Кафе лунатиков - Гамильтон Лорел Кей (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Камни уходили в воду низкой неровной стеной. Некоторые из них еле возвышались над поверхностью, но тот, что был в середине, торчал на высоту в половину человеческого роста. И вокруг него обернулась та самая кожа. Дольф, как всегда, был мастером преуменьшений. Кожа – ведь она должна быть размером с хлебницу, а не чуть больше “тойоты”? Голова висела на торчащей скале, будто нарочно обернутая. Дольф хотел, чтобы я это увидела – нет ли в этом какого-то ритуального смысла.
На берегу поджидала команда водолазов в сухих гидрокостюмах, более пухлых, чем мокрые, и лучше сохраняющих тепло в холодной воде. Высокий водолаз, уже натянувший капюшон на голову, стоял рядом с Дольфом. Его мне представили как Мак-Адама.
– Можно нам уже доставать шкуру?
– Анита? – обратился ко мне Дольф.
– Пусть лучше они лезут в воду, чем я.
– А опасности нет? – спросил Дольф.
Это уже другой вопрос. Придется сказать правду.
– Я не знаю.
Мак-Адам посмотрел на меня:
– А что там может быть? Это же просто кожа.
Я пожала плечами:
– Мне неизвестно, что это за кожа.
– И что?
– И то. Помните Сумасшедшего Волшебника в семидесятых?
– Мне странно, что вы его помните, – ответил Мак-Адам.
– Я его в колледже проходила. Второй курс, террористическая магия. Этот Волшебник специализировался на закладке волшебных ловушек в глухомани. Один из его любимых фокусов – оставить шкуру животного, которая прилипает к телу первого, кто ее коснется. Снять ее могла только ведьма.
– Это было опасно? – спросил Мак-Адам.
– Один человек задохнулся, когда она прилипла к его лицу.
– Как он умудрился ткнуться в нее лицом?
– У покойника не спросишь. Профессии аниматора в семидесятые годы не было.
Мак-Адам посмотрел на воду.
– Ладно, как вы проверите, опасна ли она?
– Кто-нибудь уже в воду лазил?
Мак-Адам ткнул большим пальцем в сторону Дольфа:
– Он нам не дал, а шериф Титус велел оставить все как есть до приезда какого-то крутого эксперта по монстрам. – Он смерил меня взглядом. – Это вы и есть?
– Это я и есть.
– Тогда делайте свою работу эксперта, чтобы мне с моими людьми можно было туда полезть.
– Прожектор тебе включить? – спросил Дольф.
Когда я приехала, место действия было освещено, как бенефис в китайском театре. После первого осмотра я велела им выключить иллюминацию. Есть вещи, которые видны при свете, а есть и такие, которые проявляются только в темноте.
– Нет, пока не надо. Сначала посмотрим в темноте.
– А чем свет мешает?
– Есть такие твари, что прячутся от света, Дольф, и они могут отхватить кусок от кого-нибудь из водолазов.
– Вы что, серьезно? – спросил Мак-Адам.
– Ага. А вы не рады?
Он посмотрел на меня, потом кивнул:
– Понимаю. Как вы собираетесь посмотреть поближе? Похолодало только последние несколько дней, и вода должна быть где-то градусов сорок (по Фаренгейту. Примерно 4, 5 по Цельсию), но без костюма все равно холодно.
– Я буду стоять на камнях. Может быть, суну в воду руку – посмотреть, не попытается ли кто-то клюнуть, но в воду лезть не собираюсь.
– Вы не шутите с монстрами. Я не шучу с водой. В такой воде за пять минут вы получите серьезное переохлаждение. Постарайтесь не падать.
– Спасибо за совет.
– А ведь промокнете, – сказал Айкенсен. Он стоял прямо надо мной, опираясь на дерево, форменную шляпу он натянул пониже, воротник поднял. Но уши и большая часть лица у него все равно были на холоде. Дай Бог, чтобы он себе что-нибудь отморозил.
Под подбородком у него висел фонарь, как побрякушка на Хеллоуин, и сам он улыбался.
– Мы ничего не трогали, мисс Блейк. Оставили все как нашли.
Я не отреагировала на слово “мисс”. Он это сделал, чтобы меня позлить, а если я не замечу, будет злиться он. Вот так.
Хеллоуиновская улыбочка побледнела и исчезла.
– В чем дело, Айкенсен? Ножки замочить боитесь?
