Крылья - Крайтон Майкл (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗

Удовольствие.

Кейси отложила очки и просмотрела бумаги на своем столе. Наконец-то прислали расшифровку переговоров в кабине. Еще она заметила журнал «Транс-Пасифик Флайтлайнз». Одна из его страниц была заложена бумажной полоской.

Кейси открыла журнал на странице с фотографией Джона Чанга, объявленного «служащим месяца». Снимок разительно отличался от факса, который она видела прежде. В свои сорок пять Джон Чанг выглядел подтянутым, спортивным. Рядом стояла его жена, более грузная, улыбчивая. Дети, присевшие на корточки у ног отца, были совсем взрослые – девочка-тинейджер и парень лет двадцати трех. Сын был копией отца с поправкой на современную моду: он очень коротко стригся и носил в ухе маленькую золотую серьгу.

Кейси прочла подпись: «Капитан Чанг отдыхает на пляже острова Лантан-Айленд с женой Сунь и детьми Эрикой и Томом».

На переднем плане виднелось голубое полотенце, расстеленное на песке. Рядом стояла плетеная корзина для пикников, из которой торчала синяя в клетку тряпка. Заурядная, ничем не примечательная сцена.

Зачем кому-то потребовалось посылать этот снимок по факсу?

Кейси взглянула на дату выпуска журнала. Январь, три месяца назад.

И тем не менее кто-то отыскал старый журнал и отправил ей факс. Но кто? Служащий «Транс-Пасифик»? Пассажир? Кто?

И зачем?

Что он хотел сообщить Кейси?

Фотография в журнале напомнила ей о версиях, которые до сих пор оставались нерасследованными. Кейси предстояло немало потрудиться – что ж, пора браться задело.

Норма права.

Кейси не знала, какую каверзу замыслил Мардер. Но, может быть, это не так уж важно: ее ждала привычная задача – выяснить, что произошло на борту Пятьсот сорок пятого.

Кейси выглянула из кабинета:

– Где Ричман? Норма улыбнулась:

– Я отправила его в отдел по связям с общественностью, к Бенсону. Велела попросить обычный набор документов для прессы – на тот случай, если они нам понадобятся.

– Вряд ли это придется Бенсону по вкусу, – заметила Кейси.

– Ага, – отозвалась Норма. – Пожалуй, он задаст мистеру Ричману хорошую трепку. – Она еще раз улыбнулась и бросила взгляд на запястье. – На все про все у тебя около часа. Действуй.

– Так. Синглтон. – Зейглер жестом велел Кейси садиться. Чтобы попасть в лабораторию, ей пришлось минут пять молотить кулаками в звуконепроницаемую дверь. – Кажется, нам удалось обнаружить то, что ты искала.

На экране монитора напротив Кейси застыл кадр с улыбающимся ребенком, сидящим на коленях матери.

– Ты просила проанализировать отрезок, предшествующий инциденту, – сказал Зейглер. – Сейчас мы находимся примерно за восемнадцать секунд до начала отрезка. Сперва я дам полный звук, потом – запись, пропущенную через фильтры. Ты готова?

– Да, – ответила Кейси.

Зейглер включил воспроизведение. Звук был таким громким, что слюнявое чмоканье девочки казалось чем-то вроде шума пенистого потока воды. Гудение турбин превратилось в надсадный рев. «Что, вкусно?» – загрохотал мужской голос.

– Включаю фильтры, – сказал Зейглер. – Обрезаю высокие частоты.

Запись зазвучала глуше.

– Отсеиваю нормальные звуки салона.

На фоне возникшей тишины чмоканье вновь показалось очень громким. Рев турбин исчез.

– Вырезаю среднечастотный участок спектра.

Чмоканье утихло. Теперь Кейси слышала только звон столовых приборов и шорох одежды.

«Э… и… ее… твой… автрак… ара?» – произнес мужчина. Его голос то исчезал, то прорезался вновь.

– К сожалению, полностью устранить человеческие голоса не удается, – заметил Зейглер. – Но ведь тебе это и не нужно?

– Нет, – отозвалась Кейси.

«На… ело… ать с… дессу?» – спросил мужчина. Как только он умолк, в динамиках воцарилась почти полная тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками.

