Лазутчики - Моррелл Дэвид (бесплатные версии книг .TXT) 📗
В динамике резко треснула невидимая молния. Аманда и Винни в ужасе уставились на Бэленджера.
— Так, значит, вы не только солдат-неудачник и никудышный полицейский, но и психолог-шарлатан? — издевательски проговорил голос в рации.
— Детектив. Я был детективом. И полагаю, что из раскопок, которые ты провел насчет меня, тебе так и не стало известно, какие преступления я расследовал. Хотя, возможно, ты заставил себя не обратить на это внимания, потому что не хотел думать о своей собственной проблеме. Сексуальные преступления, Ронни. Я расследовал преступления на сексуальной почве. Я ясно вижу содержимое твоей башки, и оно хуже, чем жижа в нужнике.
Ронни. Бэленджер был уверен, что за этим именем стоит что-то еще такое, что он уже знает.
— 1968 год, — сказал Бэленджер в рацию. — Тогда была сделана фотография, на которой ты стоишь рядом с Карлайлом. На обороте снимка проставлена дата: 31 июля 1968 года. Месяц спустя исчезла Айрис Маккензи. — К концу того же года Карлайл закрыл отель, распустил его персонал и остался жить здесь один. Хотя, возможно, он был не один. Ронни... Ронни... Почему это имя...
Бэленджер торопливо листал содержимое папки, страницу за страницей, не сомневаясь в том, что вот-вот разыщет то, что может быть связано с этим именем. Но, когда открыл нужную страницу и пробежал глазами ее содержание, у него похолодела спина.
— Рональд Уайтейкер.
— Что?! — спросил голос.
Глава 54
— Ронни. Рональд. Четвертое июля 1960 года. Рональд Уайтейкер.
— Заткнись! — рявкнул голос в рации.
Словно в ответ ему оглушительно раскатился гром.
— Твое настоящее имя — Рональд Уайтейкер.
— Заткнись! Заткнись!
Сквозь шум дождя Бэленджер услышал грохот снизу. Не из люка. Дальше и ниже. Положив палец на спусковой крючок пистолета, он отпер засов, откинул крышку люка и увидел сквозь очки пустую витую лестницу, словно окрашенную в зеленый свет.
— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — продолжал вопить Ронни.
Прислушиваясь к звукам ударов, Бэленджер соскользнул по лестнице и сквозь большую дыру, пробитую в стене, выглянул в разоренную гостиную Данаты.
Действительно, дверь сотрясалась от толчков с той стороны, и эти толчки были настолько мощными, что баррикада раскачивалась и, как показалось Бэленджеру, могла в любой момент поддаться яростным усилиям атакующего.
— Твоя мать умерла, — сказан Бэленджер в микрофон, — а твой отец оказался негодяем из негодяев и растлил тебя.
— Я с тобой сделаю такое!.. Ты будешь умолять, чтобы я тебя прикончил! — проорал Ронни из-за двери.
Бэленджер вошел в гостиную и нацелил пистолет на дверь. Все так же шепотом, чтобы Ронни не слышал его настоящего голоса и считал, что он все еще находится в пентхаузе, он продолжал говорить в рацию:
— А потом твой отец решил, что сможет заработать на тебе несколько долларов, привез тебя сюда, в отель «Парагон», на праздник Четвертого июля, и продал тебя какому-то другому извращенцу.
— Я не стану слушать тебя!
— Тот парень попытался задобрить тебя бейсбольным комплектом: мячом, перчаткой и битой. Я не в состоянии представить себе, насколько это было отвратительно. Затем твой отец вернулся в номер, получив деньги. Он был пьян и заснул. Ты двадцать два раза ударил его по голове битой. Ронни, окажись я на твоем месте, то, наверно, нанес бы пятьдесят ударов. Сто. Я не в силах даже передать тебе, до какой степени мне жаль того маленького мальчика. Я прихожу в бешенство, когда думаю о том, что с ним сделали. Мое сердце сжимается, когда я думаю о детстве, которого он был лишен.
Дождь все так же хлестал по стенам и крыше. Гром сотрясал здание.
— Но, Ронни, я ненавижу то, чем он стал.
— Меня зовут Уолтер Харриган!
Бэленджер выстрелил на звук голоса. Раз и второй. В самую середину двери; его пули оставили в дереве аккуратные дырочки.