Он оттолкнулся от дерева. Движение вышло слишком резким. Айкенсен заскользил вниз по берегу, размахивая руками в тщетной надежде замедлить падение, хлопнулся на задницу и продолжал скользить точно на меня.
Я отступила в сторону, и берег подо мной осыпался. Пришлось перепрыгнуть, и я оказалась на ближайшем торчащем из реки камне. На нем я и скорчилась, чуть не упав на четвереньки, чтобы не полететь в воду. Камень был мокрый, скользкий и холоднющий.
Айкенсен с воплем плюхнулся в воду. Он сидел у берега, журчащая вода доходила ему до середины груди. Он колотил по воде руками в перчатках, будто пытался дать ей сдачи. От этого он только промокал сильнее.
Кожа не соскользнула со скалы и не накрыла его. Никто его не схватил. В воздухе не ощущалось и тени магии. Только холод и шум воды.
– Кажется, его никто не съел и не съест, – сказал Мак-Адам.
– Похоже на то. – Я постаралась не выдать своего разочарования.
– Айкенсен, какого черта! Вылезай из воды! – бухнул голос шерифа Титуса с вершины обрыва.
Шериф стоял там в окружении полисменов около грунтовой дороги, по которой мы приехали: Еще там стояли две машины “скорой помощи”. Три года назад вступил в действие закон Гайа, согласно которому на месте происшествия должна присутствовать “скорая помощь” на тот случай, если есть шанс, что останки гуманоидные. “Скорую” стали вызывать даже на трупы койотов, будто это мертвые вервольфы. Закон вступил в действие, а средств на систему “скорой помощи” не выделили. Вашингтон хлебом не корми, дай только усложнить людям жизнь.
Мы находились на заднем дворе чьего-то летнего дома. У летних домов бывают причалы и даже лодочные сараи, если к владениям подходит достаточно глубокая вода. По этому каменистому каналу могло бы пройти разве что каноэ, и потому ни причалов, ни лодочного сарая здесь не было – только черная холодная вода и мокрый – очень мокрый – помощник шерифа.
– Айкенсен, вылезай к чертям на камни и помоги мисс Блейк, раз ты все равно мокрый!
– Мне его помощь не нужна, – крикнула я Титусу.
– Ну-ну, мисс Блейк, это же наш округ. Некрасиво будет, если вас сожрет какая-нибудь бестия, пока мы будем себе стоять на сухих камешках на берегу.
Айкенсен встал и чуть не рухнул снова, поскользнувшись на песчаном дне. Посмотрел на меня таким взглядом, будто это я во всем виновата, но полез на камень с другой стороны от висевшей кожи. Фонарик свой он потерял. В темноте с него капала вода, только шляпа осталась сухой – он сумел удержать ее над водой. И был он жалок, как мокрая курица.
– Как-то я не заметила, чтобы вы вызвались лезть на это дерево, – сказала я Титусу.
Он пошел вниз. Кажется, у него это получалось куда лучше, чем у меня. Я шаталась от дерева к дереву, как пьяная, а он, правда, выставил руки, готовый схватиться, но шел без опоры. Остановился он рядом с Дольфом.
– Распределение обязанностей, мисс Блейк. Что и сделало эту страну великой.
– А вы что думаете об этом, Айкенсен? – спросила я менее едко.
– Он – начальник, – сообщил Айкенсен, хмуро глянув на меня. Не то чтобы ему это нравилось, но он считал, что так и надо.
– Давай заниматься делом, Анита, – сказал Дольф.
Перевод: “Перестань дразнить гусей”. Все хотели убраться с мороза, и я их не осуждаю. Мне тоже хотелось бы.
Очень осторожно я встала на скользкий камень. Луч фонаря отразился от водной ряби, как от черного сплошного зеркала.
Я посветила на первый камень. Он отблескивал водой и, наверное, льдом. Так же осторожно я переступила на него. Следующий камень – без происшествий. Кто мог знать, что найковские с воздушной подушкой кроссовки так отлично годятся для обледенелых камней?
Мелькнуло в голове предупреждение Мак-Адама насчет гипотермии. Этого мне только и не хватало – попасть в больницу от переохлаждения. Мало мне проблем и без битвы со стихиями?
Между следующими двумя камнями была расселина. Провоцирующее расстояние. Почти что длина шага, только на дюйм больше.
Камень, на котором я стояла, был плоским, очень невысоко поднимался над водой, зато надежен. А следующий был закруглен с одной стороны и обрывался в воду.
