Последний странник - Хоукс Джон Твелв (книги полностью .TXT) 📗
К Ландквисту подошел черный кот, и ученый почесал его за ушком.
– Вот вкратце и вся теория. В очередной раз я вспомнил о ней, когда приехал в Нью-Йорк и пошел на лекцию одного тибетского монаха. Я сидел в зале и слушал, как он рассказывает о шести сферах бытия в буддистской космологии, и вдруг понял, что речь идет о тех самых мембранах – различных измерениях и барьерах, которые их разделяют. Однако там было и важное различие. Мои принстонские коллеги полагали, что перейти в другую мембрану нельзя. Тибетский монах утверждал, что Странник на это способен. Человеческое тело остается здесь, а заключенный в нем Свет уходит туда.
Ландквист откинулся на спинку кресла и улыбнулся гостям.
– Такая взаимосвязь между физикой и миром духовного заставила меня взглянуть на науку с абсолютно иной точки зрения. Современные ученые расщепляют атомы и разрывают хромосомы, опускаются на дно океанов и заглядывают в космос, а то, что находится в нашей собственной черепной коробке, изучают до обидного поверхностно. Мы используем магнитно-резонансные и компьютерные томографы, чтобы увидеть мозг, и ограничиваемся одной физиологией. Никто не понимает, насколько наше сознание безгранично. Оно неразрывно связано со всей вселенной.
Ричардсон огляделся вокруг и заметил еще одного кота – полосатого. Тот сидел на кожаной папке, битком набитой пожелтевшими листками бумаги. Стараясь не вспугнуть Ландквиста, доктор встал и подошел к столу.
– Значит, вы начали проводить собственные эксперименты?
– Да. Сначала в Принстоне. Потом вышел на пенсию, ради экономии переехал в этот район и стал работать здесь. Не забывайте, кстати, что я химик, а не физик. Именно поэтому я решил создать препарат, который помог бы Свету вырваться из человеческого тела.
– И вы открыли формулу…
– Да какую там формулу. – Ландквист раздраженно поморщился. – Это ведь не рецепт пирога. ЗБЗ – живое существо. Точнее, новый штамм микроорганизма. Человек выпивает жидкий раствор, бактерии проникают в кровь и воздействуют на нервную систему.
– Похоже, небезопасная вещь.
– Я принимал его десятки раз и по-прежнему не забываю выносить мусор и оплачивать счета за электричество.
Ричардсон встал около стола. Полосатый кот замурлыкал и подошел к гостю.
– Значит, ЗБЗ позволяет человеку увидеть другие реальности?
– Нет. Он оказался неудачен. Вы можете принять любую дозу, но Странником все равно не станете. Путешествие получается очень недолгое – не настоящее приземление, а краткий контакт. Вы замечаете один-два образа и тут же возвращаетесь обратно.
Доктор Ричардсон открыл папку и взглянул на диаграммы и небрежные записи.
– Вы не могли бы дать нам эти бактерии, чтобы мы провели испытания?
– Пожалуйста. Образец есть в чашке Петри прямо перед вами. Только все это пустая трата времени. Как я сказал, препарат толком не действует. Поэтому я и стал отдавать его тому молодому человеку, Пайусу Ромеро. Он чистил мою подъездную дорожку от снега. Я подумал, может, проблема во мне самом, в моем сознании. Я надеялся, что другие люди примут ЗБЗ и смогут перейти в параллельный мир. Оказалось, что проблема не во мне. Всякий раз, когда Пайус приходил за очередной партией, я требовал подробный отчет. У людей, как и у меня, были видения других миров, но остаться там они не могли.
Ричардсон взял со стола чашку Петри. В ней был налит раствор агара, в котором изящным завитком росли зелено-голубые бактерии.
– Это и есть ваш ЗБЗ?
– Да, это и есть он, мой провал. Возвращайтесь в свое Братство и посоветуйте его членам уйти в монастырь. Или молиться. Или медитировать. Или изучать Библию, Коран и Каббалу. Быстрого способа покинуть наш убогий мирок не существует.
– А что, если ЗБЗ примет Странник? – спросил Ричардсон. – Может так получиться, что ваш препарат поможет ему отправиться в путь, а закончит путешествие он уже самостоятельно?
Доктор Ландквист подался вперед, и Ричардсон подумал, не собирается ли старик выскочить из кресла.
