Частное расследование - Келлерман Джонатан (читаем книги бесплатно .txt) 📗

— Угу... А вообще на него можно положиться?.. Ах, так? Не знал, ребята, что у вас такие успехи. Вот как?. Ну, вы даете... Может, и стоит об этом подумать, да. В любом случае, во сколько это было?.. Хорошо, да, я знаю, где это. Спасибо, что поговорили со мной на этой стадии дела... Да, да, официально, хотя я не в курсе, что они активно этим занимаются, — Сан-Лабрадор... Да, я знаю. Все равно, хотя бы на всякий случай... Да, спасибо. Очень вам признателен. Пока.

Он положил трубку и сказал:

— Это из службы дорожного патрулирования. Похоже, моя шоссейная теория получает кое-какое подтверждение. Есть информация, что машину, возможно, видели. В три тридцать дня, на 210-м, едущей в восточном направлении, недалеко от Азузы. Отсюда это около шестнадцати километров, так что по времени подходит.

— Что ты имеешь в виду, говоря «возможно, видели», и почему так поздно об этом узнали, если машину заметили уже так давно?

— Источник информации — отдежуривший полицейский мотоциклист. Он болтался дома, слушал свой сканер, случайно услышал объявление о розыске и позвонил на службу. Получилось так, что в три тридцать он засек превышение скорости, заволок нарушителя на левую обочину ведущей на запад полосы 210-го и выписал ему повестку, когда вдруг заметил, как этот «роллс» — или просто похожий на этот — промчался мимо в противоположном направлении, по восточной полосе. Все случилось так быстро, что он не успел толком рассмотреть номерные знаки, заметил только, что они английские. Ну как, ты получил ответ на оба вопроса?

— Кто был за рулем?

— Этого он тоже не видел. Да и не мог бы, даже если это была она, — стекла-то дымчатые.

— Так он заметил, что стекла дымчатые?

— Нет. Он смотрел на саму машину. На форму корпуса. Он вроде как коллекционер, у него «бентли» примерно того же периода.

— "Бентли" у простого полицейского?

— Моя первая реакция была точно такая же. Парень, с которым я только что говорил — он сержант, служит в полиции Сан-Гейбриела, — приятель того парня. Тот связался лично с ним, потому что тоже помешан на машинах, собирает «корветы». Очень многие полицейские увлекаются колесами, даже подрабатывают, чтобы оплачивать свои игрушки. Так вот, он сказал мне, что некоторые старые модели «бентли» не такие уж и дорогие. Тысяч двадцать или около того, и даже дешевле, если купить разбитую машину и самому починить. «Роллсы» того же года стоят дороже, потому что считаются более редкими — этих «серебряных зорь», например, было выпущено всего несколько сотен. Именно поэтому первый парень и заметил машину.

— То есть, вероятно, это ее машина.

— Вероятно. Но не бесспорно. Парню, который видел ее, показалось, что там был черный верх и серый низ, но он не уверен — она могла быть вся черная или иметь темно-серый верх и светло-серый низ. Ведь она промчалась мимо на скорости около ста километров в час.

— А много ли «роллсов» старых моделей может разъезжать в это время и в этом месте?

— Больше, чем ты думаешь. По всей видимости, их прилично осело в Лос-Анджелесе в те времена, когда доллар еще кое-что стоил. А в районе Пасадены и Сан-Лабрадора живет множество коллекционеров. Но вообще-то да, я бы сказал, что на девяносто с лишним процентов можно считать, что это была она.

— На восток по 210-му, — сказал я, представляя себе эту широкую автостраду — Куда она могла направляться?

— Куда угодно, но очень скоро ей пришлось бы принимать решение — автострада кончается километрах в двадцати пяти от того места, немного не доезжая Ла-Верна. На север будет «Анджелес-Крест», но я не думаю, что ей захочется его преодолеть. К югу она могла свернуть на любую из других дорог — на 57-ю, идущую точно на юг, или на 10-ю в любом направлении, и тогда могла уехать куда угодно от побережья до Вегаса. Или она проехала прямо, до предгорий, и исчезла из вида у Ранчо-Кукамонга — а что там дальше-то, черт побери?

