Полночь - Кунц Дин Рей (читать хорошую книгу TXT) 📗
«Они ищут меня», — подумала Крисси.
Они охотятся за ней, так как она слишком много знает. Так как она вчера утром видела у себя дома своих родителей, обратившихся в пришельцев. Так как она была теперь препятствием для их планов установить контроль над всей человеческой расой. Так как пришельцы, возможно, хотят попробовать, какая она на вкус, если приготовить ее с гарниром из марсианского картофеля.
До сих пор Крисси видела только, как пришельцы берут людей под свой контроль, но ни разу не наблюдала, как они расправляются с людьми, пожирая их. И все же она продолжала думать, что аппетит у пришельцев отнюдь не вегетарианский, они наверняка лакомятся человеческим мясом. Крисси просто чувствовала, что так оно и есть. Когда машины разъехались в разные стороны, она приоткрыла дверь пошире и вышла наружу. Внимательно осмотрелась, нет ли поблизости других патрулей. Никого не было видно, и она свернула за угол здания. Здесь она также проверила, нет ли опасности, и направилась к жилому дому пастора.
Этот двухэтажный кирпичный дом был украшен по фундаменту гранитными плитами и выглядел весьма солидно. Разросшиеся у входа деревья прикрывали своей кроной Крисси от дождя, но она уже все равно вся промокла до нитки. Когда она ступила на порог дома, ее теннисные туфли при каждом шаге отвратительно чавкали.
Крисси уже собиралась нажать на кнопку звонка у входной двери, но ее вновь стали одолевать сомнения. Ей стало вдруг казаться, что она хочет переступить порог дома, над которым уже властвуют пришельцы, — мысль была довольно дикой, но полностью сбрасывать со счетов такую возможность было бы неразумно. Кроме того, она сообразила, что отец О'Брайен неспроста читает утреннюю мессу, возможно, он подменил отца Кастелли, дав ему отдохнуть, а она своим приходом в ранний час нарушит отдых пастора.
ЮНАЯ КРИССИ, — продолжала сочинять девочка, — БЫЛА, БЕЗУСЛОВНО, ОЧЕНЬ ХРАБРОЙ И СООБРАЗИТЕЛЬНОЙ. НО ЕЕ ОБОСТРЕННАЯ ЩЕПЕТИЛЬНОСТЬ В ВОПРОСАХ ЭТИКЕТА СЫГРАЛА С НЕЙ ЗЛУЮ ШУТКУ. В ТО ВРЕМЯ КАК ОНА, СТОЯ НА КРЫЛЬЦЕ ДОМА ПАСТОРА, РАЗМЫШЛЯЛА О ПОДХОДЯЩЕМ ПРЕДЛОГЕ ДЛЯ СТОЛЬ РАННЕГО ВИЗИТА, КРОВОЖАДНЫЕ ДЕВЯТИГЛАЗЫЕ ПРИШЕЛЬЦЫ УЖЕ ПРИМЕТИЛИ ЕЕ И, НЕОЖИДАННО НАПАВ СЗАДИ, СЪЕЛИ ЕЕ НА МЕСТЕ. К СЧАСТЬЮ, ОНА БЫЛА ПОЧТИ МЕРТВОЙ ОТ УСТАЛОСТИ И НЕ ПОЧУВСТВОВАЛА, КАК ЖЕСТОКО ОНИ РАСПРАВИЛИСЬ С НЕЮ, СМЕРТЬ ЕЕ БЫЛА БЕЗБОЛЕЗНЕННОЙ И МГНОВЕННОЙ.
Крисси позвонила. Два раза.
Мгновение спустя за причудливо изломанным декоративным стеклом, составлявшим верхнюю часть двери, показалась уродливая, призрачная фигура. Крисси уже была готова бежать со всех ног куда глаза глядят, но вовремя сообразила, что это всего лишь искаженная декоративным стеклом фигура пастора.
Отец Кастелли открыл дверь и застыл от удивления при виде ранней гостьи. Он был одет в черные брюки, в черную рубашку и в серый кардиган, так что, слава Богу, похоже, она не разбудила его. Пастор был невысокого роста, примерно пять футов семь дюймов, плотного телосложения, но не толстяк, его черные волосы уже поседели на висках. Его орлиный нос не мог создать впечатления суровости: все остальные черты лица были удивительно мягкими и придавали их обладателю — очень добродушный и сердечный вид. Он моргал явно от удивления — Крисси впервые видела его без очков — и наконец вымолвил:
— Крисси?
После этого на его лице появилась знакомая улыбка, и Крисси поняла по ней, что наконец-то попала туда, куда надо.
— Ну же, рассказывай, что тебя привело сюда в такую погоду? — Он заглянул за дверь и увидел, что на крыльце больше никого нет. — А где же твои родители?
— Святой отец, — начала Крисси, не удивившись тому, что голос ее дрогнул, — я должна поговорить с вами.
Улыбка исчезла с лица пастора.
— Что-нибудь случилось?
— Да, святой отец. Все очень плохо. Ужасно, ужасно плохо.
