Толмач - Кортес Родриго (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
Он мог бы заверить в этом капитана Сытина, даже не выезжая за пределы Гунчжулина, но у военных интендантов была своя логика, и не в его положении было с ней воевать. Так что когда насквозь пропахший ханшином Курбан приполз-таки в гостиницу, поручик был в превосходнейшем настроении.
– Нализался… – добродушно констатировал он и указал на диванчик в прихожей. – Ладно, иди спи, а впредь будь с огненной водой поосторожнее; вам, тунгусам, я слышал, нельзя…
А наутро грянул гром. Проснувшись от дикого крика, Семенов отодвинул занавеску и замер: по улицам, беспрерывно перекрикиваясь, бежали китайцы, сотни китайцев!
– А ну переведи, – встревожившись, повернулся он к проснувшемуся вместе с ним толмачу.
– Они говорят, русские убивают людей и раскладывают их трупы вдоль дорог, – бесстрастно принялся переводить Курбан, – что они вырезают у китайских детей сердца, насилуют китайских женщин, а из тел китайских рабочих вытапливают жир для смазки своих огнедышащих телег.
– Господи! Дикость какая… – вытер взмокший лоб Семенов. – А еще что они говорят?
– Что нужно убить всех русских. Каждого русского. Иначе будет поздно.
– Почему? – не понял поручик. – Почему будет поздно?
– Потому что небо уже прогневалось, – уже от себя, с полным знанием дела пояснил Курбан.
Добравшись до Пекина лишь к середине мая 1900 года со множеством препон, Кан Ся сразу же отправился в военное ведомство и, проспорив с часовым около часа, добился-таки, чтобы ему вызвали человека из отдела внутренней безопасности. Назвал удивленному чиновнику пароль, прошел внутрь, снова потратил около часа, доказывая, что он не убивал Кан Ся и что он и есть Кан Ся, а когда добился некоторого доверия, выпалил главное:
– Я понял, в чем дело с этим Семеновым. Русские используют магию.
– Поясните, – удивленно поднял брови его новый непосредственный начальник.
– Семенов принес человеческие жертвы на всем протяжении Восточно-Китайской железной дороги; причем еще до ее закладки и строительства, – пояснил Кан Ся. – Насколько я знаю варварские религиозные взгляды – для того, чтобы дорога стояла крепче.
– Чушь какая-то, – пробормотал чиновник. – Дикость.
– Я тоже так считаю, – кивнул Кан Ся, – но, похоже, варвары придерживаются иного мнения.
– А вы можете это доказать? – как-то странно посмотрел на Кан Ся начальник. – Показания, материалы очных ставок… они у вас есть?
– Увы, нет, – развел руками Кан Ся, – дело пропало при нападении хунгузов.
Чиновнику явно полегчало.
– Тогда выбросьте всю эту чушь из головы и давайте займемся делом. Нам важно срочно выяснить степень обороноспособности дипломатических зданий длинноносых.
– А как же Семенов? – удивился Кан Ся. – Он что, так и будет убивать?
Чиновник недобро улыбнулся.
– Не беспокойтесь за это, капитан. Уверяю вас, не пройдет и двух месяцев, и длинноносых здесь не будет – вообще никого. Народ уже поднялся на защиту Поднебесной.
Кан Ся оторопел. Он видел манифестации против христиан на всем протяжении своего пути в Пекин, однако ему и в голову не приходило, что военное ведомство начнет разделять взгляды простого народа.
– А-а… все-таки, как же Семенов?
– Забудьте, – жестко приказал новый начальник. – Времена изменились. Хотите служить родине – служите. У меня поважнее этого вашего Семенова дела есть.
Кан Ся помрачнел, попытался возразить, но вдруг вспомнил, как предшественник этого начальника когда-то вытащил его из камеры смертников, а затем – вне всякой связи с этим – о том, что его жена так и сидит дома без единого ляна в лаковой свадебной шкатулке.
– Я буду служить, – со вздохом произнес он.
Кан Ся бродил по великой столице Поднебесной час за часом и не узнавал ее: весь город до краев наводнил режущий глаз красный цвет давно уже канувшей в вечность династии Мин. А мимо нет-нет да и пробегали отряды раскрасневшихся от возбуждения молодых людей в красных головных повязках, в красных наколенниках, обвязанных у щиколоток красными тесемками, и с широкими ножами, заткнутыми за такие же красные, как и все остальное, кушаки.
