Пятая профессия - Моррелл Дэвид (читать книги онлайн .txt) 📗

— Но если стандартная техника не была использована, то какая была? — спросил Сэвэдж.

— Вот мы и добрались до насущного вопроса, не так ли? — сказал Сантицо. — Чтобы сделать дырку такого размера, как эта пломба, хирургу следовало пользоваться дрелью со сверлом в пять миллиметров. Но он пользовался приспособлением, которое не оставляет видимых следов. Единственное, что приходит в голову, это… Кусочек черепа был удален с помощью лазерного луча. Лазеры уже используются в медицине, с их помощью восстанавливаются артерии и сетчатки глаз. Чтобы к ним привыкли и стали использовать в остальных видах хирургических операций, необходимо, чтобы прошло совсем немного времени. Я лично экспериментировал. Поэтому и сказал: операция — произведение искусства. Нет сомнения в том, что хирург был изумительным и тонким знатоком своего дела. Но не уникальным, не единственным в своем роде. Потому что среди лучших нейрохирургов я могу назвать по крайней мере дюжину — включив в нее и себя, — которые вполне могли бы справиться с подобной задачей. Но это превосходство внешнее. А главной же проверкой действий хирурга является факт — добился ли он своей цели, а так как мы не знаем, зачем была проведена операция, то я не могу выносить окончательных суждений о данной работе.

— Но… — Акира колебался, — …может ли операция прояснить?..

— Вашу тайну? Это вполне возможно, — ответил Сантицо. — А может, и нет. Какой вы использовали термин? Противоположный де жа вю.

— Жамэ вю.

— Точно. Нечто, что вы думали, что видели, но на самом деле не видели никогда. С данной концепцией мне не приходилось иметь дела. Но я люблю учиться. Так что, эту фразу я запомню. Вы понимаете, — продолжил он, ставя чашку с чаем на стол, — что если бы не эти ваши снимки, я бы вас принял за психопатов.

— Я понимал, что то, что собирался рассказать, звучит необычно, — сказал Сэвэдж. — Но нам, в любом случае, следовало рискнуть. Как и вы, мы с Акирой — прагматики. Наша задача — собрать факты. Мы имеем дело с физическими проблемами. Как доставить принципала в целости и сохранности к месту назначения. Как предугадать полет пули наемного убийцы. Как избежать столкновения с несущейся наперерез машиной. Но внезапно физические факты перестают соотноситься с реальностью. Или с нашим осознанием реальности. Мы находимся в таком смятении, что не просто нервничаем — для нас это стало нормой. Мы напуганы.

— Это я знаю, — сказал Сантицо. — Прочел в ваших глазах. Давайте будем откровенны. У меня настолько перегруженное расписание, что единственное, почему я вас принял, — просьба моего бывшего одноклассника. Он подумал, что это меня заинтригует. И оказался прав. Я заинтригован.

Сантицо взглянул на часы.

— Осталось полчаса до встречи по рэкетболу. Я все-таки должен придерживаться установленного порядка. Давайте встретимся здесь же через, — он подсчитал, — два с половиной часа. Постараюсь организовать вам встречу с еще одним коллегой. А пока мне нужно, чтобы вы сходили в Радиологический институт. — Он поднял телефонную трубку.

— Еще рентген? Чтобы убедиться, что эти снимки точны? — спросил Сэвэдж.

— Нет. Сделайте магниторезонансные фотографии.

3

Болезненного вида мужчина, с бородкой с проседью, носящий чуть великоватую, спортивного покроя куртку, сидел рядом с Сантицо.

— Это доктор Уайнберг, — представил его нейрохирург.

Они пожали руки.

— Доктор Уайнберг — психиатр, — сказал Сантицо.

— Вот как, — Сэвэдж выпрямился и сел очень прямо — напряженно.

— Вас это беспокоит? — вежливо осведомился Уайнберг.

— Нет, разумеется, нет, — ответил Акира. — У нас возникло затруднение, и нам хотелось каким бы то ни было образом его разрешить.

— Любыми способами, — добавил Сэвэдж.

— Великолепно. — Из своей спортивной куртки психиатр вытащил записную книжку и ручку. — Не возражаете?

