Голоса в темноте - Френч Никки (книга жизни txt) 📗
— Проблема в другом: я не могу найти свой след, потому что не помню, как шла. И Джо тоже.
— Хочешь еще кофе?
— Да, спасибо. Ясно одно: между исчезновением Джо и моим похищением прошло совсем немного времени. По крайней мере в этом я могу быть уверена, поскольку знаю от Питера, что еще в среду он видел ее дома. А я пропала вечером в четверг.
— Эбби, — Бен взял меня за руки и сжал их, — помолчи немного.
— Я что, слишком быстро тараторю?
— Сейчас десять минут восьмого. Мы с тобой поздно легли. Я не очень хорошо соображаю.
— Думаю, мне нужно выслеживать кошку.
— Прости, не понял.
— Джо собиралась завести котенка. Мне об этом рассказал ее сосед, который живет этажом ниже. Она уже приготовилась — купила все необходимое. Так что если я узнаю, куда она пошла за киской, это, может быть, к чему-то приведет. По крайней мере надо же с чего-то начинать. Ничего другого я придумать не могу.
— Каким образом ты собираешься искать кошку?
— Попробую расспросить в зоомагазине и на почте, где развешивают объявления. Потом у ветеринара — они должны знать тех, кто продает животных. Наверное, все это бессмысленно. Так что если у тебя есть соображения получше, я их с благодарностью выслушаю.
Бен пристально на меня посмотрел. И я представила, что он подумал: «На кой черт мне все это надо?» У меня была интуиция, и я чувствовала свое положение. И если тараторила, то, во всяком случае, понимала это.
— Значит, так, — проговорил он, — я сейчас сбегаю на работу, просмотрю почту и дам указания ребятам. А когда вернусь, мы займемся этим вместе.
— Правда?
— Не хочу, чтобы ты болталась одна.
— Ты не обязан помогать мне, ведь ты за меня не отвечаешь.
— Вечером мы уже говорили на эту тему. Забыла?
— Спасибо, — поблагодарила я. — Я тебе очень признательна.
— А чем ты собираешься заняться, пока меня не будет?
— Позвоню Кроссу, хотя полагаю, он будет не в восторге.
— Все равно надо.
— Понимаю.
— А я с работы свяжусь с родителями Джо. Вчера вечером там никто не ответил. Надо повидаться сначала с ними, а потом уже заявлять в полицию.
— Конечно. Господи, какой ужас.
— Я понимаю.
Бен ушел, когда не было еще и восьми. А я приняла душ и заварила еще одну чашку кофе. Затем набрала номер Кросса, но мне ответили, что он будет у себя только во второй половине дня. Я чуть не заплакала от нетерпения. Полдня — огромный срок, если кажется, что на счету каждая минута.
До прихода Бена оставалось часа два. Я вымыла кухню и сменила простыни на кровати. Дом Бена казался мне основательным. Мне пришло в голову, что мы с Терри жили словно студенты. Все у нас было временное. Мы существовали как-то сумбурно, а в конце концов поцапались. Жизнь Бена была устойчивой и размеренной. Он любил свою работу и жил в красивом доме, где каждая комната была выкрашена в свой цвет и хранила в себе множество тщательно подобранных вещей. Я открыла шкаф. Там висело два костюма, оба выглядели дорогими. Над тремя парами кожаных ботинок аккуратно устроились на плечиках рубашки. Здесь ничто не появлялось случайно. Он выбирал вещи, а не они его. И это он выбрал меня. И будет скучать, если меня с ним не станет. Я поежилась от удовольствия.
Бен вернулся после десяти. Я ждала его, тепло одевшись и положив в сумочку записную книжку. Там же находилась фотография Джо. Я решила, что снимок поможет людям освежить память.
— Родители Джо вернутся только завтра, — сообщил мне Бен. — Я снова разговаривал с женщиной, которая присматривает за их собакой. Они решили задержаться на сутки в Париже. Надо будет навестить их во второй половине дня. Это недалеко — по дороге М25.
— Неприятная будет встреча.
— Да, — согласился он, и на секунду его лицо потеряло всякое выражение. Но в следующее мгновение он сказал с наигранной веселостью: — Ладно, пора заниматься котом.
— Ты уверен, что есть смысл тебе в это встревать? — спросила я. — Не исключено, что все это лишь охота на журавля в небе.
