По ту сторону смерти (СИ) - Лински Говард (читаем книги TXT) 📗
― Хоть кто-нибудь вообще знает, что вы здесь?
Он хотел, чтобы это звучало так, будто, если Брэдшоу не вернется, то его даже не будут искать.
― Вы закончили? ― спросил Брэдшоу, который был не в настроении для игр разума.
Маккри вздохнул, будто Брэдшоу не понимал правил аудиенции с королем Ньюкасла.
― Ладно, ― сказал он, ― так в чем дело?
Его тон стал жестче.
― Говори, что хотел, и проваливай.
***
У Тома ушло не так много времени, чтобы найти здание факультета, и никто не стал его ничего спрашивать, пока он шел по коридорам в поисках нужной комнаты. Он был рад, что ученые люди не были склонны к излишней скромности, предпочитая рассказывать всему миру о своих именах и титулах на каждой двери вместе с буквами, обозначающими их ученые степени.
Когда он нашел правильную дверь, то постучал.
― Входите, ― ответ был слегка в повелительном тоне.
Он вошел и увидел мужчину, стоящего у доски, деловито записывающего цифры и символы.
― Выглядит мудрено.
Когда доктор повернулся к нему, он представился:
― Том Карни. Мы говорили по телефону.
― Все выглядит сложным, если ничего не понимать, ― ответил доктор Александр. ― Французский, суахили, нотная грамота, ― стал рассказывать доктор, а затем добавил несколько чисел к своей работе, прежде чем закончить. ― Однако если кто-то покажет нам, что все это значит...
― Да, ― с сомнением согласился Том, в то же время надеясь, что доктор не станет пытаться объяснить невероятных размеров уравнение, которое занимало огромную часть доски, ― я могу немного справиться с французским, но я подозреваю, что это за гранью моего понимания.
― Пожалуйста, скажите мне, что вы не один из тех людей, которые не могут уловить разницы между астрономией и астрологией.
― Думаю, что, по крайней мере, это понимаю.
Лектор смотрел на него с ожиданием.
― Астрономия ― наука о планетах и звездах, ― ответил Том, ― а астрология просто чушь.
Доктор казался, доволен подобным ответом.
― Нет никакого научного обоснования утверждения, что будущее может быть предсказано по позиции или движению звезд, ― он согласно кивнул сам себе. ― Астрологию часто называют псевдонаукой, но я думаю, что это слишком громко сказано. Я скорее склоняюсь к вашему определению, хоть я и подозреваю, что не смогу ограничиться только этим на своих лекциях.
Затем он что-то вспомнил.
― Вы звонили, чтобы поговорить с профессором Мэтьюсом?
― Верно.
Он сильнее нахмурился.
― А я сообщил вам, что профессор умер несколько месяцев назад.
― Сообщили, ― сказал Том, ― но у меня есть пара вопросов, и я надеялся, что вы можете помочь мне с ними.
― Боюсь, что я не так уж хорошо его знал.
― Мои вопросы, на самом-то деле, касаются физики, а не профессора.
Доктор, казалось, засомневался.
― Это относится к кое-каким экспертным показаниям, которые давал профессор по делу, которое я расследую.
Александр моргнул.
― Это не может быть открытым делом. Он мертв уже почти год.
― Дело закрыто. Я перерасследую его и провожу тщательный анализ всех первоначальных доказательств.
― Ясно.
Том видел, что лектор забеспокоился.
― Но я не собираюсь помогать вам дискредитировать нашего бывшего профессора.
Он скрестил руки и уставился на Тома.
― Я от вас этого и не ожидаю, ― заверил его Том, ― мне просто нужно лучше понять его выводы.
― Относящиеся к чему?
― Силы тупого предмета, бьющего по неподвижному объекту.
― Ох, ― он разъединил руки, ― полагаю, с этим я могу вам помочь, или, по крайней мере, попытаться помочь. Что именно вы хотите знать?
― Если быть точным, я хочу понять, как вы рассчитываете силу удара молотком.
― О, это относительно просто.
― Правда?
Том был удивлен услышать такое.
― Да, это уравнение движения Ньютона.
