На грани - Френч Никки (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗

— Принесете доктору Шиллинг кофе? — спросила я.

Линн убежала.

— Хорошо иметь личного секретаря, — усмехнулась я. — Я не прочь. Вы говорили с Линксом?

Она закурила.

— Я известила его, что вы просили меня о встрече.

— И что?

— Он удивился.

Я подчистила корочкой остатки желтка на тарелке.

— Поговорим откровенно? — предложила я.

— Что вы имеете в виду?

— Я видела дело, — сообщила я. — Не все, конечно. Оно попало ко мне необычным путем, поэтому распространяться об этом я не буду.

Она изумилась. Еще бы! К удивлению собеседников я уже начинала привыкать. Глубоко затянувшись сигаретой, она поерзала на стуле. Ей было не по себе. Боялась, что ситуация выйдет из-под контроля? Хорошо бы.

— Зачем же тогда вы меня позвали?

— Хочу задать несколько вопросов. Мне известно, что вы с самого начала врали мне. — Она резко вскинула голову, открыла рот, но не издала ни звука. — Не важно. Мне это уже не интересно. Просто я знаю, что стало с Зоей и Дженнифер. Видела отчеты о вскрытии. Никаких иллюзий у меня не осталось. И вас я прошу об одном — быть со мной откровенной.

Вернулась Линн с кофе.

— Мне уйти? — спросила она.

— Извините, Линн, но вас этот разговор не касается, — заявила я.

Она вспыхнула и пересела за соседний столик. Я продолжала:

— Про всю работу полиции не скажу, не сталкивалась, но в том, что меня не сумеют защитить от убийцы, я ничуть не сомневаюсь. Под вашей защитой уже находились две женщины, и обе погибли.

— Надя, я понимаю, каково вам сейчас, — ответила Грейс, — но все не так просто. В случае с мисс Аратюнян...

— Зоя.

— Да. В этом случае степень угрозы мы оценили слишком поздно. А с миссис Хинтлшем произошло недоразумение...

— Вы имеете в виду арест ее мужа?

— Да, поэтому вы должны понять, что ваша ситуация — особенная.

Я налила себе еще чаю.

— Грейс, вы меня не так поняли. Я не собираюсь подсчитывать очки, подавать в суд или требовать гарантий. Но не оскорбляйте меня, не твердите, что мне не о чем беспокоиться. Я же видела ту служебную записку, где говорится, как следует действовать на месте моего убийства.

Грейс снова закурила.

— Чего вы от меня хотите? — нетерпеливо спросила она.

— Ваших отчетов я не нашла. Может, потому, что в них было сказано что-то неприятное мне. Мне надо знать все, что знаете вы.

— Не уверена, что смогу вам помочь.

— Скажите, почему я? Я думала, что найду между нами что-то общее. Но узнала только, что все мы маленького роста.

Грейс задумалась и глубоко затянулась.

— Да, — подтвердила она. — Все вы привлекательны, но по-разному.

— Приятно слышать.

— И уязвимы. Садисты охотятся за женщинами так, как хищники — за другими животными: выбирают робких, нерешительных. Зоя Аратюнян еще не освоилась в Лондоне. Дженни Хинтлшем попала в капкан несчастного брака. Вы только что расстались с парнем.

— И это все?

— Вполне достаточно.

— А что известно о нем?

Она опять задумалась.

— Улики есть, — заговорила она. — Их не может не быть. Вопрос в другом: как распознать их. Французский специалист по криминологии доктор Локар однажды точно подметил, что каждый преступник оставляет на месте преступления частицу себя — не важно, насколько малую, — и всегда уносит что-то с собой. Пока мы не выясним, какие улики он оставляет, могу сказать только, что он белый. Под тридцать лет или чуть за тридцать. Выше среднего роста. Физически крепкий. С высшим образованием — вероятно, университетским. Но об этом вы наверняка догадались сами.

— Я его знаю?

Грейс затушила сигарету, открыла рот, закрыла и впервые горестно нахмурилась. Ей никак не удавалось взять себя в руки.

— Надя, — наконец начала она, — я очень хотела бы чем-нибудь помочь. Сказать, что убийцы вы не знаете, иначе бы полицейские уже вычислили его. Но им может оказаться близкий друг или давно забытый знакомый. Или человек, которого вы видели всего раз в жизни.

