Красная площадь - Смит Мартин Круз (читать полную версию книги txt) 📗
– Не опера, – сказал он Аркадию, – но близко.
Аркадий узнавал знакомые улицы. Он увидел, что Стас повернул на север, к музеям, затем на восток, к Английскому парку. Он заметил, что в полуквартале позади них движется белый «Порш», который он видел у вокзала.
– Итак, кто такой Борис Бенц? – спросил Стас.
– Я толком не знаю. Это восточный немец, который живет в Мюнхене и ездит в Москву. Томми говорил, что видел его. Именно его мы искали прошлой ночью.
– Если вы с Томми были вместе, почему ты не попал в аварию? Почему ты тоже не погиб?
– Меня забрала полиция. Я возвращался в полицейской машине, когда мы увидели пожар.
– О тебе они не упоминают.
– Не было причины. Отчет об аварии – это короткое, простое сообщение.
Петер обозначил Аркадия как «свидетеля, который видел, как погибший употреблял алкогольные напитки в придорожном эротическом клубе». «Краткое, но меткое определение», – подумал он. Далее Петер сообщал: «…автомобиль обгорел настолько, что от него практически ничего не осталось».
– Думаю, в отчете есть кое-что еще. Что этот Бенц делал в Москве? Почему ты не расследуешь на более официальном уровне? Где Томми встречался с Бенцем? Кто их познакомил? Почему полиция забрала тебя из машины Томми? Была ли это авария?
– У Томми были враги? – спросил Аркадий.
– У Томми было мало друзей, но врагов совсем не было. У меня такое впечатление, что как только кто-нибудь намеревается помочь тебе, у него тут же появляются враги. Мне не следовало посылать к тебе Томми. Он не мог защитить себя.
– А ты можешь?
Хотя со стороны Стаса не последовало никакого ответа, Аркадий ощутил затылком горячее дыхание собаки.
– Ее зовут Лайка, но она настоящая немецкая собака. Любит кожу и пиво, не доверяет русским. Мне делает исключение… Ну вот, почти приехали, – он махнул рукой в сторону здания, выглядевшего словно вертикальная плантация герани. – Каждый балкон – пивная на открытом воздухе. Баварский рай… Между прочим, балкон с кактусом – это мой.
– Спасибо, но я не буду у тебя жить, – сказал Аркадий.
Стас развернул машину перед домом и заглушил мотор.
– Я думал, тебе негде остановиться.
– Мне нужно было отделаться от консульства. Ты великодушен. Благодарю, – сказал Аркадий.
– Ты можешь в любое время уйти. Послушай, ведь тебе же негде спать.
– Верно.
– И у тебя мало денег.
– Тоже верно.
– И ты думаешь, что сможешь выжить в Мюнхене?
– Думаю, что смогу.
Стас сказал своей собаке:
– Он такой русский, что дальше некуда, – потом обратился к Аркадию: – Думаешь, что очень везучий? Знаешь, почему Германия выглядит такой опрятной? Потому что каждую ночь немцы подбирают турок, поляков и русских, сажают их на карантин, а потом высылают домой.
– Может быть, мне повезет. Объявился же ты, когда нужно.
– Это другое дело.
Не успел Стас ответить, как рядом притормозил «Порш». Спортивная машина подавала вперед и назад, причем водитель явно разглядывал Аркадия со Стасом. Стекло опустилось, и в окне показался водитель в темных очках на красном шнурке. Улыбнулся во весь рот.
– Майкл, – сказал Стас.
– Стас! – у Майкла был типично американский голос, перекрывавший звук работающего мотора. Аркадий припомнил прохладное знакомство с заместителем директора радиостанции на вечеринке у Томми. – Ты слышал о Томми?
– Слышал.
– Печально, – Майкл выдержал минуту молчания.
– Да.
Майкл перешел на более деловой тон:
– Я как раз приехал расспросить тебя об этом.
– Ты?
– Мне стало известно, что твой приятель, следователь из Москвы, прошлой ночью был вместе с нашим Томми. И вдруг вижу Ренко собственной персоной.
– Я только что собирался уходить.
– Прекрасно, директор станции очень хотел бы пригласить вас на пару слов, – Майкл распахнул правую дверцу «Порша». – Садитесь! Вы, а не Стас! Обещаю доставить вас обратно.
