Конгрегация. Гексалогия (СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Слишком мелкие для них, не пролезут, – возразил охотник, однако, кивнув: – Но в целом ты прав – там достаточно и пары человек… Говнюк криворукий! – ругнулся он, когда разливаемое в один из горшков масло плеснуло на пол, и Карл Штефан отозвался, не поворачивая к нему головы:
– Горлышко узкое. Делай сам, если не нравится.
– Я велел женщинам сидеть в комнатах, – сообщил вновь явившийся Бруно; Курт кивнул в сторону очага:
– Возьмешь огня и поднимешься со мной на второй этаж – окно, выходящее ко второй двери, там.
Помощник скосился в сторону кухни, смерив взглядом расстояние от не видимого отсюда входа до коридора позади себя, соразмеряя, и распрямился, словно внезапно получив удар в спину. Ван Ален, увлеченный перебранкой с отвергнутым возлюбленным Марии, внимания на это не обратил, и Курт исподтишка погрозил Бруно кулаком, призывая к выдержанности.
– Понял, – отозвался помощник, торопливо пройдя к очагу, и с неподдельным интересом оглядел вложенные в очаг заготовки будущих огнеметных снарядов.
– Готово, – объявил Карл Штефан, отступив назад от четырех наполненных маслом приземистых горшочков. – Закрыть?
– Незачем, – возразил Ван Ален. – Так даже лучше.
Очередной удар в дальнюю дверь прозвучал громче прежнего, до слуха донесся отчетливый короткий хруст дерева, и охотник замахал рукой, повысив голос:
– Всё! По местам, по местам, иначе завтракать в этом трактире нам уже не придется – сегодня в нем поужинают. Живо, все! Так; ты – бери масло…
Дальнейшие распоряжения его уже не касались и не интересовали, посему Курт, осторожно взяв два сосуда, залитых по наружным стенкам и оттого жирных и скользких, двинулся по лестнице вверх. Бруно, несущий три сымпровизированных охотником факела, нагнал его уже в коридоре.
– Это же та самая комната! – шепотом выговорил он, оглядываясь назад. – Где Макс!
– Я в курсе, – кивнул Курт, отодвигаясь от огня в руках помощника.
– А если кто?то из них войдет, чтобы справиться, как у нас дела?
– Да, им как раз больше нечем заняться. Смотри лучше под ноги.
– Я ведь говорил – опасно оставлять его здесь на ночь! И я оказался прав!
– Конечно, гораздо лучше было б, если б там, вместе со всей этой кодлой, был и Макс тоже, – согласился Курт, поставив горшки на пол и отпирая дверь в комнату. – Пусть не смог один сородич, но уж такой?то consilium точно уговорил бы его влиться в счастливую ликантропью семью… Не разводи панику, Бруно, и возрадуйся тому, что моя хваленая интуиция в очередной раз оказалась на высоте: именно этой ночью парню совершенно нечего было делать снаружи.
– Майстер инквизитор! – встрепенулась Амалия, шагнув им навстречу, и замерла, глядя на то, что было в их руках. – Что происходит?
– Девиз нынешней ночи, – хмуро усмехнулся Курт, прошагав к окну и установив сосуды с маслом подле него. – Вопрос, задаваемый человечеством на всем времени его существования.
– Что?.. – проронила она растерянно.
Связанный волк у стены взрыкнул, увидя огонь, и вздыбил шерсть на загривке, норовя то ли отодвинуться, то ли подняться, и Бруно обошел его сторонкой, тщась загородить горящее дерево спиной.
– Зверь, убивший того крестьянина и лошадей, – пояснил помощник, глядя, как Курт острием кинжала поддевает раму окна. – Здесь он и несколько его сородичей.
– Ведь это таран, – уверенно произнесла Амалия. – Я же слышу – кто?то пытается выбить двери. Как же так могут волки?
– Волки не могут, – согласился Курт, налегши на рукоять всем телом. – Люди могут. А люди?волки могут и не такое.
Рама хрустнула, выскочив из проема вместе со смоленой паклей, и он подхватил ее у самого пола, отставив в сторону. Навстречу устремился ветер, замешанный на густой снежной крошке, в и без того не теплой комнате вмиг стало морозно, словно на открытом крыльце, и грохот ударов зазвучал теперь близко и громоподобно.
