Первый всадник - Кейз Джон (книги бесплатно без TXT) 📗
— Вот где он был, когда копы их обыскивали.
— Кто за рулем? — спросила Энни.
— Помнишь ту, которая мне фары погасила?
— Правда?!
— Сыночка кормит, — кивнул Фрэнк.
— А где Соланж? Что он собирается делать?
— То же самое, что и на пароме.
— Как, где?..
— Не имею понятия, — потряс головой Фрэнк и огляделся. Обыкновенные трущобы. Выгоревший остов некогда жилого дома. Несколько многоэтажек, несколько кирпичных домов, изрисованных граффити. Несколько панельных домов. Пустырь. Над канализационными люками поднимаются почти незаметные столбы пара.
Пар.
— Где заболели студенты? — спросил Фрэнк у Энни.
— Какие студенты?
— Те, во время дисперсионного теста. Энни нахмурилась:
— Кажется, в Мэдисоне. Университет Висконсина. А что?
— Мы не думали о том, как они распыляли вирус.
— Ну, с лодки. И с самолета.
— Тогда почему в Мэдисоне заболели только студенты?
— Не только, — поправила Энни, — еще учителя.
— Все равно. Вирус охватил в основном студенческий городок. Почему?
— Не знаю.
— А я, кажется, знаю. Из-за метода распыления.
— Какого?
Фрэнк кивнул на дымку, струящуюся от ближайшего люка.
— С помощью пара?
— Ты только подумай. Им отапливаются больницы и университеты. И не просто отапливаются, его используют для кондиционирования воздуха. Причем в половине жилых домов!
— Но пар не попадает в вентиляцию, — неуверенно протянула Энни. — Он просто прогревает радиаторы...
— Везде он попадает. Сама посмотри, если не веришь. Да, от земли вздымалась легкая дымка.
— Откуда ты об этом знаешь?
— Отец работал в котельной, — сказал Фрэнк. — Я в детстве помогал ему.
— Но... — Энни недоуменно осмотрелась. — Как вирус окажется в трубах?
— На парогенераторе в воду добавляют химикаты, чтобы не образовывался налет.
— Разве такие места не охраняют?
— Охраняют, — кивнул Фрэнк. — В принципе. — Внезапно он нахмурился. — Только не вижу я тут никаких парогенераторов, а ты?
Они еще раз огляделись. Ничего. Обыкновенные трущобы.
— А она что говорит? — спросила Энни, дернув головой в сторону грузовика.
— "Да иди ты..." — ответил Фрэнк. — Это я цитирую.
Он снова начал озираться. Соланж где-то рядом.
Ничего. Две пивные. Пустырь — на нем провисший забор из металлический сетки и какая-то времянка. Церковь на первом этаже многоэтажки. Дом из красного кирпича с начерно вытоптанными газонами. Дети со скакалкой.
Времянка. Она была на фотографии, которую Соланж порвал в клочки и выбросил.
— Он там, — ткнул пальцем Фрэнк.
— Почему ты так думаешь?
— Присмотри за «матерью Терезой», — ответил он и бросился вперед.
Искать дыру в заборе пришлось недолго. Ее явно прорезали совсем недавно. Фрэнк проскользнул внутрь и направился к хибарке.
Он приближался как по минному полю, ожидая выстрела, но его все не было. Времянка оказалась пустой — дверь распахнута, взломанный замок на земле.
Длинная лестница спускалась вниз, прямо в городские подземелья. Там, по идее, должен быть лабиринт тоннелей, катакомб, закутков, тупиков, канализационных и водопроводных труб, электро— и газопроводов, а также телефонных и прочих кабелей. Один из кервикских собутыльников отца когда-то работал в Нью-Йорке. Как и сам город, его подземные сооружения просто огромны — и этот тип мог вещать о них круглые сутки. «А вот в Нью-Йорке...»
Спуск выглядел как обыкновенная узкая шахта. Фрэнк спустил ноги и полез вниз со всей осторожностью, проклиная каждую новую ступеньку.
Омерзительное чувство — смесь головокружения с клаустрофобией. Шахта была чуть шире его плеч, темная и вонючая. Определить, сколько уже пройдено, невозможно. Понятно только, что падать далеко и больно. Лестница была скользкая. Дважды он поскользнулся, удержавшись из последних сил.