— Прокачусь с тобой за компанию. — Бен взял меня под руку, и мы направились к его машине. Я вспомнила, что моя машина была отправлена в какой-то отстойник, но постаралась об этом не думать. Со всем остальным будем разбираться потом. С друзьями, родными, работой, деньгами (хроническим их отсутствием), акцизными дисками, штрафными квитанциями за неправильную парковку, просроченными библиотечными книгами — все это подождет.
Мы оставили машину в переулке в нескольких сотнях ярдов от квартиры Джо — решили обследовать всю прилегающую к ее дому местность, останавливаясь у каждого газетного киоска, где были вывешены объявления. Разочаровывающее занятие: ветеринар оказался ложным следом, в магазинах фотографии Джо не узнали, и мы заметили всего несколько объявлений о животных.
Потратив почти два часа, я выписала всего три телефонных номера. И когда мы вернулись в машину, Бен позвонил по ним со своего мобильника. Два первых объявления были вывешены в последние несколько дней и поэтому не представляли для нас интереса. А по третьему телефону женщина ответила, что остался один непристроенный котенок, но вряд ли мы захотим его взять.
Она жила за углом, и мы решили к ней заглянуть. Котенок оказался пестрым и совсем крохотным. Хозяйка, высокая, дородная женщина, объяснила, что он был самым маленьким в помете и совсем не растет. И призналась, что у него что-то не в порядке с глазами. На все натыкается, сказала она. И залезает лапами в еду. Женщина посадила котенка на мозолистую ладонь, он сидел и жалобно мяукал.
Я достала из сумки фотографию Джо и показала ей.
— К вам не заходила наша приятельница, не спрашивала у вас котят?
— Что? — переспросила она. Опустила котенка на пол и стала вглядываться в снимок. — Нет, не заходила. Я бы узнала. А в чем дело?
— Долго рассказывать, — ответила я, и она не настаивала. — Ну, мы пошли. Надеюсь, вы сумеете пристроить своего котенка.
— Вряд ли, — ответила женщина. — Разве кто-нибудь захочет держать слепого кота. Придется отнести его в питомник. Бетти примет.
— Кошачий питомник?
— Наверное, это звучит слишком официально. Просто Бетти помешана на кошках. Души в них не чает. Живет ради них. Возьмет любую бродячую кошку. У нее живет уже около пятидесяти, и они постоянно размножаются. Домик у нее маленький, так что обстановка — не дай бог. Она сведет соседей с ума. Может быть, вам стоит съездить туда, если вы ищите котенка.
— Где она живет? — спросила я и достала записную книжку.
— На Луин-Кресент. Номера я не помню, но вы не ошибетесь — убогий домик, все окна на втором этаже заколочены. Выглядит брошенным.
— Спасибо.
Мы вернулись к машине.
— На Луин-Кресент? — спросил Бен.
— Заедем, раз уж мы здесь.
Мы нашли это место на карте и повернули в ту сторону. В машине было уютно, но снаружи пронизывал холодный ветер. Изо рта у нас вился парок. Бен взял меня за руку и улыбнулся. В теплых пальцах чувствовалась сила.
Дом явно обветшал. У входа стояли сорняки и замерзшие, сопревшие подсолнухи, из бачка вываливался мусор.
По стене бежала трещина, краска на оконных рамах облупилась и слезала крупными хлопьями. Я нажала кнопку звонка, но звука не услышала. Нажала еще сильнее.
— Не помню, — начал Бен, из-за двери доносилось мяуканье и шипение, — я тебе не говорил, что у меня аллергия на кошек? Душит астма, и краснеют глаза.
Щелкнул замок, но дверь осталась на цепочке. Звуки усилились. Сквозь щель просунулось женское лицо.
— Привет, — поздоровалась я. — Извините за беспокойство.
— Вы из муниципального совета?
— Нет-нет, нам сказали, что у вас много кошек.
Дверь приоткрылась чуть шире.
— Заходите, — предложила хозяйка. — Только смотрите никого не выпустите. Давайте быстрее.
Не могу сказать, что поразило нас в первую очередь: волна жары или ударившая в нос вонь от мясной кошачьей еды, мочи и дерьма. Кошки были повсюду — на диване, на стульях, свернулись у электрокалориферов, лежали на полу мягкими коричневыми комьями. Некоторые умывались, другие мурлыкали, две, выгнув спины и подергивая хвостами, шипели друг на друга. У двери на кухню стояли миски с кормом, рядом три или четыре кошачьих туалета. Сцена представляла собой отвратительную вариацию на тему фильмов Уолта Диснея. Бен в ужасе застыл на пороге.