– Что вы намерены делать? – напряженно спросила Амалия; Курт не ответил, отступив в сторону от окна, прижавшись к стене, дабы убрать лицо от бьющего в глаза снега и не быть видным снаружи.
Снаружи царил мрак, свитый метелью в плотную завесу, и даже давняя привычка к темноте не помогала разглядеть, что творится под самым носом, у порога двери черного входа, лишь едва можно было заметить, как живет и копошится темнота там, внизу и чуть правее окна.
– Видишь? – уточнил Курт, когда помощник, держа огонь подальше от его лица, выглянул тоже, щурясь от летящего встречь снега. – Будь готов. Бросаю, отступаю, бросаешь ты. Мне проще – хоть куда?нибудь, но я попаду, а ты будь внимательней. Учти ветер; дерево довольно легкое, не промажь, попыток у тебя немного. При первом же промахе они разбегутся. Это – понятно?
– Постараюсь.
– Что вы… – начала Амалия снова и тихо взвизгнула, когда из?за закрытой двери и из разверстого окна ворвался оглушительный рев, не человеческий и не звериный, перешедший в вой, которому отозвался чей?то торжествующий гик – там, у главного входа, задуманное охотником явно прошло удачно.
– Зараза, – ожесточенно проронил Курт, злясь на себя за промедление, и, попытавшись прицелиться в сгустки тьмы внизу, метнул скользкие от масла сосуды один за другим, отскочив от проема в сторону.
Горящее дерево помощник швырнул, широко размахнувшись, всё разом; Курт успел увидеть, как один огонек, кувыркнувшись в воздухе, исчез где?то в стороне, утонув в сугробе, а два других, ткнувшись во внезапно застывшие темные силуэты, медленно, словно бы нехотя, разлились радужным пламенем. Пронзительный визг взрезал слух, как нож, тени внизу метнулись, столкнувшись, объявший их огонь стал гуще и ярче, и тогда Курт сумел разглядеть то, что до сего мгновения укрывали ночь и буран – темные тела, не похожие ни на волка, ни на человека, словно неведомый создатель вздумал слепить из венца творения лесного зверя, но кто?то прервал его труд на середине, не дав закончить работу. Их было четверо, огромных, похожих на сутулых тощих медведей с вытянувшимися мордами; один, оскалившись и поджавшись, втиснулся в сугроб чуть в стороне, глядя на своих сородичей, чья залитая маслом шкура пламенела в белесой мгле в трех шагах от него – те метались на маленьком утоптанном пятачке перед дверью, бессмысленно и беспорядочно размахивая лапами.
Рычание, вдруг донесшееся издали, перекрыло вой и ветра, и тварей у порога – рычание ожесточенное, раздраженное, и темные горящие тела запрокинулись в сугроб, сбивая о снег пламя, и через несколько мгновений вокруг вновь воцарилась тьма, из которой несся уже не рев, а жалобный, болезненный скулеж. Курт всмотрелся, но теперь глаза, ослепленные вспышками, видеть сквозь мрак отказывались вовсе.
– Готов спорить, это наш вышестоящий приятель, – отметил он, отвернувшись и отступив от окна. – Они то ли еще слишком тупы, чтобы самим додуматься затушить горящий огонь о снег, то ли попросту опешили с перепугу; а он, судя по всему, сейчас им приказал это сделать. Похоже на то, что он с ними разговаривает… Любопытно, а обычные волки могут так?
– Что же это теперь будет? – в ужасе выговорила Амалия. – Ведь это… это жутко! То, что здесь было – это страшно! Как вы можете быть таким спокойным, майстер инквизитор!
– Почему всем вокруг не терпится увидеть меня в панике?.. Это было и впрямь неприятно, – согласился Курт и, бросив последний бесполезный взгляд в окно, вздохнул, подняв раму и вставив ее обратно. – Неприятно то, что их много и один остался невредим. Надеюсь, у Яна дела лучше… А Макс умный парень, даже сейчас он сообразил, как себя вести, – отметил он, кивнув на связанного зверя у стены, что лежал, притихнув, прижав к лапам голову и не издавая ни звука. – Чует, что пахнет жареным, и лучше не дергаться.
Амалия застыла, растерянно переводя глаза с него на сына, явно не понимая, надлежит ли расценивать его слова как похвалу; Бруно вздохнул.
– Макс молодец, – кивнул помощник, исподволь бросив недовольный взгляд на свое начальство. – И ты тоже. Держись. Половина ночи позади, и скоро все закончится.