На площадях, в скверах – везде! – были установлены алтари, у которых беспрерывно, напоказ всему народу проводили старинные обряды. Да и сам народ словно подменили. Повсюду бродили взволнованные толпы увешанных ритуальным оружием обывателей с красными знаменами. А на улицах выстроившиеся в стройные ряды ополченцы – где десяток, а где и две-три сотни – под жестким руководством учителей овладевали приемами ушу и кунг-фу. И – ни одного европейского костюма!
Сначала Кан Ся думал, что его подводит зрение, но, заглянув в первую же лавку, он понял, что страна и впрямь изменилась – полки были буквально завалены китайскими товарами!
– Послушайте, уважаемый, – обратился он к маленькому, седому и плешивому, почти как он сам, старичку, – раньше у вас было полно модных голландских и английских курительных трубок. Где же они?
– Иностранным не торгуем, – испуганно отрезал хозяин.
– А вот это я, кажется, узнаю, – улыбнулся Кан Ся и взял в руки сделанную в виде лягушки тушницу. – Это ведь испанская работа!
– Вы ошибаетесь, господин, – побледнел старичок. – Это китайская вещь. Я патриот!
Кан Ся и сам знал, что это китайская тушница. Их в немыслимом количестве производили во всей провинции Чжили. Просто прежде китайские мастера ставили на них испанское клеймо, чтобы лучше продавалось. Он перевернул тушницу, аккуратно отделил бумажную наклейку с иероглифами и сразу же увидел это клеймо – там, где и раньше, на «подошве»…
– Не выдавайте меня, господин! – схватился за сердце хозяин. – Прошу вас!
Сзади что-то громыхнуло, и Кан Ся обернулся. В лавку ввалилась четверка парней.
– Иноземное есть? – строго поинтересовался один.
– Нет, ребята, откуда у меня иноземное? – подбежал к парням на непослушных старых ногах лавочник. – Все только наше, китайское…
Парни деловито обошли и осмотрели полки, смерили Кан Ся взыскующим взглядом и так же неторопливо, по-хозяйски вышли.
– А ведь это же «братья»… – задумчиво пробормотал вслед им Кан Ся. – Надо же… вот не думал.
Он вернул тушницу трясущемуся от пережитого ужаса лавочнику, вышел на улицу и огляделся. Теперь, когда он до конца поверил, что в Пекине вовсю хозяйничают люди Триады, он вдруг начал видеть их повсюду. Вот молодой учитель кунг-фу с отрубленным мизинцем, вот неприметный старичок в коляске рикши, вполголоса отдающий распоряжения двум зрелым мужчинам в хорошей одежде. Их было не так уж и много, но они действительно были везде! А потом он прошел еще два квартала и возле русского посольства увидел их в действии.
На глазах у двух полицейских люди Триады убивали студента. Или, если точнее, добивали – парень уже давно ни на что не реагировал. А рядом, высоко держа главные улики – найденную у парня в карманах иноземную чернильную ручку и пенсне, – стоял огненно-рыжий, как самый рыжий из европейцев, хунгуз.
– Все. Готов, – отрапортовал один из бойцов, и рыжий кивнул.
Студента оттащили с дороги, посадили, оперев спиной о стену, и рыжий подошел, принял у помощника листок бумаги, приложил листок к груди мертвеца и с размаху приколол его иноземной ручкой.
Кан Ся проводил их взглядом и подошел к трупу. На перепачканном кровью белом листке черной тушью были криво выведены три иероглифа: «Он любил иностранное».
– Вот так поступать с каждым, – едва отойдя от трупа, повернулся Рыжий Пу к трем новым сопровождающим его Дай-Ло.
– Сделаем, Дедушка, – хором подтвердили готовность выполнить приказание все три Дай-Ло.
– Если будут проблемы с полицией, лучше уступите. А через недельку мы их всех головой в помои засунем.
– Как скажете, Дедушка, – хором отозвались Дай-Ло.
Рыжий Пу поморщился. Он не любил работать с новичками; слишком велик риск осечки, но вот приходилось: дел оставалось еще очень много, а опытных людей не хватало катастрофически. Ну, и потери…
