Король сделки - Гришем (Гришэм) Джон (книга бесплатный формат .TXT) 📗

– В зависимости от того, насколько интенсивно вы будете пользоваться самолетом сами, можно получать от сдачи его внаем до миллиона долларов в год, – сказал брокер, продолжая загонять добычу в ловушку. – Это покроет все ваши расходы на содержание пилотов, аренду ангара и техническое обслуживание.

– Вы имеете представление о том, сколько я могу налетать за год сам? – спросил Клей. У него голова шла кругом от открывающихся перспектив.

– Мне часто доводится продавать самолеты адвокатам, – ответил брокер, стараясь вычислить нужный ответ. – Триста часов в год – максимум. Вы можете сдавать его на время, вдвое превышающее эту цифру.

«Вот это да! – подумал Клей. – Эта штуковина, оказывается, может приносить еще и неплохой доход».

Голос разума подсказывал проявить осмотрительность, но к чему было ждать? И с кем, скажите на милость, он мог посоветоваться? Единственными известными ему людьми, имеющими опыт в подобных делах, были его приятели-"массовики", но любой из них сказал бы: «Как, у тебя еще нет собственного самолета? Покупай скорей!»

И он купил.

Прибыль компании «Гофман» за четвертый квартал превысила прибыль за соответствующий период предыдущего года, был поставлен рекорд по продажам. Акции шли по шестьдесят пять долларов – самый высокий показатель за последние двадцать четыре месяца. В первую неделю нового года корпорация начала необычную рекламную кампанию – рекламировали не какой-то отдельный из множества выпускаемых ею продуктов, а самое фирму. «„Гофман“ всегда был и остается с вами» – гласил слоган, ставший основой телевизионных роликов, представлявших собой монтаж клипов, рекламирующих хорошо известную и широко используемую продукцию компании, призванную защищать и ублажать Америку. Мать, заклеивающая ранку маленькому сыну бактерицидным пластырем; красивый молодой человек с плоским, как положено, животом, бреющийся и получающий от бритья явное удовольствие; седовласая пожилая чета на берегу моря, счастливая тем, что избавилась от геморроя; бегун, скорчившийся от боли и протягивающий руку к обезболивающим таблеткам, и так далее и тому подобное. Список заслужившей доверие покупателей продукции фирмы «Гофман» был обширен.

Малруни наблюдал за компанией пристальнее, чем любой биржевой аналитик, и не сомневался, что рекламная акция есть не что иное, как уловка, предпринятая для того, чтобы привлечь инвесторов и потребителей к акциям производителя максатила. По его данным, это было беспрецедентное в маркетинговой истории компании «послание потребителю с пожеланием здоровья». Компания была одним из пяти крупнейших в стране рекламодателей, но прежде всегда вкладывала деньги только в рекламу очередного отдельного продукта и, надо признать, добивалась выдающихся результатов.

Разделял мнение Оскара и Макс Пейс, в данный момент обосновавшийся в отеле «Хей-Адамс». Клей приехал к нему на поздний ужин, который подали в номер. Пейс нервничал, ему не терпелось метнуть бомбу в «Гофман». Он прочел последний вариант текста коллективного иска, который предстояло зарегистрировать в округе Колумбия, как всегда, делая пометки на полях.

– Каков план? – спросил он, не обращая внимания на еду и вино.

Клей, напротив, отдал должное тому и другому.

– Реклама будет запущена в восемь утра, – сообщил он, набив рот телятиной. – Блиц по восьмидесяти секторам рынка от побережья до побережья. Горячая линия готова. Веб-сайт тоже. Моя маленькая фирма – на стартовой позиции. Я пойду в суд к десяти часам и лично зарегистрирую дело.

– Звучит неплохо.

– Мы ведь все это уже проходили. Адвокатская контора Дж. Клея Картера-второго – машина для производства массовых тяжб, спасибо вам.

– Ваши новые друзья в курсе?

– Разумеется, нет. С какой стати? По дилофту мы работали вместе, но Френч и все те парни – мои конкуренты. Я ударю неожиданно, ждать нет времени.

