Питомник. Книга 1 - Дашкова Полина Викторовна (бесплатные версии книг .txt) 📗

Коля сделал еще шаг, то ли по земле, то ли по воздуху, почувствовал, что под ногами уже никакой земли нет и он болтается в пространстве, в невесомости, как космонавт.

Площадь выла и визжала. Отчаянный скрежет тормозов взорвался у него в мозгу, и не осталось ничего, кроме боли, огромной, как Вселенная.

Люся встретила доктора Руденко робким вопросом:

– А тетя Лиля за мной придет?

Евгения Михайловна присела на краешек койки и провела рукой по светло-желтым свалявшимся волосам.

– Надо голову вымыть и лук втереть, – с легким вздохом произнесла Люся и принялась теребить уголок простыни.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Живот болит?

– Немного. А что такое выкидыш?

Доктор Руденко несколько секунд молча смотрела в светло-карие выпуклые глаза, слишком внимательные, слишком грустные для слабоумного ребенка. На вопрос она отвечать не стала, вместо этого положила перед Люсей коробку шоколадных конфет «Черный бархат», перевязанную розовой ленточкой.

– Вот, тебе просили передать.

Лицо Люси изменилось необычайно. Она покраснела, потом побледнела, в глазах засверкали слезы, несколько раз открылся рот, но слов у нее не нашлось, только вырвался протяжный вздох.

– Молодой человек ждал меня у входа в больницу, спросил, не знаю ли я Люсю. Я сказала, да, знаю, как раз к ней сейчас иду.

– А еще? – еле слышно выдохнула Люся и осторожно, кончиками пальцев, погладила целлофан на коробке. – Что еще он сказал?

– Спросил, как ты себя чувствуешь. Передал тебе привет от мамы Зои. Сказал, что ты хорошая девочка, ни в чем не виновата. Ты не убивала тетю Лилю. Теперь можешь рассказать, как было на самом деле. Все, что помнишь, можешь рассказать.

– Это он вам так сказал? – судорожно сглотнув, спросила Люся.

– Конечно. Разве кто-то другой об этом знает?

– Нет... никто... А где тетя Лиля? – девочка задышала часто, тяжело, лицо залилось слезами, задрожали плечи. – Где тетя? Тетечка Лилечка моя, родненькая, позвоните, пусть она меня заберет домой, ну пожалуйста, я не хочу к маме Зое, я не хочу жить здесь, где моя тетечка?

Коробка конфет упала на пол, но Люся этого не заметила. У нее началась самая настоящая истерика. Доктор Руденко поняла, что разговаривать дальше бесполезно. Она решила не колоть успокоительное. Девочка и так запичкана психотропными препаратами.

Евгения Михайловна сидела и гладила ее по волосам. В маленький бокс заглянул фельдшер, хотел войти, но доктор покачала головой. Люся плакала и причитала, повторяла одно и то же, звала тетю Лилю, казалось, она ушла в себя, в какие-то свои жуткие, невыносимые воспоминания. Она проживала травмирующую ситуацию заново, неизвестно в который раз.

– Не надо! Ей больно, пожалуйста, не трогай ее! Я все сама отдам, я знаю где, не трогай!

Евгения Михайловна пожалела, что у нее нет с собой диктофона. Она старалась не пропустить ни слова. Люсино бессмысленное бормотание со стороны казалось бредом, но содержало в себе бесценную информацию.

– Тетя! Миленькая, хорошенькая, пожалуйста, открой глазки! Почему она не слышит? Нет, я не убивала... я не знаю... мне было плохо... не помню... почему я? Русланчик, прости меня... Она поправится? Да, я поняла, если я признаюсь, что убила, она поправится... Я убила тетю Лилю... я убила... Люся плохая, воняет... Русланчик, не уходи, помоги ей... – Дальше последовал жуткий, сдавленный крик. У Люси закатились глаза, она рухнула на койку.

Евгения Михайловна посчитала пульс, вытерла ей лицо бумажным платком и, наклонившись к уху девочки, тихо спросила:

– Руслан ударил тебя?

– Шею больно, – не открывая глаз, прошептала девочка.

– Сейчас больно?

– Позовите тетю Лилю. – Светло-карие глаза широко открылись и уставились на Евгению Михайловну. Взгляд был осмысленным, испуганным, и опять доктор Руденко не заметила в нем ни капли безумия. – Я сделала все, как нужно, тетя Лиля уже поправилась. Пусть она придет.

– Люся, а кто тебе сказал, как нужно делать?

– Добрый Лоа.

