Каменная обезьяна - Дивер Джеффри (книги TXT) 📗
Мей-Мей сшила для По-И мягкую игрушку, тряпичную кошку. Девочка радостно схватила зверушку обеими руками. Смеясь, женщина и девочка стали играть вместе.
С дивана донесся слабый стон. Обернувшись, Сэм Чанг увидел, что лицо старика приняло почти такой же серый оттенок, какой было у одеяла, которым он был укрыт.
— Папа! — прошептал Чанг, вскакивая с места.
Схватив флакон с морфием, он достал одну таблетку и протянул ее отцу, предложив запить холодным чаем. Как только старик заболел — жар и влага быстро распространились по органам инь его тела, желудку и кишечнику, — Чанг отвел его к врачу, и тот прописал настойки из трав. Однако вскоре этого уже стало недостаточно для борьбы с болью. Другой врач поставил диагноз: рак. Но поскольку Сэм Чанг числился в диссидентах, его отец оказался в конце огромной очереди в больницу. Здравоохранение в Китае менялось — на смену государственным больницам приходили частные клиники, но лечение в них стоило огромных денег. За один визит к врачу приходилось выкладывать две месячные зарплаты, и семья, бьющаяся изо всех сил только чтобы сводить концы с концами, не могла и думать о том, чтобы оплатить курс лечения. Чанг с трудом нашел в одной из деревень к северу от Фучжоу «босого доктора», фельдшера, знакомого лишь с азами медицины. Для того, чтобы облегчить страдания, этот «босой доктор» прописал старику морфий, но больше он ничем не мог ему помочь.
Флакон был довольно объемистый, но больше чем на месяц его все равно не хватит, а состояние старика быстро ухудшалось. Сэм Чанг через интернет подробно узнавал о жизни в Соединенных Штатах. Он выяснил, что в Нью-Йорке есть знаменитая клиника, занимающаяся только лечением рака. Чанг понимал, что заболевание у его отца прогрессирует, но Чжану Цзици было всего шестьдесят девять лет, по американским меркам он считался еще совсем не старым; кроме того, его организм был крепким от ежедневных физических упражнений и долгих прогулок. Можно будет удалить хирургическим путем пораженные органы, а потом лекарствами и радиационным облучением остановить продвижение болезни. Если повезет, старик проживет еще много лет.
Сэм Чанг смотрел на отца, и тот вдруг открыл глаза.
— Теперь Призрак взбешен тем, что один из его людей убит. И тем, что ему не удалось расправиться с семьей Ву. Он будет охотиться на нас. Я знаю таких людей. Он не остановится до тех пор, пока не найдет нас.
Это было в духе старика: молча сидеть и впитывать информацию, а затем выносить свои суждения, неизменно оказывающиеся верными. Так, например, Чжан Цзици всегда считал Мао Цзедуна психопатом и предсказывал, что в его правление в стране произойдут великие катаклизмы. И он оказался прав: в пятидесятые благодаря «Великому скачку» Мао была практически полностью уничтожена экономика Китая, а через десять лет сам Чжан Цзици вместе с другими свободомыслящими художниками и учеными стал жертвой Культурной революции.
Но старик пережил все выпавшие на его долю испытания. Еще в шестидесятые годы он сказал своей семье: «Все это пройдет. Безумие не может длиться вечно. Надо только выжить и дождаться лучших времен. Это наша главная цель».
Через десять лет Мао умер, и «Банда четырех» оказалась за решеткой. Чжан Цзици снова оказался прав.
«И вот сейчас отец опять прав, — в отчаянии подумал Сэм Чанг. — Призрак будет охотиться на нас».
Само название «змеиная голова» происходит от вереницы контрабандистов, украдкой пересекающих границы и доставляющих свой человеческий груз к месту назначения. Чанг чувствовал, что именно этим сейчас занимается Призрак — рыщет по городу, поднимает своих знакомых, связывается с гуанси, прибегает к угрозам, быть может, даже к пыткам, стараясь выбить местонахождение семьи Чанг. Может быть, он...
С улицы донесся визг тормозов.
Сэм Чанг, его жена и отец застыли от страха.
Шаги.
— Погасите свет. Быстро! — приказал Чанг.
Мей-Мей торопливо пробежала по комнатам, щелкая выключателями.