– Ага, – сказал Зейглер. – Начинается.

На экране появились показания таймера, ведущего прямой отсчет времени. Быстро мелькали красные цифры, отмеряя десятые и сотые доли секунды.

Женщина рывком повернула голову:

«Ш… о? Ш… о э… было»?

– Проклятие, – выругалась Кейси.

Теперь она ясно слышала этот низкий рокот, отчетливый басовый звук.

– Фильтры повышают его частоту, – объяснил Зейглер. – Но на самом деле это сильный низкочастотный рокот, спектр которого простирается до двух-пяти герц. Почти вибрация.

«Все ясно», – подумала Кейси. Теперь, когда действовали фильтры, она прекрасно различала этот звук. Он присутствовал в записи, и от него нельзя было отмахнуться.

Вновь загрохотал мужской голос:

«У… койся, Эм».

Девочка вновь зашевелила губами, издавая пронзительный режущий ухо звук.

«Мы… очти… ома… илая», – сообщил мужчина.

– Стоп! – воскликнула Кейси.

На экране застыли большие красные цифры – 11:59:32.

«Почти двенадцать секунд, – подумала Кейси. – Двенадцать секунд – именно столько требуется, чтобы полностью выпустить предкрылки».

Итак, на Пятьсот сорок пятом действительно были выдвинуты предкрылки.

На экране замелькали кадры, снятые во время крутого пике: девочка скользит по коленям матери, женщина подхватывает ребенка, потом камера показывает ее испуганное лицо. На заднем плане – встревоженные пассажиры. Фильтры преобразуют их крики в загадочные прерывистые звуки, мало чем отличающиеся от помех.

Зейглер остановил воспроизведение:

– Вот твоя улика, Синглтон. Неопровержимая, я бы сказал.

– Выпуск предкрылков.

– Да, весьма характерный звук. Ошибиться невозможно.

– Но зачем их выпустили? – Лайнер находился в крейсерском полете. Зачем было выпускать предкрылки? Может быть, они выдвинулись самопроизвольно? Или пилот все же нажал рычаг? Кейси вновь пожалела, что у нее нет записи РПД. Окажись она под рукой, можно было в считанные минуты получить ответы на все вопросы. Однако восстановление синхронизации продвигалось очень медленно.

– Ты просмотрел кассету до конца?

– Следующий интересный эпизод – там, где включаются аварийные сигналы и системы оповещения, – сказал Зейглер. – Как только камера застревает под дверью, я начинаю различать звуки и могу воссоздать последовательность сигналов, которые машина подавала пилоту. Но для этого потребуются еще сутки.

– Займись, – велела Кейси. – Мне пригодятся любые сведения, какие ты сможешь получить.

Запищал пейджер. Кейси отстегнула его от пояса и посмотрела на дисплей.

Джон Мардер вызывал ее к себе в кабинет. Немедленно.

Джон Мардер был спокоен и невозмутим – это не предвещало ничего хорошего.

– Короткое интервью, – сказал он, – от силы десять-двадцать минут. У тебя не будет времени вдаваться в подробности. Ты руководишь ГРП, стало быть, именно тебе надлежит продемонстрировать, насколько серьезно компания относится к вопросам безопасности полетов. Ты расскажешь о том, как тщательно мы расследуем происшествия, какое внимание уделяем сервисному обслуживанию. Потом ты объявишь, будто бы предварительное расследование показало, что причиной инцидента стала поддельная решетка реверса, установленная зарубежной ремонтной бригадой, а значит, предкрылки здесь ни при чем. Это выбьет почву из-под ног Баркера, и «Ньюслайн» останется с носом.

– Джон, – заговорила Кейси, – я только что побывала в акустической лаборатории. Нет никаких сомнений – предкрылки были выпущены.

– Результаты акустического анализа могут рассматриваться в лучшем случае как косвенные данные, – возразил Мардер. – А Зейглер – псих. Чтобы точно выяснить, что произошло во время полета, мы вынуждены дожидаться восстановления записи РПД. А тем временем ГРП опубликует предварительные результаты, которые исключают выпуск предкрылков.

– Джон, мне это не нравится. – Кейси казалось, что ее голос доносится откуда-то издалека.