– Кто это такой?

– Добрый дух, который оживляет мертвых. Человек умирает, как засыпает, а потом просыпается и становится молодым, здоровым, сильным, и живет очень долго, никогда ничем не болеет. Если слушаться Лоа, он будет добрым и оживит мертвого, за которого ты просишь, – все это она проговорила быстрым, свистящим шепотом, четко, без запинки, словно повторяла заученный наизусть текст.

– Как он выглядит, этот Лоа? – осторожно поинтересовалась Евгения Михайловна.

– Никак. Его нельзя увидеть.

– Но тогда как же с ним можно разговаривать?

– Он иногда вселяется в человека и говорит через него.

– Значит, он в тебя вселялся?

– Нет, в меня нельзя, я плохая, больная, глупая, от меня воняет. Лоа любит здоровых, сильных, которые спортом занимаются. Вот Руслана он очень любит, Руслан такой красивый, сильный. Ну, вы же его видели, это он вам передал для меня конфеты.

– Да, конечно. Значит, Лоа вселился в Руслана, убил тетю Лилю и приказал тебе сказать, что это ты убила, – медленно проговорила Евгения Михайловна и почувствовала, как у нее холодеют руки и мурашки бегут по спине.

– Лоа добрый, но строгий, – задумчиво произнесла Люся, – он всегда делает, как лучше для человека. Только кажется, будто он убил. На самом деле это такое испытание для людей. Вот я глупая, не умею говорить неправду, и мне пришлось пройти испытание, сказать всем, что я убила тетю Лилю. Но теперь я очистилась. Из меня вышла плохая кровь, и я должна поправиться.

– Из тети Лили тоже вышла плохая кровь?

– Конечно, – Люся широко, радостно улыбнулась, – но только вы никому об этом не рассказывайте.

– Хорошо, никому не расскажу, – пообещала доктор Руденко и внезапно спросила: – Ты помнишь свою маму?

– Я не хочу к маме Зое, – живо отозвалась девочка, – я больше туда никогда не хочу, там все думают, что я плохая.

– Кто все?

– Там делают уколы. В подвале страшно, там злые чудовища. Кукле оторвали голову, я плакала, они смеялись. Пожалуйста, позвоните тете Лиле, пусть она меня заберет.

– Люся, у мамы Зои в подвале живут чудовища?

– Да. Вампиры, ведьмы, черти, мертвецы. Я боюсь, я не хочу.

– А кто оторвал кукле голову?

– Бака, – прошептала Люся и тут же зажала рот ладонью.

– Кто это?

– Злой дух, человек-волк.

– И зачем он это сделал?

– Чтобы убить.

– Кого?

– Не знаю, кукла была как будто этот человек, которого хотели убить. Они так играли.

– Кто они?

– Все ребята.

– Ребята у мамы Зои?

– Нет! Я к маме Зое не хочу, – Люся вдруг замерла с открытым ртом, несколько секунд глядела куда-то мимо Евгении Михайловны, в глазах у нее застыл ужас, словно там, за спиной врача, она увидела нечто очень страшное, – пожалуйста, никому не говорите про Лоа, – прошептала она, и как будто весь воздух вышел из нее вместе с этим шепотом. Она упала на подушку, лицо ее стало бледным и равнодушным.

– Люся, ты знаешь свою фамилию?

– Коломеец Люся, восемьдесят пятого года.

– А как фамилия мамы Зои?

– Я спать хочу, я сразу усну, я буду хорошо себя вести, – пробормотала девочка и широко зевнула.

– Мама Зоя тебя удочерила и дала тебе свою фамилию, – Евгения Михайловна взяла Люсю за руку, – ты должна мне ее назвать, тебя никто не будет ругать за это.

– Я Коломеец Люся, я не хочу другую фамилию, я хочу домой, позвоните тете Лиле...

– Хорошо. Как фамилия Руслана?

– У Лоа нет фамилии. Ему не нужно...

– А мама Зоя тоже Лоа?

– Руслан Лоа Барон Самади, мама Зоя Лоа Маман Бригит.

– Они муж и жена?

– Нет.

– У мамы Зои другой муж?

– Был. Но умер.

– Когда?

– В том году.

– Как его звали?

– Папа Василий.

– Отчего же он умер?

– Долго болел. Лежал в кровати, не двигался, только кушать просил. А потом умер. Я спать хочу, я сразу усну...

– Хорошо, Люся, сейчас ты будешь спать. Только скажи, ты помнишь свою родную маму? Ее звали Ольга, – ласково произнесла Евгения Михайловна.