Чанг быстро подошел к шкафу и, достав из тайника пистолет Уильяма, приблизился к зашторенному окну. Дрожащей рукой отодвинув занавеску, он выглянул на улицу.
У дома напротив остановился фургон с большим логотипом пиццерии. Водитель вошел в подъезд с большой картонной коробкой в руке.
— Все в порядке, — облегченно произнес Сэм Чанг. — Нашим соседям привезли заказанную пиццу.
Но тут он обвел взглядом погрузившуюся в темноту квартиру, различая смутные силуэты отца, жены и маленькой девочки, освещенные лишь голубоватым свечением экрана телевизора, и его радостная улыбка померкла. Чангу показалось, у него в душе расплылась черная клякса туши. При мысли о том, до чего его выбор довел тех, кого он любил, он ощутил укол стыда. Сэм Чанг успел узнать, что в Америке угрызения совести терзают преступивших закон; в Китае же самые страшные муки совести ждут тех, кто предал родных и друзей. Именно это чувство он сейчас и испытал: испепеляющий стыд.
«Значит, вот какое будущее я подарил отцу и семье: страх и мрак. Ничего кроме страха и мрака».
Безумие не может длиться вечно...
Возможно, это и так. Однако из этого не следует, что оно, пока существует, становится менее смертоносным.
Сидя на скамейке на набережной в Бэттери-парке, Призрак смотрел на огоньки кораблей, идущих по Гудзону: зрелище более умиротворяющее, но менее живописное, чем причалы Гонконга. Дождь опять ненадолго утих, но холодный ветер быстро гнал над головой багровые тучи, подкрашенные снизу разноцветными огнями города.
Призрак ломал голову, как полиции удалось найти семью Ву.
Он никак не мог ответить на этот вопрос. Возможно, через убитого агента по недвижимости и через Мая — несмотря на надпись, сделанную кровью самого Мая, полиция не поверила, что главу землячества убили итальянцы. В новостях сообщалось, что уйгур, остававшийся в квартире Ву, был убит, а это означало, что Призраку предстоит выплата крупной компенсации главе уйгурского культурного центра.
Как полиция нашла семью Ву?
Быть может, тут задействовано колдовство?
Нет, никакой сверхъестественной чертовщины. Призрак получил еще одно подтверждение того, что ему приходится иметь дело с очень умным и настойчивым противником, совсем не похожим на тех, кто охотился на него раньше. Более упорный и талантливый, чем тайваньцы, чем французы и даже чем обычные сотрудники СИН. Если бы не тот случайный выстрел на набережной, Призрак сейчас сидел бы в тюрьме или был бы убит.
И кто такой этот Линкольн Райм, о котором Призраку сообщил его источник? Ладно, сейчас все позади, и он в безопасности. Они с турками позаботились о том, чтобы спрятать угнанный «лексус» получше, чем «хонду» с побережья Лонг-Айленда, после чего все быстро разбежались в разные стороны. На набережной Призрак был в маске, после перестрелки погони за ними не было, а убитый Кашгари не имел при себе ничего, что могло бы связать его с Призраком или уйгурским культурным центром Куинса.
А завтра он отыщет Чангов.
Мимо медленно прошли две американки, наслаждаясь панорамой причала и громко разговаривая. Недовольно отключив слух, Призрак проводил жадным взглядом их тела.
Сдержаться?
Нет, твердо решил Призрак. Достав сотовый телефон, он позвонил Яньдао и договорился о встрече. Она, с гордостью отметил Призрак, была рада услышать его голос. Интересно, а с кем она находится в настоящий момент? Чем занимается, что говорит? Сегодня вечером Призрак не сможет уделить ей много внимания — этот бесконечный день вымотал его до предела, и ему нужно выспаться. Но сейчас он изнывал от желания оказаться рядом с ней, ощутить под ладонями ее упругое тело... Прикоснуться к ней, смывая потрясение и ярость, вызванные неудачей на Кэнел-стрит.
Призрак отключил телефон, задержав в памяти томный голос Яньдао, разглядывая быстро несущиеся тучи и неспокойные волны...
Разочарованный, ты сможешь увидеть воплощение всех твоих желаний.
Голодный, ты сможешь насытиться.
