Вторжение по сценарию - Мэрфи Уоррен (полные книги .txt) 📗
Люди смотрели, как их сограждан преследуют на улицах и закалывают штыками насмерть. Кадры, на которых чету Зиффель расстреливают, пока они наряжают Рождественскую елку, обошли все пятьдесят пять штатов. Захват авиабазы Льюк и базы морских пехотинцев был показан во всем своем ужасающем размахе.
Среди зрителей находился и президент Соединенных Штатов. Его лицо было бледным, словно кусок мела, хотя все остальные в зале заседаний покраснели от напряжения. Члены Высшего Военного Совета сгрудились позади президентского кресла.
— Случилось самое страшное, господин президент, — гневно проговорил адмирал Блэкберд. — Теперь об этом узнает весь мир.
— Что же им нужно? — пробормотал президент, наполовину вслух, наполовину, рассуждая с самим собой. — Чего они пытаются этим добиться?
— Если эти кадры увидят в других странах, — продолжал адмирал, — то сочтут, что наши позиции легко уязвимы. А раз так, то какое-нибудь враждебное государство может решить, что сейчас самое подходящее время, чтобы нанести удар. Исходя из известных нам фактов, это вполне может быть диверсионной акцией.
— Я не согласен, — заявил министр обороны. — Все разведывательные данные, включая полученные со спутников слежения, подтверждают, что ситуация в мире в целом спокойная. Русские не проявляют особенной активности, китайцам хватает собственных проблем. А наши предполагаемые союзники, японские силы самообороны, и не думали объявлять мобилизацию.
— Я говорил с послом Японии, — сообщил президент, поворачиваясь от телеэкрана к членам Совета. — Он заверил меня, что правительство его страны не имеет к случившемуся никакого отношения.
— Мы не можем полностью полагаться на такие заверения, — брызжа слюной, вскричал адмирал Блэкберд. — Вспомните Пирл Харбор.
— Сейчас мне приходит на ум скорее Аламо. Целый американский город оказался в заложниках. Людей убивают направо и налево. Но зачем? Зачем транслировать это по телевидению?
Адмирал Блэкберд подтянулся.
— Господин президент, мы можем обсуждать вопрос «Почему?» хоть до второго пришествия, но эти передачи нужно немедленно пресечь на корню. Ведь это, фактически, реклама, из которой ясно, что американские войска бессильны. С точки зрения престижа потери будут просто неисчислимы.
— Неужели я ослышался, — оборвал его президент, — или вы в самом деле говорите о престиже, когда мы являемся беспомощными свидетелями кровавой резни?
— Вы должны осознавать геополитическое значение политики устрашения, не сдавался адмирал. — Если мы потеряем престиж в глазах соперников на мировой политической арене, то это будет равнозначно самоубийству. Они набросятся на нас, как свора бульдогов. Проблема должна быть решена.
— Каким образом? Мы уже исчерпали все силовые варианты. Проведение полномасштабной военной операции невозможно без огромных жертв среди гражданского населения.
— Возможно, вам будет трудно это понять, но, прошу вас, попытайтесь, проговорил адмирал. — Во Вьетнаме нам часто приходилось сталкиваться с такими дилеммами. Иногда приходилось прибегать к экстренным мерам, чтобы какой-либо населенный пункт не попал в руки врага. Конечно, с точки зрения человеческого фактора это было крайне печально, но порой мы были вынуждены уничтожать деревни для их же спасения.
Президент Соединенных Штатов невольно отступил на шаг назад.
— Вы предлагаете, чтобы я отдал приказ нанести по американскому город бомбардировочный удар? — ледяным тоном спросил он.
— Я не вижу другого выхода. Лучше раз и навсегда показать миру, что мы не станем увиливать от принятия силовых мер, когда речь идет о защите государственных границ. Послушайтесь моего совета, и я обещаю, что история с Юмой никогда больше не повторится.
Президент раскрыл было рот, но слов, готовых уже сорваться с его губ, так никто и не услышал, поскольку у него за спиной повторявшиеся одна за другой сцены насилия и казней сменило изображение благообразного старика-японца. Из динамика телевизора зазвучал дрожащий голос:
— Мое скромное имя не имеет никакого значения, но доволен, что могу представиться вам как Правитель города Юма.