― Я мог бы сделать вид, что знаю, о чем вы говорите, но...
Лектор потянулся к куску мела и подошел к доске. Он взял грязную тряпку и стер старое уравнение, оставив достаточно пустого место, чтобы написать свое объяснение, он проговаривал буквы, пока писал их.
― V в квадрате ― это финальная скорость молотка, которая может быть вычислена, потому что она равна квадрату из U, первоначальной скорости удара, минус два AX, где А ― это замедление, а X ― пройденная дистанция. Вы успеваете?
― В некотором роде, ― неуверенно ответил Том.
― Это простая физика.
― Как вы рассчитываете уровень, использованной силы, если не знаете скорости удара или пройденной дистанции, потому что вас там не было, чтобы их замерить?
― Никак.
― Но профессор Мэтьюс это сделал.
Доктор Александр покачал головой.
― Он не мог этого сделать. Ему пришлось сделать определенные предположения, если его там не было, чтобы засвидетельствовать… а… я собирался сказать эксперимент, но, очевидно, это намного серьезнее, если он свидетельствовал в зале суда.
Том объяснил обстоятельства появления профессора Мэтьюса в суде.
― О, Боже правый, ― сказал Александр, ― это действительно ужасно.
― Так как он это сделал? ― быстро спросил Том. ― Я имею в виду, рассчитал силу удара?
― Ну, простой ответ ― он не мог этого сделать.
― Что?
Том ожидал услышать длинное объяснение о механизме этого расчета и, если ему повезло бы, некоторое сомнение, которое можно было бы использовать, чтобы подорвать истинность показаний профессора. Тем не менее, такого ответа он не ожидал.
― Ну, его не было на месте преступления, не так ли? Он не был свидетелем преступления и не смог бы рассчитать силу удара, просто глядя на него.
― Так как он пришел к своим выводам?
― Я не хочу пренебрежительно отзываться о покойном профессоре, ― тихо сказал доктор, ― но я высказываю догадку, что он просто пошел от обратного.
― Что вы этим хотите сказать?
― Он изучил повреждения, причиненные этой молодой леди молотком, а затем оценил уровень силы, которая потребовалась для этого. Из этого он смог экстраполировать, пока не получил серию уравнений скорости, скорости удара и замедления, которые потребовались, чтобы осуществить смертельный удар.
― Но как он понял, кто был способен нанести подобный удар, мужчина или женщина?
― Я не знаю.
Когда Том, казалось, не удовлетворился этим ответом, доктор почувствовал необходимость добавить кое-что.
― Я полагаю, если бы спросили меня, я мог бы смоделировать эти условия в лаборатории, возможно, с помощью студентов и студенток, чтобы посмотреть, сколько из них смогут совершить удар подобной силы.
― А он это проводил?
― Не имею понятия, но полагаю, что нет.
― Но я не понимаю, как он пришел к такому убежденному мнению. Он сказал, что для женщины практически невозможно нанести такой удар.
― Да?
Лектор задумчиво закусил губу.
― Послушайте, я никогда не выполнял такую работу и не хочу, но, если вы позвонили, чтобы получить комментарии по этому делу, значит, у вас есть причина. Сторона защиты, или в этом случае, сторона обвинения, захотела получить экспертное мнение, которое не примут в расчет, если оно будет расплывчатым. Никто не попросит вас выступить в суде, если вы скажете, что изучив все факты, не знаете, что произошло. Профессор Мэтьюс был предпочитаемым свидетелем экспертом, именно потому, что он гораздо охотнее совершал заявления, основанные на недостаточно содержательных данных, чем большинство из нас.
Ответ Александра был умелым преуменьшением. Короче говоря, профессор жаждал славы в зале суда и сопутствующих разоблачений в газетах больше, чем научной точности.
― Так значит, он сказал это наугад? ― спросил Том, пораженный этим осознанием. ― Я знаю, что он был высокообразованным гостем с целой кучей рекомендательных писем, но это все же было чертовой догадкой.
― Э-м-м, я бы предпочел назвать это гипотезой, но, я полагаю, если вы хотите, рассматривайте это, как... догадку.
― Господь всемогущий.
