и другие важные узлы, немедленно включилась автоматически. Но – зрительный зал – помещение без окон – погрузился в непроглядную темноту.
Первая часть программы Дня смены состава завершилась.
Глава 3
Если Сара и играла ведущую роль в отделении акушерства и гинекологии, то обязана этим была своему шефу, доктору Рэндалу Снайдеру. От мягкой манеры разговора до серой машины «вольво» – все в этом человеке навевало спокойствие и отеческую заботу. Теперь, в свои пятьдесят с лишним, он по-прежнему относился к своей работе с любовью и состраданием. Когда было объявлено о новых методах лечения в его области, он первым вызвался научиться их применению. Если у незастрахованной пациентки клиники возникала проблема с родами, то он принимал ее как частного пациента, не заикаясь об оплате.
Сегодня Рэндал Снайдер выкроил время в своем донельзя перегруженном графике, чтобы отвезти Сару в район Ямайка-Плейс. Он собирался помочь ей принять роды незастрахованной двадцатитрехлетней незамужней женщины, патологически боявшейся докторов и больниц.
– Как вам это удается? – спросила Сара в машине.
– Удается что? – Снайдер убавил громкость, и кантата Баха в динамиках зазвучала тише.
– Не обращать внимания на всякие надоедливые ситуации, мало связанные с самой медициной, но, увы, сопутствующие ей.
Снайдер чуть улыбнулся.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, вы знаете – критические разборы со стороны коллег и адвокаты, страховые компании и правительство, которые говорят, сколько можно и сколько нельзя брать за свою работу. Горы бумаг и постоянная опасность того, что вы обидите мстительного или неуравновешенного пациента, который напишет жалобу или подаст на вас в суд.
– Ах, вы об этом, – отозвался Снайдер. – Сара, это все чепуха по сравнению с теми стрессами, которые вы испытываете, когда все не клеится, когда перед вами человек с непонятной или неизлечимой болезнью и он умирает, несмотря на все ваши усилия.
– Но это чистая медицина. А я имею в виду...
– Я понимаю, о чем вы. Поверьте, я не бездушная машина, за которую меня принимают многие. Я справляюсь с тем, о чем вы говорите, потому что, в сущности, люблю свое дело и почитаю за счастье, что судьба вывела, меня на этот путь. Почему вы обо всем этом спрашиваете? У вас какие-нибудь неприятности?
– Не то чтобы неприятности. На следующем перекрестке поверните направо.
– Понял. Вы сказали, улица Ноултон, так?
– Да.
– Я знаю, где это. Продолжайте.
– Вы знаете, что до поступления в медицинское училище я работала в холистском лечебном центре.
– Конечно. Я бывал на некоторых из ваших выступлений. Интересная штука. Очень интересная.
– Я осваивала траволечение и иглотерапию. Но произошло кое-что... словом, один случай из моей практики заставил подумать о том, что моих знаний недостаточно.
«Кое-что произошло. Недоговаривать – манера слабых людей», – подумала Сара. Она заколебалась, рассказывать ли подробности ее последнего столкновения с Питером Эттингером, но быстро решила, что сейчас не время и не место копаться в таком дерьме.
– Так вот, – продолжала она, – наши методы, применяемые в холистском центре, имеют свои недостатки, но я говорю сейчас о другом. Существовала определенная, не знаю, как выразиться, ну, скажем, невинность относительно того, что происходит за стенами нашей лечебницы. Ежедневно мы отправлялись на работу и целиком посвящали себя тому, что мы можем сделать для пациентов.
– И что же?
– Ну, насколько я могу судить, теперь надо учиться такой медицине, которая зачастую занимается не только лечением больных, но и вопросами доходов и выплаты долгов, страховками и т.д. "Мы тратим миллионы и миллионы долларов на второстепенные или вовсе не нужные обследования и проверки, чтобы обеспечить себе тылы, когда нас, не дай Бог, потянут в суд. А тем временем правительственные учреждения, полагая это экономией средств, указывают нам, как долго мы должны держать пациентов в больнице. И никому нет дела, что пожилую женщину слишком рано отправят домой после операции на матке, а в результате она упадет и сломает себе шейку бедра. Важна статистика – таблицы и проценты по страхованию. А не плоть и кровь.
– Сара, вы слишком молоды, и пока еще у вас есть силы скорбеть по поводу несовершенства мира и нашего дела тоже.
– Доктор Снайдер, хотелось бы мне, чтобы было хоть что-то, для чего я была бы слишком молодой, хотя бы что-нибудь. Думаю, я поступила правильно, получив степень доктора медицины. Мне нравится профессия врача. Но иногда мне хочется, чтобы все это было, как бы это сказать... немного чище.
Рэндал Снайдер причмокнул.
– Мыло марки «Айвори» чистое практически на сто процентов, – сказал он, поворачивая на улицу Ноултон. – Ничто, связанное с человеческим организмом, даже не приближается к этому – особенно в нашей профессии. Но, поверьте, я понимаю, что вас гложет, и обещаю, что мы как-нибудь продолжим наш разговор, может быть, за обедом на работе. А пока что хочу, чтобы вы знали, – из вас получится отличный врач, именно такой, с каким я бы работал с удовольствием.
– Ой, спасибо! – Сара не смогла скрыть, как удивлена и польщена этим признанием. Впервые она услышала о намерении Рэндала Снайдера взять себе кого-нибудь в напарники, уж не говоря о том, чтобы взять именно ее.
– Пока что подумайте об этом, – продолжал Снайдер. – Как-нибудь позже в этом году, если вы решитесь, мы сядем вместе и поговорим о делах. В том числе и о неприглядных сторонах нашей профессии, только не нужно на этом зацикливаться. И ради Бога, не ставьте никого на пьедестал... особенно меня. – Он остановил машину у бровки тротуара против дома номер 313. – А теперь, прежде чем мы войдем, расскажите мне вкратце о пациентке.
Будучи студенткой, Сара много времени уделяла отрабатыванию навыка – четко, сжато, максимально емко доложить о больном. Иногда оттачивала свое сообщение, которое должна была сделать на следующее утро, с помощью секундомера. Причем занималась этим где угодно – даже в ванной, забывая об остывающей воде. Теперь выработанная привычка стала для нее второй натурой.
– Лиза Саммер – незамужняя, двадцати трех лет, беременность второй стадии, функциональных отклонений нет.
Вторая беременность, до этого не рожала, был выкидыш, менструация прекратилась девять месяцев назад. – Рэндал Снайдер кивком предложил Саре продолжать. – Беременность протекала совершенно нормально. Лиза набрала тридцать фунтов к своему обычному весу в сто шесть. При осмотре неделю назад выяснилось, что плод находится в верхнем положении – голова, возможно, изменила прежнее положение.