Все собравшиеся в зале для чрезвычайных совещаний молча глядели на экран. Старик сидел за столом, позади которого на стене красовалось белое полотнище японского флага. Багровый круг восходящего солнца приходился ровно позади его головы, образуя что-то вроде кровавого нимба.
— На моей родине, — продолжал японец, — у нас есть поговорка: «Эдо но катаки во Нагасаки дэ утцу», что означает «Отмщение придет оттуда, где его никто не ждет». Я сделал это ради Шоувы, известного вам как император Хирохито. Этому императору, которого вы унизили, я служил верой и правдой. И теперь, хотя мой император отправился к праотцам, демонстрацией своего могущества я возвеличил его имя.
— Нагасаки? — переспросил министр обороны. — Разве мы уже однажды не сбросили туда атомную бомбу?
— Если меня сейчас видит американский президент, — говорил старик, — то я приветствую его и сожалею, что был вынужден пролить кровь, но такова была необходимость. Боюсь, что это будет продолжаться, пока правительство Соединенных Штатов не сдастся в мои руки. Сайонара.
Экран телевизора на секунду погас, а затем начался новый ролик, в котором несколько солдат держали какого-то несчастного, пока танк не раздавил ему голову. Внизу экрана шли титры: «Казнь мэра Юмы Новыми Имперскими Вооруженными Силами».
— Да он сумасшедший! — вскричал президент. — Неужели он действительно думает, что мы сдадимся?
— Не знаю, что уж там думает этот старый рисоед, — проворчал адмирал Блэкберд, — но я умоляю вас прислушаться к моему совету до того, как русские или китайцы решат воспользоваться ситуацией.
— Подождите, — бросил президент, направляясь к двери.
— Куда вы? — удивился министр обороны.
— В уборную, — ответил президент на ходу. — Я уже целые сутки хлещу кофе, не переставая. Если я не освобожу свой мочевой пузырь, то всем нам придется взяться за швабры.
На этот раз президент действительно направился в туалет, и лишь после этого проскользнул в Линкольновскую спальню и взял трубку красного телефона, соединявшего его с доктором Харолдом У. Смитом.
— Смит, есть какие-нибудь новости?
— От моих людей не слышно ни слова.
— И что вы думаете по этому поводу? — нетерпеливо поинтересовался президент.
— Зная их, — бесцветно ответил Смит, — а также предполагая, что они до сих пор не вмешались в дело с захватом Юмы, остается предположить, что мои люди либо мертвы, либо временно лишены возможности действовать.
— Председатель Высшего Военного Совета пытается вынудить меня стереть Юму с лица земли, — помолчав, сообщил президент.
— Мне хотелось бы как-то вас обнадежить, — отозвался Смит, — но в доводах генерала есть здравое зерно. Конечно, если все другие методы не сработают.
Президент надолго замолчал.
— Господин президент, — неохотно прервал его Смит, — я видел последнее сообщение, которое они передали. Человек, который называет себя Правителем Юмы, никто иной, как Немуро Нишитцу, глава Корпорации Нишитцу.
— Каким образом промышленная корпорация могла организовать подобное вторжение?
— Если вас интересует техническая сторона вопроса, — ответил Смит, — то эти люди обладают средствами, сравнимыми по масштабу с возможностями небольшой страны. По сути, утверждение, что Корпорация Нишитцу и есть страна внутри страны, не так уж далеко от истины. Благодаря огромному количеству производственных площадей и подчиненных им учреждений, они проникли почти во все современные развитые страны. Я пытался проследить их прошлое и связи, и обнаружил весьма тревожные факты. Немуро Нишитцу организовал свою фирму вскоре после окончания Второй Мировой войны. Вначале они занимались производством электроники, но после так называемой «транзисторной революции», фирма начала расширяться. Они изготовляли дешевые радиоприемники, и прочие подобные товары. К началу семидесятых входящие в Корпорацию предприятия производили автомобили, компьютеры, и прочее высокотехнологичное оборудование. Совсем недавно Нишитцу занялась системами связи и военной техникой. Возможно, вы помните случай, когда в прошлом году одно из их отделений пыталось перекупить американскую керамическую компанию.