Я огляделась. И порадовалась, что мы встретились солнечным утром, в парке, где полно детей.

— Не хотела говорить об этом, — произнесла я, — но я не успела зажмуриться, когда увидела фотографию убитой Дженни... Вы же видели ее. Не могу поверить, что кто-то из моих знакомых способен на такое.

Грейс водила длинным тонким пальцем по краю кофейной чашки.

— Он очень организованный человек. Вспомните, как тщательно он готовит письма и доставляет их.

— Но я не понимаю, почему полиция не сумела защитить женщин, которым он угрожал.

Грейс закивала:

— Я начала одно расследование. О подобных случаях. Одно такое дело было раскрыто несколько лет назад в Вашингтоне. Мужчина посылал женщинам письма с угрозами. Муж первой из них нанял телохранителей, но ее все равно убили, причем в собственном доме. Рядом со второй круглосуточно дежурили полицейские, но ее изуродовали и убили в собственной спальне, когда дома находился муж. Мне не хочется рассказывать об этом вам, но вы же требовали откровенности. Такие люди, как убийца, мнят себя гениями. Но они не гении. Просто одержимые. Что у них не отнимешь, так это мотивацию. Им нравится заставлять женщин страдать, а потом убивать их. В преступления убийцы вкладывают всю свою силу, изобретательность и ум. Полиции нечего противопоставить такой целеустремленности.

— И что стало с тем вашингтонским убийцей?

— Его поймали с поличным.

— А женщину спасли?

Грейс отвернулась:

— Не помню. Могу сказать только, что мы имеем дело не с потным психопатом, живущим в коробке под мостом. Скорее всего сейчас он на работе. По словам подруги Теда Банди, после двух убийств подряд он вернулся домой как ни в чем не бывало.

— Банди? Кто это?

— Еще один серийный убийца.

— Но зачем ему все это? — воскликнула я. — Почему бы просто не нападать на женщин в темных переулках?

— Трудности ему приятны. Я пытаюсь объяснить вам, что здесь здравые рассуждения о характере и мотивах бессмысленны. Ваши деньги ему не нужны. Ненависти к вам он не испытывает. По крайней мере так он считает. Возможно, он даже уверен, что любит вас. Вспомните письма — ведь это любовные письма, хоть они и написаны извращенцем. Он одержим женщинами, которых выбирает.

— Вы хотите сказать, он наркоман, а я наркотик.

— В некотором роде.

— Но зачем? Вся эта суета — письма, рисунки, страшный риск, а потом ужасные убийства? Зачем?

Я заглянула в глаза Грейс. Ее лицо превратилось в непроницаемую маску.

— Думаете, для тяжких преступлений нужны серьезные мотивы? Рано или поздно этот человек попадет в тюрьму, и кто-то, может, даже я, узнает подробности его биографии. Возможно, в детстве его избивали родители или высмеивал дядя, или же он получил травму головы с повреждением мозга. Вот вам и причина. Конечно, есть тысячи людей, обиженных с детства и с травмами головы, которые тем не менее не стали психопатами. Просто ему это нравится. Ведь почти у каждого есть любимые занятия.

— И что же дальше?

Она снова закурила.

— Он смелеет. Первое убийство было почти случайным. Наверное, он даже не смотрел на нее, просто пытался уничтожить как личность. Второе сопровождалось насилием. Это известный сценарий. Постепенно убийства становятся все более жестокими и бесконтрольными. И наконец преступник попадается.

Мне показалось, что тучи заволокли солнце. Я подняла голову. Нет. Небо чистое.

— Значит, мне еще повезло — я не первая.

Мы обе встали. Линн виновато отводила глаза. Я повернулась к Грейс.

— Как вам живется, последние месяцы? — спросила я. — Вы довольны своей работой?

Она надела очки, взяла ключи и сигареты.

— Я бросила курить... когда это было? Кажется, пять лет назад. Теперь опять начала. Меня не покидает мысль, что я где-то допустила ошибку. Когда он попадется, наверное, я все пойму. — Она грустно улыбнулась. — Нет, сочувствия я не прошу. — Она вынула что-то из кармана и подала мне. Визитка. — Звоните в любое время.