Восьмой грех - Ванденберг Филипп (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
Джанкарло Соффичи отель «Крона»,
Райнуферштрассе, 10
65385 Ассманнсхаузен
В гостинице Соффичи снял многокомнатный номер.
— А отправитель? — не глядя на него, спросила девушка.
— Тоже Джанкарло Соффичи!
— Адрес отправителя?
Клиент на мгновение запнулся, потом сказал:
— Читта дель Ватикано, 1073, Рим.
Блондинка взглянула на мужчину и, наморщив лоб, записала данные.
— Со страховой суммой? — уточнила она.
— Сто тысяч евро.
Блондинка нервозно заполняла какие-то бумаги за стойкой. Потом она огляделась в поисках помощи. Но вокруг не было никого, кто мог бы ей помочь.
— Вы должны предъявить документы! — сказала она, после того как к ней вернулось самообладание.
Клиент достал паспорт и просунул его в окошко. Блондинка беззвучно прошептала имя и фамилию: Джанкарло Соффичи. Наконец она вернула документ.
— Так вы говорите, сто тысяч евро?
— Да, — последовал ответ.
— Тогда вы должны задекларировать содержимое посылки.
— Пишите: научный образец!
— Это будет недешево, — предупредила она, вводя данные в компьютер.
Соффичи вытащил бумажник и протянул блондинке кредитную карточку.
— Когда мне ожидать посылку? — спокойно спросил он.
Блондинка бросила на клиента долгий взгляд, потом ответила:
— Завтра в десять. Но если хотите, доставку можно ускорить…
— Нет-нет, я не тороплюсь. Завтра в десять.
После того как Соффичи расписался и получил назад кредитку и квитанцию, он сразу ушел, стараясь не привлекать внимания. Через две минуты он уехал на своем темно синем «мерседесе» в сторону Висбадена по шоссе А-3.
В такую рань на автобане машин было совсем мало. Соффичи мог спокойно подумать. Он был уверен, что Гонзага все еще не догадывается о том, что происходит. Кардинал наверняка по-прежнему считает Соффичи преданным секретарем, о которого можно вытирать ноги, как о половую тряпку. Его преосвященство до сих пор видит в нем человека, рассматривающего должность монсеньора как вершину клерикальной карьеры и трижды в день на коленях благодарящего Бога за эту милость. Хотя, возможно, кардинал думает, что его секретарь погиб после похищения неделю назад.
Соффичи представил кардинала, который наверняка уже приступил к работе. Он знал, что Гонзага готов идти по трупам. Чем больше была обида, тем сильнее Соффичи ее чувствовал. Кардинал недооценивал его. Он никогда в жизни не догадался бы, что именно Соффичи организовал дело вместе с Обожженным.
Правда, это была не его идея. Обожженный сам пришел к нему и предложил убедить Гонзагу поучаствовать в сделке. Соффичи сначала не хотел верить в то, что говорил Обожженный. По именно он, помощник кардинала, решил взять пробу с Туринской плащаницы, намереваясь продать святыню. Сбыть за очень большие деньги.
На самом деле деньги для него значили мало. Намного важнее для Соффичи была возможность посчитаться с Гонзагой. Слишком часто и слишком глубоко Гонзага обижал секретаря, обращаясь с ним как с собакой и часто выставляя его на посмешище. Теперь он хотел ответить Гонзаге тем же.
По просьбе Обожженного Соффичи организовал с помощью поддельного факса встречу на Пьяцца дель Пополо. Соффичи покачал головой: «Кто бы мог подумать, что Гонзага попадет в аварию?»
По своим темным каналам Обожженный узнал, что Гонзагу шантажирует Аницет и государственный секретарь везет в замок Лаенфельс копию, а не оригинал плащаницы. Научные исследования это подтвердили. И Обожженный предложил новую, еще большую сделку: с бандой профессиональных преступников он организовал похищение. «Конечно, я знал об этом, — самодовольно думал Соффичи. — Иначе меня самого мог разбить удар».
К сожалению, похищение не увенчалось успехом. Гонзага даже под пытками, которые угрожали его жизни, утверждал, что отвез в замок Лаенфельс оригинал плащаницы.
Несомненно, кусочек, вырезанный Обожженным из оригинала плащаницы, становился после этого еще дороже. С его помощью можно было доказать, что плащаница в замке Лаенфельс была все же оригиналом, а не подделкой.