– Любопытная идея, – сказал он. – Но разве на свете остался хоть один Странник? Братство потратило кучу денег, выслеживая их. Хотя кто знает? Может, они еще прячутся где-нибудь на Мадагаскаре или в Катманду.
– Мы уже отыскали Странника, который согласен с нами сотрудничать.
– Значит, вы будете его использовать?
Ричардсон кивнул.
– Невероятно. С какой стати Братство занялось такими экспериментами?
Ричардсон взял папку и чашку Петри.
– Вы совершили удивительное открытие, доктор Ландквист. Я хочу, чтобы вы об этом знали.
– Мне не нужны комплименты. Я прошу объяснений. Почему Братство изменило тактику?
Бун приблизился столу и тихо спросил:
– Это именно то, за чем мы пришли, доктор?
– Думаю, да.
– Вы уверены или нет? Возвращаться сюда мы не будем.
– Больше нам ничего не понадобится. Послушайте, мне бы не хотелось, чтобы с доктором Ландквистом случилось что-то нехорошее.
– Ну, разумеется. Я понимаю, что вы имеете в виду. Он ведь не преступник, как Пайус Ромеро. – Бун мягко положил руку доктору на плечо и проводил его до двери. – Идите к машине и ждите меня там. Я просто объясню доктору, что в нашем деле надо соблюдать секретность. Это не займет много времени.
Ричардсон медленно спустился по лестнице, прошел через кухню и вышел на задний двор. От порыва холодного ветра глаза у доктора заслезились, будто он плакал. Он постоял на крыльце, чувствуя такую усталость, что хотелось лечь и свернуться калачиком прямо на земле. По его венам, как обычно, текла кровь, желудок переваривал пищу, а легкие вдыхали воздух. Однако жизнь его изменилась навсегда. Теперь он не был ученым, который пишет доклады и мечтает о Нобелевской премии. Он будто уменьшился в размерах, стал маленьким, незначительным винтиком в огромном и сложном механизме.
С чашкой Петри в руках доктор побрел по подъездной дорожке. Бун беседовал с Ландквистом совсем недолго и нагнал Ричардсона еще до того, как тот успел дойти до машины.
– Все в порядке? – спросил доктор.
– Конечно, – ответил Бун. – Я знал, что никаких проблем не возникнет. Иногда лучше вести себя честно и говорить напрямую. Ни лишних слов, ни фальшивой дипломатии. Я выразился твердо и сразу получил нужный ответ.
Бун открыл дверцу автомобиля и комично поклонился, состроив из себя важного шофера.
– Вы, наверное, устали, доктор Ричардсон. Долгая выдалась ночь. Позвольте отвезти вас обратно в центр.
36
Холлис проехал по району, где жил Майкл Корриган, в девять часов утра, в два часа дня и в семь часов вечера. Молодой человек искал наемников Табулы, высматривая их в припаркованных машинах, на садовых скамейках или в образе электриков и дорожных рабочих. После каждой поездки Холлис останавливался перед салоном красоты и записывал в блокнот все, что увидел. «Пожилая дама с магазинной тележкой. Бородатый мужчина с детским сиденьем для автомобиля». Вернувшись через пять часов, Холлис сравнил записи и никаких совпадений не обнаружил. Значит, на улице наемники Табулы не дежурили. Однако они могли засесть в самом доме и наблюдать за квартирой Майкла оттуда.
Холлис составил план после того, как провел вечерние занятия по капоэйре. На следующий день он нарядился в синий комбинезон и взял швабру с ведром на колесиках, с которыми мыл полы у себя в школе.
Комплекс зданий, в одном из которых жил Майкл Корриган, занимал целый квартал на бульваре Уилшир, недалеко от Баррингтона. Комплекс состоял из трех небоскребов, четырехэтажной автомобильной стоянки и просторного внутреннего двора с бассейном и теннисными кортами.
«Будь осторожнее, – сказал сам себе Холлис. – Ты ведь хочешь не сражаться с Табулой, а просто поморочить ей немного голову».
Он припарковал машину в двух кварталах от входа, налил из пластиковых бутылок в ведро мыльной воды и, поставив туда швабру, двинулся по тротуару. Недалеко от входа в здание Холлис постарался настроиться на нужный лад и представить себя уборщиком.
