Выродок (Время Нергала) - Барковский Вячеслав Евгеньевич (лучшие книги без регистрации .txt) 📗

По дороге к калитке, ведущей на улицу, юноша сказал, что зовут его Илья; здесь, в морге, он работает временно сторожем, скоро его смена кончается, и он отправится собирать своих товарищей по обществу, потому что власти, естественно, не разрешают им собираться легально, да и вообще, — здесь Илья сделал паузу, потом продолжил:

— Для наших бесед и дел больше подходит ночное время, — он многозначительно посмотрел на Нергала.

ОН промолчал, снисходительно подумав, что такого оборота Великий Неведомый Бог вряд ли ожидал. Союзники-мальчишки едва ли могут соответствовать притязаниям на всеобщее могущество.

ПРЕССА. ХРОНИКА. ФАКТЫ

Собрались в огромном подвале. Горели свечи и несколько факелов. Парни были настроены решительно. Особенно те, кто успел „принять на грудь“ или „вмазаться“. Девицы, тоже наэлектризованные, ждали выступления главы „Общества поклонников Нергала“.

Главой у них был Валентин Шайнин, художник, выставка которого вызвала много шума благодаря, как говорили критики, неприкрытому цинизму, бесстыдной пропаганде насилия и даже садизма.

Как и положено по имиджу, Шайнин носил неопрятную, почему-то плохо растущую бороду, круглые очки в простой металлической оправе. Но одет был чисто, опрятно и даже элегантно: светлые фланелевые брюки, белая рубашка, темно-красный свитер. Начал свою речь он с призыва:

— Братья, хватит нам митинговать в подполье! Пора выходить на улицы и вступать в рукопашный бой с дрянью, как это делает Нергал!

Под сводами подвала прокатилось сдержанное „ура!“. Братья все-таки опасались, как бы Их не засекли в этом давно ими облюбованном убежище, где они официально числились как „Добровольное общество укрепления демократии и порядка“.

— Дайте мне сказать, — крикнул Илья. — Я сегодня видел Нергала.

В подвале воцарилась тишина. Илья продолжал:

— Я дежурил в морге. Ну, вы знаете, что я работаю сторожем в больнице. И в морг приходил Нергал!

— А ты откуда знаешь, что это ОН? — крикнул кто-то.

— Да вы бы видели, что ОН там с трупами выделывал! — восторженно воскликнул парень. В толпе зашептались.

— Да нет, совсем не то, что вы думаете. ОН из них цирк сделал. — И Илья подробно описал художества Нергала.

В толпе раздались смех, улюлюканье.

— А ведь покойнички там все высокопоставленные! — крикнул Илья. Больница-то ведомственная!

Пошумели еще некоторое время. Отвели душу и на правых, и на левых. В конце концов решили: кто может действовать, у кого достаточно для этого сил, — пусть действует.

Остальные, да и вообще все, в ближайший выходной выйдут на митинг под лозунгом „Нергал — символ эстетики жизни!“

— Девушка, не хотите провести вместе вечер? Обещаю, что будет весело!

— Давай проведем! Только деньги вперед.

— Согласен. К тебе пойдем?

— Можно и ко мне. Я тут неподалеку комнату снимаю.

Через десять минут они были в коммуналке, в которой, кроме одного пьяного мужика, никого не было. Да и тот спал у себя в каморке.

Она быстро, по-деловому разделась, легла.

— А мне бы тебя сзади хотелось, — сказал он.

— Давай сзади, — равнодушно сказала она. Когда она встала на четвереньки, он щелкнул лезвием наклонился вперед и полоснул ее ко горлу. Она всхрапнула и упала лицом в подушку. Он встал, сделал ей ножом зигзагообразный разрез на спине, вынул из сумочки деньги, протер все, к чему мог прикоснуться, осмотрел себя в зеркале и, тихо прикрыв входную дверь, вышел.

— Друг, разреши прикурить? — наклонившись к сигарете, парень тихо спросил: — Пойдем?

— Сотня зеленых, — ответил тот. — Сейчас полста, когда будешь уходить, еще столько же.

Парни вошли в гостиницу будто бы врозь.

Так захотел клиент.

— Не хочу, чтобы эти скоты лясы по моему поводу точили, — объяснил он.