— Не знаю. Но думаю, что она, вернее всего, будет держаться ближе к цивилизации.

Он кивнул.

— Да. К цивилизации в ее понимании. У меня на уме такие места, как Ньюпорт-Бич, Лагуна, Ла-Джолла, Пома, Санта-Фе-Спрингс. Но и это не намного сужает крут поисков. Или, быть может, она развернулась кругом и отправилась к себе в Малибу.

— Рэмп дважды звонил туда, но она не ответила.

— Может, у нее не было настроения снимать трубку?

— Если она едет в одном направлении, с какой стати вдруг развернется, чтобы ехать в противоположном?

— Скажем, все началось импульсивно — она просто катается ради того, чтобы кататься. Попадает на скоростную трассу, едет, подхваченная общим потоком — случайно на восток. Может, все дело в том, что это первый путь, который ей попадается. Когда автодорога кончается, она решает, куда конкретно поедет. А что ближе всего к дому? Дом номер два. Или предположим, что на восток она ехала намеренно. Это означает дорогу номер 10 и целый букет других возможностей: Сан-Бернардино, Палм-Спрингс, Вегас. Ито, что лежит дальше. А дальше, Алекс, необъятные дали — она может доехать хоть до самого Мэна, если машина выдержит. Если нет, то она, имея такие деньги, может бросить ее и быстро достать другую. А чтобы с легкостью податься на все четыре стороны, нужно иметь лишь время и деньги, а ни с тем ни с другим у нее проблем нет.

— Страдающий агорафобией человек совершает поездку по живописным местам?

— Ты сам говорил, что она находится на пути к излечению. Может, скоростная трасса как раз и помогла — весь этот ровный асфальт и никаких светофоров. Такое может дать человеку ощущение собственного могущества. Может родить в нем желание позабыть о правилах. Разве не для этого люди вообще выезжают на трассу?

Я задумался над его словами. Вспомнил, как впервые оказался на шоссе в шестнадцать лет, направляясь на запад, чтобы поступить в университет. Как впервые перевалил за Скалистые горы и увидел пустыню ночью, какой испытал тогда восторг и ужас. Как впервые моему взору предстала грязно-коричневая дымка смога, нависшая над впадиной, в которой лежал Лос-Анджелес, — тяжелая и угрожающая, она все же была бессильна отнять блеск у тех радужных перспектив, какие сулил город, погруженный в сумерки.

— Наверно, — сказал я.

Майло вышел из-за стола и обошел его кругом.

— Что же дальше? — спросил я.

Сообщим эту информацию, потом расширим розыск — сейчас у нас уже больше половины шансов за то что к этому времени она уже за пределами округа.

— Или ее машина.

Он поднял брови.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Возможно, с ней что-то случилось, так? Тогда за рулем был кто-то другой.

— Все возможно, Алекс. Но если бы ты был бандитом, ты увел бы именно этумашину?

— Кто-то сказал мне давным-давно, что попадаются только дураки.

— Ты предпочитаешь подозревать преступление? Дело твое. Мне на данной стадии потребовалось бы обнаружить нечто действительно скверное, чтобы рассматривать этот случай не просто как побег взрослого человека из дому Да еще такой, который явно не сделает из меня героя.

— Как прикажешь тебя понимать?

— Среди пропавших без вести убежавшие из дому труднее всех поддаются розыску, при любых обстоятельствах. А богатые — это худшие из худших. Потому что богатые диктуют свои правила игры. Они покупают за наличные, никуда не нанимаются на работу, не участвуют ни в каких обществах взаимного кредита — то есть не делают ничего такого, что оставляет за человеком бумажный след. За примером далеко ходить не надо. Посмотри, что получается с Рэмпом и девчонкой. Обычный муж гораздо больше в курсе относительно кредитных карточек своей жены и номера ее карточки социального страхования. Обычные муж и жена делятся друг с другом. А эти люди живут раздельно — во всяком случае, в смысле денег Богачи знают силу баксов — они разгораживают свои капиталы и оберегают их, словно зарытые сокровища.

— Отдельные банковские счета и отдельные спальни, — сказал я.

— Вот где настоящая близость, а? Похоже, он ее даже не знает Неизвестно, зачем она вообще вышла за него замуж, — девчонка права.