— Заходи же, заходи в дом. Да ты промокла до нитки! — Он провел ее в прихожую и закрыл дверь. — Милая девочка, так в чем же дело?
— Пришельцы, святой отец, — выдохнула Крисси, дрожа то ли от холода, то ли от страха.
— Проходи скорей на кухню, — предложил пастор. — Это самая теплая комната в доме. Я как раз приготовил завтрак.
— Я боюсь, что на ковре останутся следы от моих туфель, — сказала Крисси, указывая на красивую ковровую дорожку, устилавшую коридор. По сторонам от нее виднелся начищенный дубовый паркет.
— Об этом не беспокойся. Это старый ковер, он существует для того, чтобы по нему ходили. Этим надо пользоваться. Будешь пить со мной какао? Я всегда готовлю себе на завтрак большой кофейник хорошего какао.
Крисси, испытывая неизмеримую благодарность, пошла вслед за пастором по мягко освещенному коридору, в котором чувствовался запах лимона, сосновой смолы и чуть-чуть — ладана.
Кухня в доме пастора была очень уютной. Чистый пол из зеленоватого линолеума. Стены выкрашены в мягкий салатный цвет. Кухонные шкафы были из темного дерева с белыми фаянсовыми ручками. Поверхность столов была из серой и зеленой пластмассы. Здесь имелась вся необходимая кухонная техника — холодильник, плита, микроволновая печь, тостер, электрическая открывалка для банок — все как в обычной кухне. Это удивило Крисси, хотя тут не было, в общем-то, ничего удивительного. Священникам ведь тоже надо что-то себе готовить. Ведь не просить же Бога о том, чтобы он даровал им кусок хлеба с маслом и кофейник с горячим какао.
Запахи на кухне были восхитительные. Закипал кофейник с какао. Жарились тосты. На плите на небольшом огне поджаривалась колбаса.
Отец Кастелли предложил Крисси устраиваться на одном из пластмассовых стульев, окружавших стол, и стал расставлять перед ней тарелки, достал чашку; он суетился вокруг нее, словно она была цыпленком, а он — заботливой наседкой. Он поднялся наверх, принес два чистейших, пахнувших свежестью полотенца и предложил:
— Одним полотенцем вытри волосы, а в другое завернись, как в шаль. Сейчас ты живо у меня согреешься. — Пока Крисси выполняла его распоряжения, пастор снова сбегал наверх, за аспирином.
Положив таблетки на стол, он стал наливать ей апельсиновый сок.
— Апельсиновый сок — это именно то, что тебе сейчас надо. В нем полно витамина С. Аспирин с витамином С — это как бы двойной удар — он вышибет простуду из организма еще до того, как она там устроится. — Пастор повернулся к ней с бокалом сока в руке, и ей показалось, что он смотрит на нее с чувством жалости и понимания. — Дорогая девочка, так что же заставило тебя подняться так рано? — Казалось, пастор не расслышал ее слов о пришельцах. — Нет, подожди, расскажешь все за завтраком. Ты ведь не откажешься позавтракать со мной?
— Нет, я просто умираю от голода. Со вчерашнего вечера мне не удалось перехватить ничего, кроме двух шоколадных батончиков.
— Кроме двух шоколадных батончиков? — Пастор вздохнул. — Шоколад, конечно, дарован нам Богом, но его часто использует дьявол, чтобы ввергнуть нас в грехи чревоугодия. — Он погладил себя по круглому животу. — Я, конечно, тоже люблю поесть, но я никогда, ни-ког-да, — он подчеркнул это слово, — не предавался греху чревоугодия. К тому же, видишь ли, есть только один шоколад вредно, от него портятся зубы. Поэтому… у меня на сковородке — хорошая порция жареной колбасы, нам двоим вполне хватит на завтрак. Я как раз собираюсь еще поджарить себе пару яиц. Будешь яичницу?
— Да, с удовольствием.
— А тосты будешь?
— Конечно.
— Вот еще булочки с корицей. А вот — горячее какао. Крисси выпила аспирин, запила его соком. Готовя яичницу, пастор оглянулся и еще раз внимательно посмотрел на Крисси:
— С тобой все в порядке?
— Да, святой отец.
— Точно?
— Да, сейчас я чувствую себя гораздо лучше.
— Я очень рад, что за завтраком у меня такая приятная гостья.
Крисси допила апельсиновый сок. Пастор продолжал:
— Когда отец О'Брайен приходит после мессы, он ничего не ест. Говорит, что всегда, когда волнуется, не хочет ничего есть. — Отец Кастелли прищелкнул языком. — У всех молодых священников бывают желудочные колики, когда они начинают служить в приходе. Несколько месяцев у них дрожат коленки, как только они всходят на алтарь. Это ведь не так просто — отслужить мессу, молодые священники всегда боятся что-нибудь перепутать, они… они, наверное… думают, что тем самым они оскорбят Бога. Но дело в том, что Бога оскорбить не так-то легко. Если бы он был таким слабонервным, он бы давно перестал нянчиться с человеческим родом. Тогда они приходят после мессы и готовы съесть за завтраком целого быка.