– Только помните: это вам не дилофт. Там вам повезло, потому что вы накрыли слабеющую компанию в самый неблагоприятный для нее момент. «Гофман» – орешек покрепче.

Пейс наконец бросил на секретер папку с текстом и принялся за еду.

– Но ведь они выпустили вредный препарат, – напомнил Клей. – А идти в суд с вредным препаратом нельзя.

– Это справедливо в том случае, если речь не идет о коллективной тяжбе. Мои источники сообщают, что «Гофман» готов предстать перед судом во Флагстафе, поскольку там предъявлен индивидуальный иск.

– Это дело, которое ведет Мунихэм?

– Совершенно верно. Если они проиграют, то станут более покладистыми при заключении соглашения. Если победят, борьба может оказаться затяжной.

– Вы говорили, что Мунихэм никогда не проигрывает.

– Так оно и было на протяжении последних лет двадцати. Присяжные обожают его в этих его ковбойских шляпах, замшевых куртках и сапогах. Воспоминание о тех временах, когда адвокаты действительно отстаивали интересы клиентов в суде. Мастерская работа. Вам неплохо бы с ним познакомиться, для этого стоит к нему съездить.

– Я включу это в список дел. – «Гольфстрим», казалось его хозяину, бил копытом в ангаре, горя желанием отправиться в путь.

Зазвонил телефон, Пейс минут пять, отойдя в дальний конец комнаты, тихо с кем-то беседовал.

– Это Валерия, – пояснил он, вернувшись к столу. Клей мгновенно представил бесполое существо, жующее морковку. Бедный Макс. Он заслуживал лучшего.

Клей окончательно поселился в конторе, отгородив небольшую комнатку и ванную от конференц-зала. Он часто засиживался за полночь, спал всего по нескольку часов, потом принимал душ и к шести утра уже снова был за столом. О его трудолюбии ходили легенды не только в собственной конторе, но и по всему городу. Он был героем абсолютного большинства сплетен, передаваемых в юридических кругах, во всяком случае, в данный момент. Картер работал по шестнадцать, а то и по восемнадцать часов, а если предстояла какая-то встреча в баре или коктейль, день растягивался на все двадцать.

И почему, собственно, было не работать целыми сутками? Ему было всего тридцать два, он был свободен и не имел никаких существенных обязательств, на которые стоило бы тратить время. Благодаря удаче и малой толике способностей ему выпала уникальная возможность преуспеть так, как редко кому удается. Почему бы на несколько лет не отдать себя со всеми потрохами фирме, чтобы потом наплевать на все это и до конца своих дней жить припеваючи?

Малруни появился в самом начале седьмого, с четырьмя чашками кофе в животе и кучей идей в голове.

– День "Д" [14]? – провозгласил он, вваливаясь в кабинет Клея.

– День "Д", – подтвердил Клей.

– Ох и надерем же мы кое-кому задницы!

К семи помещение уже кишело референтами и параюристами, все поглядывали на часы в ожидании начала атаки. Секретарши сновали из кабинета в кабинет, разнося кофе и булочки. В восемь все собрались в конференц-зале и уставились в широкоформатный телеэкран. Первым рекламу показал канал ABC по сетке вещания на столичный регион.

Миловидная женщина лет шестидесяти с небольшим, коротко стриженная, седеющая, элегантно одетая, сидит за маленьким кухонным столом, печально глядя в окно. Голос за кадром (весьма зловещий): «Если вы принимали женский гормональный препарат максатил, вы находитесь в группе повышенного риска получить рак груди, заболевание сердца или инсульт». Наезд на руки дамы, крупный план: флакон с таблетками, на котором крупными устрашающими буквами написано «Максатил» (даже если бы там был изображен череп с перекрещенными костями, страшнее быть не могло). Опять голос за кадром: «Пожалуйста, немедленно обратитесь к врачу. Максатил может представлять серьезную угрозу вашему здоровью». Наезд на лицо женщины, ставшее еще более печальным, на глазах у нее слезы. Голос: «Более подробная информация – на горячей телефонной линии „Максатил“». В нижней части экрана появляется бесплатный телефонный номер. Последний кадр: женщина снимает очки и стирает со щеки слезу.