Не теряя и доли секунды, он отскочил в сторону, и тут же два громовых выстрела из дробовика пробили в стене две дыры, почти соприкасавшихся краями. Ронни тоже стрелял на звук, только не голоса, а оружия Бэленджера.
Одна из картечин все же зацепила руку Бэленджера, но он, стараясь не замечать боли, всадил по пуле справа и слева от пробоин и метнулся к входу на винтовую лестницу, а у него за спиной еще дважды прогрохотал дробовик, и в стене появились еще две округлых дыры с рваными краями.
Из темноты за стеной послышался характерный звук — это Ронни перезаряжал дробовик.
«Черт побери, я все же позволил ему провести меня! Он заставил меня тратить впустую боеприпасы! Теперь осталось только пять патронов!»
Рация вновь ожила. В динамике раздалось потрескивание.
«Да ведь Ронни рассчитывает целиться на этот звук!» — сообразил Бэленджер. Не реагируя на повторную попытку вызова, он опрометью кинулся вверх по лестнице. У него за спиной дважды прогремело; картечь звонко хлестнула по железным ступеням лишь немного ниже его ног.
— Я не вижу сквозь пробоины свет от вашего фонаря, — сообщил голос из рации Бэленджера. По-видимому, Ронни сумел овладеть собой и решил вернуться к насмешливо-вежливому тону. — Теперь я понимаю. Пока ваши друзья отвлекали меня, вы спустились по лестнице к трупам и забрали оставшиеся на них очки ночного видения.
Бэленджер высунул голову из люка. Теперь он стоял так, что Ронни не мог выстрелить в него оттуда, где находился.
— Я нашел мины, которые ты спрятал под трупами, — сообщил Бэленджер.
— Что ж, тем не менее вы нашли не все, — последовал ответ.
И тут же все здание сотряслось от мощного грохота. В первое мгновение Бэленджер решил, что это был всего лишь очередной сильный удар грома. Но по дрожанию стен он понял, что на сей раз воздушный удар пришел изнутри. Его так тряхнуло, что пришлось ухватиться за край открытого люка. Воздушная волна ударила по барабанным перепонкам.
— Здесь, в наблюдательской! — прокричала наверху Аманда.
Бэленджер выскочил наверх, пробежал по комнатам, открыл люк перед мониторами и тут же закашлялся от едкого дыма. Когда же дым рассеялся, он увидел, что на три этажа вниз лестницы больше не было. Лишь раскачивались на весу уцелевшие кое-где части арматуры. А далеко внизу был виден огонь.
Бэленджер поднял рацию:
— Если ты говоришь о той металлической коробке, которой пугал Аманду, то ее мы нашли.
Я бросил ее в люк твоего наблюдательного центра. Внизу вот-вот начнется пожар.
— Я все равно собирался назавтра сжечь этот дом. Монеты не представляют для меня совершенно никакой ценности.
Резкое изменение темы заставило Бэленджера вновь встревожиться.
— Монеты?
— Они представляют собой огромное состояние, но я не мог использовать их даже для того, чтобы заплатить налоги за дом и территорию, — с явственной горечью произнес голос. — Я бывал у разных торговцев монетами в разных городах. Никогда не брал с собой больше нескольких монет. Никогда не брал малоценных. Но чтобы набрать пятьдесят тысяч долларов для уплаты налога на собственность, нужно продать очень много семисотдолларовых монет. Однажды в Филадельфии маклер, которого я до того ни разу не видел, посмотрел на мое предложение и сказал: «Так вы и есть тот самый парень с „двойными орлами“? О вас уже говорит вся страна».
С тех пор я больше не рисковал продавать монеты.
«Почему он так разболтался? — в тревоге задумался Бэленджер. — Он тянет время, это несомненно. Но зачем?»
И тут он вспомнил свои собственные слова, произнесенные несколько секунд назад: «Я бросил ее в люк твоего наблюдательного центра. Внизу вот-вот начнется пожар». «Господи, я же сам сообщил ему, где мы находимся!»
Бэленджер метнулся от открытого люка в спальню. За спиной у него что-то взорвалось, но это не был выстрел шрапнелью. Это была яркая вспышка, по помещению прокатилась волна жара.
Детонатор, оставшийся возле люка, понял Бэленджер. Ронни привел его в действие с дистанционного пульта. По комнате расплывалось облако дыма.
