Седьмой авианосец - Альбано Питер (читаем книги онлайн TXT) 📗

— Есть японская пословица. Человек, который не выпил чая, находится в разладе со вселенной.

— Я готова ликвидировать этот разлад, — рассмеялась Памела. — Гармония нам не помешала бы.

Гостиная показалась Бренту просто восхитительной. Просторная, тридцать футов в длину и двадцать в ширину, она выходила на озеро, и от пола до потолка в половину стены шло окно, позволяя любоваться прекрасным видом, уютно расположившись на пухлом диване, перед которым стояли мраморный столик и два кресла. В одном конце гостиной имелся огромный камин из темного кирпича. В другом стоял столик и еще два кресла.

Брент и Памела расположились на диване, а Марк Аллен сел в кресло напротив. Кейко разливала чай в маленькие белые чашечки и подавала их гостям. Затем она налила чай мужу, себе и села.

Марк Аллен прокашлялся и начал:

— Итак, вы сын Пороха Росса? — спросил он, и в голосе его появилась теплота. — Мы познакомились с вашим отцом давно — вместе служили в Японии сразу после войны. — Он прищурился и спросил: — А мы до этого с вами не встречались, Брент?

— Встречались — на совещаниях и на одном приеме.

— Я помню, — вдруг сказала Кейко. — Это было в офицерском клубе.

Брент кивнул. Ему было приятно, что его запомнила такая очаровательная женщина. Адмирал между тем продолжал:

— Я слышал, в Сан-Франциско будет заупокойная служба по морякам «Спарты». Я намереваюсь там быть.

— Это большая честь, адмирал…

— Племянница говорила, вы хотели кое-что обсудить, в том числе и по поводу «Спарты».

— Речь идет не об одной только «Спарте», адмирал, — сказал Брент, откашлявшись.

— Вы имеете в виду вертолет Береговой охраны и русский самолет?

— Да, адмирал. Но теперь к этому надо добавить еще и русский китобоец.

— Для меня это новость!

— Мы узнали об этом только сегодня днем, дядя Марк, — пояснила Памела.

— Где это случилось? — спросил адмирал, явно заинтригованный таким поворотом событий.

— В северной части Тихого. Между Алеутскими и Гавайскими островами. Китобоец исчез, даже не подав сигнала бедствия. Судя по всему, на нем произошел взрыв, — сказал Брент, потом мрачно добавил: — Вы знаете, что против «Спарты» использовались снаряды японского образца?

— Да, знаю. Кстати сказать, Брент, там по-прежнему действует поисковое судно, и мы увеличили количество патрульных самолетов…

Возникла пауза. Брент собирался с силами, словно человек, вознамерившийся прыгнуть в ледяное озеро.

— Адмирал, вы много занимались проблемой японских фанатиков, — начал он и заметил, как Аллен сильнее сжал пальцами подлокотники кресла, а очаровательное личико Кейко напряглось.

— Вы хотите сказать, что они могли приложить к этому руку? — спросил Аллен.

Брент ощутил знакомую пустоту.

— Вам это кажется абсурдным? — в свою очередь осведомился он.

— Вовсе нет. Двадцать с лишним лет я занимался проблемой таких людей и допрашивал японских военнослужащих, арестованных на Гуаме, Яве, Лубанге, Борнео — короче, из самых разных уголков южной и западной части Тихоокеанского региона. Тут могут быть разные варианты. Никто не знает, сколько их еще осталось. — Адмирал откинулся на спинку кресла. — Я понимаю, что вы имеете в виду. Это все интересно, но я хотел бы послушать вас еще. Потом я задам вам свои вопросы.

Женщины поочередно глядели на обоих мужчин, но ничего не говорили. Брент сказал:

— Спасибо, адмирал. Большинство вообще не желало меня слушать.

— Белл и Эвери, — кивнул адмирал, и в его голосе вдруг послышались резкие нотки. — Продолжайте, Брент.

— Вы упоминали Лубанг, на Филиппинах.

— Да.

— Там сражался лейтенант Хиро Онода?

— Верно, Брент. Я его хорошо знал. Классический пример фанатика. Он был задержан в семьдесят четвертом. Я его допрашивал. Удивительный человек. — В голосе Аллена послышалось уважение. — Беззаветно предан императору, своей стране, ее традициям…

— Он выполнял приказ?