Внизу, в узком коридоре, прислушиваясь к собственному сердцу, Фрэнк вдруг вспомнил нелепый старый ужастик — «Тварь». К чему бы это?
«Не отвлекайся, иначе нарвешься на пулю. Здесь и заблудиться — раз плюнуть».
Он медленно двинулся вперед. Постепенно глаза привыкали к слабому освещению, и он ускорил шаг. Соланжа надо перехватить по пути, иначе будет поздно.
К счастью, выбирать путь не пришлось. Коридор шел по прямой. В разные стороны уходили ответвления — совсем короткие, упиравшиеся в глухую стену.
Он побежал, перескакивая через лужи, в страхе, что уже поздно. Тихо бежать не получалось. Если Соланж услышит — то все, кранты.
Похоже, так и есть. Коридор взорвался короткой очередью, вокруг засвистели пули. Фрэнк замер, ожидая сильную боль, но понял, что его не задело. Либо Соланж промазал, либо он целился в кого-то еще.
Фрэнк вгляделся во тьму. Соланж был впереди, в нескольких шагах, его было слышно, а через пару осторожных шагов стало и видно. Он возился с дверью в парогенератор — рюкзак и «ингрэм» лежали рядом на полу — и ругался по-французски себе под нос. Дверь уже подавалась.
Думать не было времени. Внутри всего пара рабочих, большего котельная не требует.
Фрэнк побежал вперед на цыпочках, вспоминая, что бегал лучше всех в школе. Вот бы сейчас ту скорость!.. Когда до Соланжа оставалось каких-то двадцать метров, тот обернулся.
Далеко, не успеть.
Соланж бросился к «ингрэму», вскочил... Меньше чем за секунду перехватил его правой рукой, нащупал спусковой крючок, выстрелил...
Вспышка боли — и Фрэнк обрушился на Соланжа. Тот выронил пистолет и отлетел назад, ударившись головой о бетонную стену. Фрэнк отступил и дал с правой — после такого удара обычно недосчитываются зубов. Он бил и бил, пока не надоело.
Соланж все еще держался на ногах. Фрэнк схватил его за волосы, развернул и шарахнул лицом о край железной двери — раз, второй, третий. Соланж отшатнулся, будто в поисках, куда упасть. Фрэнк что было сил ударил его ребром ладони по загривку. Раздался щелчок, и Соланж распластался по земле.
Полицейских было уже слышно, они бежали по коридору. В дверном проеме появились котельщики — и раскрыли рты. Фрэнк отступил, чтобы ударить Соланжа ногой в грудь, но понял, что что-то не так. Тело почти не слушается, никак не перевести дыхание. И грудь мокрая. Липкая и мокрая. Фрэнк посмотрел вниз.
Господи, умираю...
Эпилог
Он и в самом деле чуть не истек кровью.
Две пули пришлись в грудь — одна остановилась в пяти миллиметрах от позвоночника. Почти неделю Фрэнк пролежал в отделении интенсивной терапии Колумбийской пресвитерианской больницы, дышал кислородом через маску. После двух операций врачи наконец заявили, что он идет на поправку, и перевели в отдельную палату высшего класса.
Это было и хорошо, и плохо. Хорошо то, что палата оказалась просторной, с большими окнами, удобно обставленной, даже с диваном. Он бы очень подошел Энни, если бы к нему пускали посетителей. Плохо, что без телефона. И странно — страховая компания не оплатила бы такой сервис даже под дулом пистолета, и в больнице это должны прекрасно знать. И вообще Дейли как-то не тянул на особо важное лицо. Разве что для Энни.
И все же...
Фрэнк спросил у врача, но тот сказал только:
— Не волнуйтесь, все оплачено.
— Ладно, — согласился Дейли, — а телефон мне полагается?
— Пока еще нет, — с некоторым сомнением ответил врач.
— А посетители?
— Разумеется. Очень скоро, как только вы окрепнете.
Когда Фрэнка держали на таком количестве болеутоляющих, что большую часть времени он вообще валялся в отключке, эта отговорка казалась логичной. Но примерно через пять дней он начал подозревать, что что-то не так. И уже совсем было собрался угнать инвалидную коляску, но врач открыл дверь и сказал:
— К вам гости.
Фрэнк улыбнулся и с трудом поднялся на подушке — швы все еще давали о себе знать. Улыбка померкла, когда в дверях вместо Энни появился полковник авиации с бэджем? «Фитч».
