Буйство - Скотт Джастин (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗

— Твоя подруга — высший класс.

— Ты одобряешь?

Виктория вернулась на место рядом с бородатым критиком из архитектурного журнала, который критиковал все здания Таггарта, и сказала Чрил:

— Это серьезно.

Чрил пригласила его на танец. Когда он обнял ее за талию, она выразила свое мнение:

— По-моему, ты влюбился, негодяй.

— Я от нее теряю разум.

— Это хороший знак... Мы будем без тебя скучать. Нам будет тебя очень недоставать.

— Я буду рядом с вами.

— Не будешь. Такие женщины забирают все себе.

Чрил поцеловала его в щеку, прильнула к нему на мгновение и повела с танцевальной площадки.

— Возвращайся к своей компании.

Когда Хелен извинилась, собираясь отправиться в комнату для леди, Чрил и Виктория поднялись, чтобы идти с ней, и Генри Банкер сказал:

— Лучше не слушайте, Хелен, что они будут о нас говорить.

Таггарт тоже извинился. В вестибюле он нашел телефонную будку, закрыл дверь и набрал номер, который достал Регги.

— Я хотел бы поговорить с Мики.

— Кто это? Откуда, черт, вы знаете этот телефон?

— Я его купил. Тысяча баксов за цифру. Позовите Мики.

На том конце трубку положили на стол, затем подошел Мики.

— Это человек с катера, Мики.

В ответ — тишина.

— Я хочу напомнить, что подходит срок уплаты.

— Когда я получу деньги, я тебе заплачу.

— Это мне не подходит. Я не продам тебе ни унции, пока не заплатишь.

— Как, черт, я заработаю деньги, если мне нечего продать?

— Это твои проблемы.

— О да. И что ты собираешься делать?

— Мне придется прислать кого-нибудь сломать тебе ноги.

— Черт подери, ты знаешь, с кем говоришь?

Таггарт повесил трубку и вернулся в зал. Хелен, Чрил и Виктория вернулись тоже. Хелен положила свою руку на его, сжав, как сделала это неделю назад в машине, и сказала с улыбкой:

— Твои друзья сделали мне предложение, которое я не могу отклонить.

— О чем?

— Они хотят оформить один из моих клубов.

— Ты меня разыгрываешь?

— Я сказала им, что у меня есть клубы, а они захотели оформить один. Мы пришли к соглашению.

— Где? — спросил он.

— Вестибюль «Башни Таггарта».

— Мой вестибюль? Но это вестибюль здания для офисов.

— Ты можешь себе представить десятиэтажный танцклуб? Свет будет освещать десять этажей. Десять этажей музыки. Это будет фантастично.

— Нет.

— Это будет великолепно, — вставила Виктория.

Таггарт повторил:

— Это здание для офисов.

— Но не вечером! Это великолепная идея. Свет будет перемещаться, а сцена будет зеркалом. Вечером это будет клуб. А утром твое здание будет только для офисов.

— Ты знаешь, сколько это будет стоить, даже если ты сможешь получить разрешение городских властей?

— Ты можешь себе это позволить.

— Я?

— Это твое здание.

— А если я не хочу дискотек в своем вестибюле?

Виктория тронула руку Хелен:

— Не волнуйтесь, дорогая, все это мы можем сделать в здании Дональда Трампа.

— Ладно, ладно, — сказал Таггарт. — Я подумаю над этим.

Виктория потребовала:

— Поговори об этом с мэром. Немедленно.

Когда Таггарт вернулся после переговоров с мэром, он увидел, что вечеринка уже подходит к концу. Телевизионщики уже скручивали кабели, и около восьмисот человек, вдоволь натанцевавшись на этом балу, столпилось у дверей, прощаясь друг с другом. Таггарт протиснулся сквозь них и потребовал номерок Хелен у племянника Альфонса, который был невероятно этим расстроен.

— Уходим, — сказал Таггарт Хелен.

— А где этот прелестный юноша?

— Ему надо рано ложиться, чтобы завтра поспеть в школу.

Таггарт помог ей надеть черную норковую шубу и провел через вестибюль. Он кивнул одному из охранников, которые по настоянию Регги присутствовали на балу, и к дверям подъехал белый «роллс-ройс». Часы на здании «Хелмси билдинг» показывали час ночи. Парк-авеню была почти пуста; эта улица находилась в стороне от основного движения, в отличие от соседней, заполненной такси и лимузинами. Деревья на Парк-авеню были украшены огнями, на вершинах сияли «звезды Давида»: это праздновался праздник Ханука.