Внезапно Сэвэдж почувствовал себя совершенно больным. В любых обстоятельствах он старался делать так, чтобы разговоры оставались незадокументированными, но все-таки отыскал в себе силы сказать.

— Делайте любые заметки, которые могут вам помочь.

— Замечательно. — Уайнберг нацарапал несколько слов. Сэвэдж со своего места видел, что они похожи на “время” и “место”.

— Ваши МРС должны доставить сюда, — сказал Сантицо. — Думаю, пока мы ждем, доктору Уайнбергу захочется задать вам несколько вопросов.

Сэвэдж жестом предложил психиатру начать.

— Жамэ вю. Насколько я понял, вы являетесь изобретателем данного термина.

— Верно. Больше ничего другого для описания собственного смятения придумать не мог.

— Развейте, пожалуйста, вашу мысль.

Сэвэдж сделал то, о чем просили. Время от времени Акира дополнял его рассказ разными деталями. Рэйчел внимательно слушала.

Уайнберг царапал что-то в своей книжке.

— Итак, подведем итоги, — наконец сказал психиатр, — Вы оба думали, что видели друг друга мертвыми, так? И не смогли отыскать гостиницу, в которой произошли подразумеваемые смерти? А также больницу, в которой вас лечили, и врача, который вас пользовал?

— Верно, — сказал Сэвэдж.

— А события, травмировавшие вас и вашу психику, произошли полгода назад?

— Да, — отозвался Акира. Уайнберг вздохнул.

— На мгновение… — Он отложил ручку. — Подойдем к вашей дилемме гипотетически.

— Подходите, как угодно, — сказал Сэвэдж.

— Я не собираюсь нападать.

— А я об этом не думал.

— Давайте объясню. — Уайнберг откинулся на спинку кресла. — Обычно пациентов ко мне направляют. Вместе с ними приходят документы, подтверждающие их личность, истории болезни и так далее. Если необходимо, я провожу беседы с родственниками, начальством. Но в данном случае я о вас ничего не знаю. Лишь с ваших слов я знаю о вашем необычном — если к этой истории применимо подобное безобидное словцо — прошлом. Нет никакого способа проверить то, в чем вы пытаетесь нас убедить. Также, как и возможности вам поверить. Все, что приходит в голову: первое — вы оба патологические лгуны, а второе — репортеры, проникшие сюда с целью проверить, действительно ли психотерапевты настолько легковерны, как про то толкуют.

Глаза Сантицо сверкнули.

— Макс, я же говорил, что их рассказ — и их рентген — заинтриговал меня. Предложи теорию.

— Лишь как логическое упражнение, — откликнулся Уайнберг. — Чисто в порядке рассуждения.

— Ну, это и так понятно, ты ведь по-другому не можешь, — сказал нейрохирург.

Уайнберг снова вздохнул и развел руками.

— Наиболее вероятным представляется такое объяснение: вы оба пострадали от взаимной мании из-за вам нанесенных смертельных побоев.

— Каким образом? На рентгеновских снимках показано, что никаких побоев не было, — сказал Сэвэдж.

— Не согласен. Рентген показал, что, как вы тому и верили, у вас не были сломаны ни руки, ни ноги, ни ребра, а также не повреждены черепа. Но это не означает того, что вы не были избиты. Давайте восстановим то, что предположительно произошло. Вас обоих наняли для того, чтобы защищать одного человека.

— Да.

— Который отправился на какое-то совещание, проходившее в сельской гостинице. И там был убит. С особой жестокостью. Мечом, которым его разрубили пополам.

Акира кивнул.

— Вы пытались его защитить, и были избиты до бессознательного состояния, — продолжил Уайнберг. — Уже отключаясь, вы упали и с этой, не очень удобной точки ошибочно увидели смерть другого. Так как вы оба живы, то что-то должно явиться причиной подобной галлюцинации. Я считаю, что ею вполне является комбинация дезориентации и невероятной боли.

— Но почему у них обоих появилась одна и та же галлюцинация? — спросила Рэйчел.

— Чувство вины.

— Боюсь, не совсем вас понял, — нахмурился Сэвэдж.

— Насколько я понял, профессия является для вас больше, чем обычным делом, занятием. Я имею в виду, что ваша личность базируется на защите, спасении жизней. Это моральные обязательства. Вас, таким образом, можно сравнить с преданными своему делу врачами.