– Если считаешь, – сказал Стас Аркадию, – что Майкл годится в спасители, то ты чокнутый.
Майкл одной рукой вел «Порш», а другой держал трубку телефона.
– Сэр, товарищ Ренко со мной, – он ухмыльнулся, взглянув на Аркадия. – Со мной, сэр, со мной. Мы как раз между принимающими станциями. Эти телефоны работают в пределах видимости, – он прижал трубку головой к плечу, чтобы переключить передачу. – Сэр, мы будет через секунду. Хотелось бы, чтобы вы дождались. Одну секунду! – он бросил трубку в футляр между глубокими креслами и одарил Аркадия еще одним взглядом сквозь темные очки и ослепительной улыбкой. – Ни хрена не разбирается в технике! Итак, Аркадий, я навел о вас справки и обнаружил, что вы интересный малый. Судя по тому, что я слышал, вы вроде бродяги, действуете сам по себе. Я обнаружил вас в досье Ирины. Можно утверждать, что теперь вы и в досье Томми. Значит, вас преследуют неприятности? Или что-либо еще?
– Вы следили за Стасом?
– Признаюсь, следил. И он вывел меня прямо на вас. Когда вы заскочили на вокзал, я перепугался. Что вы забрали из ячейки?
– Меховую шапку и орден Ленина.
– Похоже на маленькую пластмассовую коробочку. Знакомую на вид. Не могу догадаться, что именно, и это выводит меня из себя. Знаете, поскольку я заместитель директора по безопасности, у меня отличные отношения с местной полицией. Окольными путями я узнаю, что вы с Томми делали прошлой ночью. Лучше уж просто расскажите мне. Это единственный способ получить дополнительную выгоду.
– Дополнительную выгоду?
– Скажу проще: деньги. Мы не можем позволить себе, чтобы убийство одного из наших сотрудников оставалось загадкой. Мы надеялись, что скверные старые времена холодной войны остались позади. Держу пари, что так оно и есть.
– Ну и что? Можете потерять работу – станцию-то могут закрыть.
– Я заглядываю вперед.
– Как Макс Альбов.
– Макс – это высший класс. Звезда. Как и Ирина, если бы только она получше владела английским и разборчивее выбирала друзей, – он бросил взгляд на Аркадия. – Директор Гилмартин собирается расспросить вас о Томми. Гилмартин руководит Радио «Свобода» и Радио «Свободная Европа». Он один из видных выразителей политики Соединенных Штатов и очень занятой человек. Так что, если начнете хитрить, пеняйте на себя. Если же по-честному, можете рассчитывать на вознаграждение.
– Значит, честность окупается?
– Вот именно!
«Порш», как гоночный катер, мчался впереди остального транспорта, а Майкл улыбался, словно Мюнхен покачивался на поднятой им волне.
Они примчались в восточную часть города. Здесь размещались самые большие особняки, чуть ли не дворцы. Аркадий таких еще не видел. Некоторые из них современной постройки, с гладко оштукатуренными стенами и стальными трубами. Другие словно на Средиземноморском побережье – со стеклянными дверями и пальмами в кадках. Некоторые из них – либо чудом сохранившиеся, либо старательно восстановленные образцы югендстиля – большие особняки с причудливыми фасадами и изогнутыми карнизами.
Майкл свернул на аллею, ведущую к самому пышному особняку. На лужайке перед домом мужчина устанавливал нечто вроде столика с зонтом.
Майкл повел Аркадия прямо по траве. Хотя с неба не падало ни капли, на мужчине были плащ и резиновые сапоги. Лет шестьдесят, благородные очертания лба и щек. Он встретил приезд Майкла со смешанным чувством раздражения и облегчения.
– Сэр, это следователь Ренко, – произнес Майкл. – Директор Гилмартин, – представил он мужчину Аркадию.
– Весьма приятно, – Гилмартин подал Аркадию крепкую руку спортсмена, потом стал искать в стоявшем на столе ящике с отполированными до блеска инструментами кусачки. Гаечный ключ и отвертка уже валялись на газоне.
Майкл снял солнцезащитные очки и оставил их висеть на шнурке.
– Жаль, что не подождали меня, сэр.
– Чертовы немцы постоянно жалуются из-за моей тарелки. Горе с ними. Мне до зарезу нужна тарелка, и это единственное место с прямой видимостью спутника. Кроме крыши. Но тогда поднимут шум Хайни.