— В следующем году, когда дом будет построен, я объединю все освещение компьютерной сетью, и огни будут создавать картины — елки на Рождество, сердца — на День святого Валентина, кроликов — на Пасху.

— А что, если кто-нибудь захочет работать сверхурочно?

— Пусть приносит фонарик. Это будет оговорено в договоре об аренде.

Автомобиль остановился около ограждения.

— Ты не хочешь посмотреть мой кабинет?

— Дом еще не построен.

Таггарт показал на одинокий огонек наверху темной башни.

— Первым я всегда делаю свой офис.

— Мы можем сделать сначала кое-что?

— Конечно. Что?

— Мы можем посмотреть, какими стали витрины на Рождество?

— Сейчас? Но еще рано.

— Уже везде рождественские витрины. Мой отец любил водить меня по городу перед Рождеством. Он покупал мне подарки. Сейчас поздно, мы, наверное, одни здесь. Можем мы это устроить?

— Конечно.

Они направились на запад. За ними последовал старый автомобиль, которого Таггарт не заметил. Когда «роллс-ройс» остановился у магазина, автомобиль застыл двумя кварталами позади.

На витрине магазина пара вела за руку маленькую девочку.

— Прямо как это было у нас, — сказала Хелен.

Витрины были оформлены в духе тридцатых годов. Первая показывала родителей, которые, отправляясь на праздничный вечер, желали доброй ночи детям в пижамах.

— Тридцатые годы, — улыбнулась Хелен. — Мой дед бродил по улицам в это время. Тогда он и занялся производством спиртного.

— А мой дед был каменщиком. Он слег, когда закончилось строительство «Эмпайр стейт билдинг».

Она посмотрела на него:

— Почему ты говоришь мне это?

— Честно?

— Если можешь.

— Я втюрился в тебя по уши.

— Мистер Таггарт, в моем баре есть микрофоны, чтобы не допускать сделок с наркотиками. Такие признания я слушаю тридцать раз за вечер.

— Эти парни надеются, что их услышишь ты.

Она рассмеялась, поверив в его комплименты. Они перешли к следующему окну.

— А серьезно, почему? Что с тобой происходит?

— Я сказал тебе правду.

— Мы в разных мирах. Те люди, которых я сегодня видела, плюнули бы мне в лицо, если бы узнали, кто я.

— Но при мне они бы не посмели, — твердо сказал Таггарт.

Надо сказать, его теплота и нежность волновали ее. Но и он когда-нибудь наверняка вспомнит, кто она. Поэтому она сказала:

— Я не знаю, что с тобой. И что с нами будет.

— Ты помнишь, как мы увиделись в первый раз?

Она оглянулась. Никого рядом не было.

— Я была привязана, а ты важно расхаживал вокруг меня в маске?

— Нет. В ресторане.

— В каком ресторане?

— "Албателли". Это было десять лет назад.

— Моя помолвка, — вспомнила она с иронической улыбкой. Потом поколебалась — была причина не распространяться об этом вечере дальше, но сейчас ей хотелось откровенности.

— Я удивляюсь, почему ты не упомянул об этом раньше.

— А ты помнишь?

— Конечно. Ты глазел на меня всю ночь. А потом подарил прекрасную улыбку. Я все думала — кто это может быть?

— Я так и не смог выбросить тебя из головы.

Хелен улыбнулась. Она почувствовала себя как тогда, на стадионе с дядей Френком, и подумала, можно ли уйти от всего этого, как советовал дядя Френк. Но с тем питчером можно было уйти, он был из другого мира, а Крис и она были из одного.

— А что вы делали там? — спросила она.

— Ужинали, пока я не вступил в спор с доном Ричардом Цирилло. Помнишь?

— Я помню, как вы вышли вместе. А вернулся он один.

Таггарт потрогал шрам на губе и помрачнел.

— Я слышал, что Цирилло пытался тогда заключить мир между твоей семьей и Конфорти.

— Все было намного сложней. Мои родители не «продали» бы меня в обмен на мир, могу тебя уверить. Они — настоящие итальянцы, но не из низшего класса.