«Я знаком с Аницетом и его подозрительным братством. Я был вместе с Гонзагой, когда тот отвозил плащаницу Иисуса из Назарета. И поэтому я предложу Аницету драгоценный кусочек материи», — думал Соффичи.
Но Обожженный вел двойную игру: он предложил свой трофей антиквару Мальбергу, который каким-то образом оказался втянут в это дело. Когда Соффичи следил за Обожженным, он видел, как тот в соборе Святого Петра предлагал немцу купить кусочек плащаницы. Соффичи этого не мог простить.
Обожженного не любили в преступном мире. Он был одиночкой, а таких людей не очень-то ценят, поскольку они непредсказуемы и опасны. Люди, которые помогали Обожженному в похищении кардинала, его же и убили. «Я не хотел этого. Я просто сделал заказ — отобрать у него целлофановый пакетик с материей. Об убийстве не было и речи. Пусть Господь помилует его душу».
Так думал монсеньор Джанкарло Соффичи, сидя за рулем темно-синего «мерседеса». Он не любовался сказочным рейн ским ландшафтом между Эльтвилле и Ассманнсхаузеном, который был особенно красив осенью, когда переливался красными и золотыми оттенками виноградников. Холмы и горы по правую сторону прибрежной дороги подернулись дымкой, подсвеченной лучами утреннего солнца. Через наполовину открытое боковое окно в салон проникал легкий гнилостный запах реки. За последние дни, после дождей, Рейн окрасился в коричневый цвет.
В Лорхе Соффичи свернул направо и поехал по узкой грунтовой дороге, которую хорошо помнил. Добравшись до ворот, преграждавших путь в замок Лаенфельс всем незваным гостям, Соффичи немного постоял, не выключая мотора. Он специально не предупреждал о своем визите.
Любопытный охранник высунулся из крошечного окна караульной будки и мрачно посмотрел на Соффичи.
— Апокалипсис 20:7! — прокричал Соффичи. — Доложите обо мне Аницету. Меня зовут Соффичи, мы знаем друг друга.
Подействовал скорее пароль, а пе последние слова секретаря. Ухмыляющаяся физиономия охранника исчезла из окошка, и вскоре решетка автоматически поднялась.
Соффичи нажал на газ. Мощеная дорога круто шла вверх, к замку. Мотор служебного лимузина бешено завывал на первой скорости. Достигнув вершины, Соффичи заглушил двигатель и вышел.
Во внутреннем дворе замка царила тишина. От сырых стен шестиэтажных зданий, расположенных на берегу Рейна, исходил запах плесени. Все окна на первом этаже, кроме одного справа, были закрыты. В нем промелькнуло бледное лицо Аницета. Длинные волосы были зачесаны назад, как у актера Бернхарда Минетти незадолго до смерти. Аницет окинул Соффичи оценивающим взглядом. Ему не нужно было ничего произносить — отталкивающее выражение на его лице говорило само за себя.
— Не припоминаю, чтобы я вас приглашал, — заявил Аницет. — Откуда вы вообще здесь взялись? Кто вас послал?
В отличие от своего первого визита, секретарь вел себя отнюдь не застенчиво. Напротив, Соффичи уверенно улыбался. Однако проявление чувств было чуждо Fideles Fidei Flagrantes.
— Вначале я сердечно поздороваюсь с вами, — ответил помощник кардинала Гонзаги. — Кстати, я не хотел бы начинать наш разговор у порога. Может статься, что у стен вырастут уши, и информация, достаточно неприятная для вас, попадет в Ватикан. Будет лучше, если мы побеседуем без случайных свидетелей.
Аницет с шумом захлопнул окно. Через мгновение он уже стоял в проеме стрельчатой двери. На нем был серый сюртук, застегнутый до самого подбородка, как у учителя в девятнадцатом веке. Впрочем, весь его вид не соответствовал времени. Но Соффичи привык к этому в Ватикане.
— Мне действительно интересно, что просил передать Гонзага, — сказал Аницет, выходя навстречу секретарю, но не подавая ему руки.
— Гонзага? — Соффичи усмехнулся. — Я здесь не по приказу государственного секретаря. Я приехал сюда по собственной воле и личной инициативе. Дело касается Туринской плащаницы.