Гедеон - Эндрюс Рассел (книги хорошего качества .TXT) 📗
Он оборвал фразу и мрачно посмотрел на Аманду. Непослушный завиток белокурых волос упал ему на глаза, и Аманда едва сдержалась, чтобы не дотронуться до него и убрать назад.
— Я имею в виду, сможешь ли ты доверить ей свою жизнь? Наши жизни?
— Конечно, — произнесла Аманда без тени сомнения. — Положись на меня, я все устрою.
Когда маленькая помятая «субару» свернула на Сороковое шоссе, направляясь на запад, Преследователь сразу же достал сотовый телефон и набрал номер, не отрывая взгляда от дороги.
Сейчас, при свете дня, «субару» было намного легче потерять из виду. Среди ночи, когда машина неслась в темноте по почти пустой автостраде, ее габаритные огни светили как маленькие красные маячки. Ехать за ней было одно удовольствие, совсем как в море следовать за огнями другого корабля. Преследователь держался на безопасном расстоянии в полумиле от объекта. Не больше. Сейчас, утром, движение на шоссе уплотнилось: спешили по своим делам грузовики, сновали туда-сюда легковушки. Плюс ко всему, солнце еще не успело высоко подняться над линией горизонта, и его лучи отражались, ослепляя, от хромированных деталей встречных автомобилей. К тому же глаза Преследователя утомились после долгих часов, проведенных за рулем.
Впрочем, речь не шла об изнеможении. Если бы потребовалось, Преследователь смог бы ехать за ними без сна еще двое суток, так как находился в прекрасной форме, как физической, так и умственной. Кроме того, в бардачке его машины лежало достаточное количество нового сильнодействующего аналога амфетамина, который в народе окрестили «Семь-Одиннадцать». Преследователь предпочитал не использовать наркотики, но сложно обойтись без стимуляторов в подобных случаях.
— Алло, что случилось?
Осипший от сна голос лорда Огмона прозвучал так, словно его владелец не может понять, где находится. Преследователя позабавило то, что его собеседник все еще в постели. Миллиардер столько раз хвастался журналистам одним из секретов своего ошеломляющего успеха, утверждая, что всегда встает в пять утра, куда бы ни закинула его судьба! Сегодня волей судьбы лорд оказался в Вашингтоне.
— Вы просили меня позвонить, если появятся какие-нибудь изменения.
— Да, да, — торопливо ответил Огмон. — Конечно. Что там такое?
Он уже был начеку и сосредоточился, в голосе вновь появился резкий британский акцент.
— Не хочу вас тревожить, но они движутся по направлению к Нашвиллу.
Из трубки какое-то время доносилось только хрипловатое дыхание.
— Вижу. — Преследователю захотелось узнать, что же видит миллиардер, но он промолчал. Ему платят не за вопросы. — Ну… Тогда, я полагаю, настало время, чтобы о них позаботились. Чтобы вы о них позаботились.
— Вы этого хотите?
— Секундочку, пожалуйста.
Преследователь услышал, как Огмон стучит по клавишам со скоростью пулемета. Лорд проверял какую-то информацию по своему ноутбуку, без которого он, по имеющимся данным, не ложился в постель — еще один из секретов успеха. И когда об этом сообщила аналитическая телепередача «Шестьдесят минут», миллионы амбициозных молодых служащих по всей Америке стали подражать Огмону. Несомненно, разрушив тем самым бесчисленное количество браков.
— Господи! — возбужденно произнес лорд. — Вы смотрели сегодняшние отклики в Интернете?
— Нет, — ответил Преследователь. — Как-то так случилось, что мне было не до того.
— Рейтинги буквально взлетели вверх! На двадцать семь процентов выше, чем на прошлой неделе!
— Это хорошо? — осведомился Преследователь.
— Хорошо? Да они поднимались выше только один раз, в ту неделю, когда огласили приговор О. Джею Симпсону! [15]
Снова бешеное стрекотание клавиш.
— О боже, боже… — выдохнул лорд Огмон. — Тиражи выросли и в Нью-Йорке, и в Вашингтоне. Количество рекламодателей тоже… — Он восторженно хмыкнул и продолжил: — Акции Эй-эн-эн за неделю поднялись на десять процентов.
— Другими словами, пока их не трогать?
— Совершенно верно, мой юный друг. Пусть живут. Чутье меня не обмануло — публика обожает этого парня, особенно после того, как он убил единственную женщину, которую когда-либо любил. Мне самому он начинает нравиться, — весело объявил Огмон. — Думаю, что от этих двоих, пока они живы, гораздо больше пользы, чем от мертвых. Если они не разнюхают что-нибудь опасное, не трогайте их. Вам понятно?
— Целиком и полностью.