— Да, конечно. Его послал на Лубанг в марте сорок четвертого майор Танигути. Ему было поручено вести там партизанскую войну. И он воевал — целых тридцать лет.

— Один? — спросила Памела, прервав обет молчания.

— Его последний соратник рядовой Кинсити Кодука был убит в семьдесят втором году. После этого лейтенант Онода воевал в одиночку.

— Как они добывали себе пропитание? — спросила Памела.

— На Лубанге живет двенадцать тысяч крестьян. Там отлично развито сельское хозяйство. Японцы убивали коров, воровали бананы, рис, питались ананасами, манго, папайей. Чего-чего, а пищи, там хватало.

— Японцы знают и любят природу, умеют к ней приспособиться, — подала голос Кейко. — Мы не воюем с природой, Брент. — В глазах ее вдруг зажглись огоньки.

Брент кивнул. Ему сделалось неловко, но он все же продолжал:

— А как с оружием?

— Пехотная винтовка девяносто девятой модели, — отозвался Аллен. — Была в отличном состоянии. Лейтенант чистил и смазывал ее пальмовым маслом. Патроны были тоже в прекрасном состоянии, и в них Онода недостатка не испытывал.

— Но неужели он смог полностью отгородиться от реальности? — спросила Памела. — Ведь были же попытки войти с ним в контакт. Листовки и все такое прочее. Неужели он не знал, что война окончена?

— Верно, Пам. Разбрасывались листовки, и его соотечественники, японцы, в том числе его отец и брат, обращались к нему через громкоговоритель.

— И он их не слышал? — спросил Брент.

— Слышать-то он слышал, — отозвался адмирал. — Но он им не поверил.

— Решил, что это заговор? — спросил Брент.

— Да, — кивнул Аллен. — Он счел это американской провокацией, цель которой заставить его сдаться. У него даже имелся транзистор, который он украл у кого-то из местных, и он им пользовался.

— Он не верил ничему из того, что по нему слышал?

— Ничего из того, что не укладывалось в его представлении о мире, — подтвердил Аллен.

— То есть? — переспросила Памела.

— Я имею в виду его представления о мире как военного человека. У него были очень твердые идеи насчет верности долгу, и он не мог себе и представить, что Япония способна капитулировать перед американцами.

— Стало быть, как и все военные, эти фанатики подчиняются приказу? — спросила Памела.

— Разумеется, Пам. Дело только в степени… Для большинства японцев, для самураев главные побудительные мотивы — это верность приказу и умение достойно умереть.

— Почему же тогда все-таки капитулировал Онода? — поинтересовалась Памела, заинтригованная историей.

— Он не капитулировал. Майор Танигути посетил Лубанг и сумел убедить Оноду, что приказ утратил силу. Честь Оноды оказалась не запятнанной.

— Он вернулся на родину героем, — сказал Брент.

— Да, ему устроили фантастическую встречу, — подтвердил адмирал и спросил: — Значит, вы подозреваете, что «Спарту» могли уничтожить такие фанатики?

Брент понял, что наступил самый важный момент разговора, от которого зависит многое.

— Вы ведь знаете, что был послан сигнал бедствия, — сказал он и, когда адмирал кивнул, продолжил: — И вы также знаете, что против «Спарты» использовались снаряды и патроны японского производства.

— Мы знаем это, но этого недостаточно, — мягко сказал Аллен. — Должны быть дополнительные доказательства.

Брент быстро поделился своими соображениями насчет Чукотки, насчет существования секретной базы с природными запасами нефти, с возможностью существования тайного аэродрома на Алеутах и, наконец, о японских субмаринах, несущих на своем борту самолеты. Адмирал, прищурившись, пристально внимал энсину.

— Итак, «Спарта», вертолет Береговой охраны, русский самолет, а теперь еще и китобоец — стрела, указывающая на юг, так? — Памела и Брент кивнули. — И один человек уцелел.

— Да, адмирал. Второй пилот вертолета. Тайрон Джонс. Но он в коме.

— Вы его видели?

— Да, он выкрикивает что-то бессвязное насчет острова и больших цветов.

Марк Аллен почесал подбородок.