„Она“, то есть он, вошел первым. Поднялся в номер. Когда появился клиент, он был уже в одном белье: черный лифчик, черные трусики, пояс, на котором держались черные чулки.

Клиент подошел, обнял, ударил ножом в спину, потом еще и еще раз, Наклонился над телом, полоснул по члену, выпрямился, подумал, снова наклонился, сделал зигзагообразный надрез на груди.

Потом пошел в ванную, принял душ, почистил одежду, протёр тряпкой ручки дверей, оглянулся еще раз на труп и, выйдя из номера, спустился по лестнице запасного выхода.

Люсюнда когда-то была классной проституткой, но теперь вышла в тираж. Поэтому, когда ей довольно прилично одетый юнец предложил за услуги десять тонн, она обрадовалась. Только вот идти было некуда. Люсюнда жила в подвале в компании двух бомжей.

— В подвал, так в подвал, — легко согласился юноша. — Так даже романтичнее.

— Дружок, а ты возьми моим напарникам по квартире бутылочку „Красной Шапочки“, — игриво попросила Люсюнда. — А то они нам мешать будут. А так выпьют и уснут.

В подвале, как положено, сначала выпили. Юноша взял три „Красных Шапочки“. Правда, сам пить не стал. „Чтобы стоял крепче“, — объяснил он.

Люсюнда разделась и торопила.

— Ну, давай скорее. — Ей хотелось отработать и тоже завалиться спать.

— Погоди, пусть они уснут, — отвечал юноша.

— Ишь, какой стеснительный, — хихикала Люсюнда и хватала клиента за член.

Ждать пришлось не долго. Бомжи скоро захрапели.

Парень подошел к Люсюнде, ударил ее ножом в сонную артерию.

Потом прошел к лежбищу бомжей и обоим перерезал горло. После этого на груди у всех троих вырезал ножом зигзаг и ушел.

Всего этой ночью было убито пять проституток, из них один „голубой“, и три бомжа.

Убийства были совершены в разных районах города, но на груди или на спине трупов был вырезан змееподобный знак.

Прокуратура предположила, что кто-то из клиентов или сутенеров „подшивается“ под Выродка, и взяла под наблюдение членов „Общества укрепления демократии и порядка“. Правда, у большинства из них оказались алиби — спали дома. Что подтвердили и родители. Некоторых вообще не было в городе.

Такое внешнее благолепие, естественно, не остановило прокуратуру. Опера продолжали разрабатывать „нергалистов“.

Любомудров, наконец-то разразился статьей, которую озаглавил „Зверя выпустили на свободу“. В ней он писал:

„Использовав в заголовке слово „зверь“, я совершаю непоправимую ошибку. Животные, сами по себе не агрессивны и никогда не станут убивать ради собственной прихоти, ради крови, ради самого процесса убийства.

Убивать ради удовольствия может человек. Только человек! Я не говорю о войне. Это случай особый. Но то, что происходит сейчас у нас, я могу назвать только одним словом — „безумие!“. Я знаю Нергала, могу похвастаться личным знакомством с НИМ. И могу твердо сказать, идеи еще более бредовы, чем людоедские лозунги фашизма. Я не хочу сейчас заострять внимание на том, насколько виновен Нергал (намеренно не называю ЕГО Выродком, потому что знаю, это оскорбляет ЕГО). Могу лишь повторить ЕГО слова: „Гитлер, Сталин — жалкие дилетанты!“ И в изложении — это истинная правда! Все ЕГО планы намного превосходят уже осуществленное этими великими злодеями. Эти планы бредовы, они неосуществимы, но в то же время ничего принципиально нового в них нет. Всё о чем ОН говорит, уже было неоднократно осуществлено в свое время, правда, в гораздо меньших масштабах… Более того, это все осуществляется и в наши дни… в каждом городе… на каждой улице… в каждой семье… Ничего нового ОН не выдумал, ОН просто подхватил и развил то, что носится в воздухе… что происходит со всеми нами. Мы сами, наш мир породили ЕГО! И теперь нам остаются плоды деятельности Нергала и его поклонников! Повторяю — ОН лишь следствие! Но если ОН и не виновен, то только оттого, что временами становится невменяемым. Кто ЕГО сделал таким — не знаю. Мать природа, родители или окружение, но ОН болен. И мне непонятна истерия ненависти и поклонения, которая расцвела в обществе.