— Могу ли я что-либо сделать для вас? — осведомился Огмон таким тоном, словно предлагал Преследователю коктейль.
— Что именно?
— Если хотите, пошлю вам на подмогу Пэйтона.
— Не хочу.
Пэйтон в качестве помощника, — страшнее кошмара и представить нельзя! Этот бывший коп — неудачник, способный испортить любое дело. Лучше уж стимуляторы.
— Как хотите, — беспечно сказал миллиардер. — Главное, не потеряйте их из виду.
— Можете рассчитывать на меня.
— Если вы узнаете меня ближе, а я искренне хочу, чтобы этого не случилось, то поймете, что я не рассчитываю ни на кого, кроме себя. До свидания.
Человек на другом конце закончил разговор.
Преследователь отключил телефон и продолжил свой путь.
Джереми Бикфорд всегда был уверен, что станет президентом Соединенных Штатов.
Он думал об этом в 1944 году, будучи капитаном дискуссионного клуба, в начальной школе имени Тафта города Афины, штат Огайо. Он не сомневался в этом, когда его выбрали президентом выпускного класса в средней школе имени Линкольна в 1947 году. Все последующие события, казалось, только укрепляли его амбиции: он стал лучшим полузащитником футбольной команды и одним из самых способных студентов на курсе в университете Майами в Оксфорде, штат Огайо; дослужился до капитанского звания в Военно-воздушных силах, вошел в десятку лучших выпускников юридической школы штата. Бикфорда приметила, а потом приняла на работу одна из самых известных юридических фирм Среднего Запада, через пять лет он стал там партнером, а когда ему исполнилось тридцать четыре года — прошел в конгресс, набрав необыкновенно большое количество голосов, шестьдесят девять процентов.
Служба в Вашингтоне протекала у Джереми Бикфорда легко и успешно, впрочем, как и вся жизнь. Когда он еще был конгрессменом-новичком, президент Линдон Джонсон обратил на него внимание и взял под свою опеку. Вскоре Бикфорд не только выслушивал рассказы президента о перенесенной операции на желчном пузыре, но и, сидя в рубашке с закатанными рукавами, пил виски с Джоном Кеннеди. Иногда завтракал в резиденции Губерта Хамфри, а вице-президент жаловался ему, что его вечно затирают.
Следующие двадцать лет Бикфорд отлично исполнял свои обязанности, не забывал о корнях, обзавелся новыми друзьями в Вашингтоне, умудрившись почти не нажить врагов, и стал одним из самых уважаемых и справедливых политиков в стране. Он боролся вместе с Никсоном, неодобрительно качал головой, видя некомпетентность Макговерна, страдал от разочарования, пытаясь пробиться сквозь несведущее и заносчивое окружение Картера, и прекрасно сотрудничал с Рейганом, подозревая, что Ронни не вполне отчетливо представляет себе, кто такой Джереми Бикфорд.
Только в 1988 году Бикфорд внезапно понял, что ему самому никогда уже не стать президентом, и этот малоприятный факт поверг его в шок.
Стране не нужны самоотверженный труд, добрые дела и истинные ценности Среднего Запада. Американцы увлеклись эффектными выступлениями кандидатов, шумными рекламными кампаниями и злобными инсинуациями в адрес противника, что всегда претило Джерри Бикфорду. Осознав сию печальную и горькую истину, Джерри Бикфорд поступил в своей обычной манере: отступил назад, оценил сложившуюся ситуацию, пожал плечами и вернулся к работе, став наставником для нового поколения конгрессменов и сенаторов, по крайней мере для тех, кто хотел чему-то научиться.
Одним из таких политиков оказался Том Адамсон. Они встретились, когда Адамсон был чрезвычайно одаренным молодым человеком двадцати с лишним лет, а Бикфорду к тому времени уже перевалило за сорок и он пользовался всеобщим уважением. Бикфорд восхищался одаренностью, а Адамсон жаждал уважения. Вскоре их отношения переросли в нечто большее, чем просто политическое партнерство. Они стали близкими друзьями, вместе выбирались на охоту и ездили отдыхать, прихватив с собой жен, а также частенько сиживали долгими вечерами за ужином, беседуя о Среднем Западе, социальном страховании и процентных ставках по кредитам. Джерри и его жене Мелиссе очень нравилась Элизабет Адамсон. Их восхищали ум и чувство собственного достоинства Лиззи, и они помогли ей научиться держаться уверенно и не теряться под пристальными взглядами общественности. В семейном дуэте интеллект Элизабет явно превалировал, и потому Бикфорд беседовал с ней один на один почти столько же времени, сколько с ее супругом. Он рассказывал ей о премудростях закулисной жизни, объяснял, как заручиться поддержкой прессы, учил, как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей с Капитолийского холма.
