Погребённые заживо - Биллингем Марк (электронные книги без регистрации TXT) 📗
— Думаю, что понимаю, — ответил Торн.
Она покачала головой. Категорично, с отвращением.
— Я бы не хотела, чтобы он вышел из тюрьмы.
Они сидели в одном из просторных кабинетов на четвертом этаже. Отрезанное от собственно дежурной части в Бекке-хаусе, это было практически единственное место, где они могли поговорить в какой-то мере наедине. Обсудить, как продвигается дело. Несколько минут передохнуть.
Но их все равно беспокоили. Сотрудники разных отделов входили и выходили из кабинета с завидной регулярностью, и разговор с ними происходил на дружеской ноте. Это было странно, поскольку обычно между штатными сотрудниками Колиндейла и такими, как Торн и Портер, использующими это место в качестве центра видеозаписей, проявлялось некоторое отчуждение. Дело было в мелких подколках: наши комнаты для допросов, наши камеры предварительного заключения, наши чай и печенье. Но на этот раз сотрудники Колиндейла искренне интересовались, как дела, и обоим — и Торну, и Портер — неоднократно желали удачи.
Из комментариев, которые озвучивались им непосредственно в лицо, а также из того, о чем слишком громко шептались по углам, выходило, что список судимостей Гранта Фристоуна, а точнее, те преступления, за которые он был осужден в середине девяностых, терзали умы многих так же сильно, как и ум Луизы Портер. Этим наверняка и объяснялись все эти пожелания удачи…
Торн выпил свой чай и наблюдал за тем, как Портер управляется с баночкой диетической «колы» и вторым пакетиком чипсов. На дальней стене большая белая доска была испещрена именами, фотографиями и пронумерованными жирными метками. Линии и стрелки, по вертикали и по горизонтали, сделанные красным маркером, соединяли портрет с увеличенным текстом статьи из справочника, регистрационный номер — с фотографией жестоко избитой женщины. Портер всматривалась в до боли знакомую карту расследования. Кровавое дело, от которого сжимается сердце и о котором им ничего не известно. Но Торн знал, что ее мозг работает с бешеной скоростью: в нем роится бессчетное количество сомнений и вопросов, касающихся их собственного расследования.
— Неужели мы настолько уверены, что поступаем правильно? — спросила Портер. — Мы могли бы не рисковать и сделать то, что он просит. Неужели появление здесь Маллена может как-то навредить?
— Дело совсем не в риске. Дело в том, что нельзя плясать под дудку подозреваемого, если только ты не уверен, что альтернативы нет.
— Значит, дело в том, кто здесь главный, так?
— Я не хочу, чтобы сюда приходил Маллен.
— Я думаю о Люке.
— Я тоже. — Торн старался говорить рассудительно, а не с откровенной злостью, но он не был уверен, что ему это удалось.
— Тогда почему мы не можем пойти Фристоуну навстречу? Сделать то, что он просит?
— Требует.
— А есть разница?
— Он морочит нам голову.
— Что ж, к счастью, это мы скоро узнаем.
— Почему он настаивает на том, что должен поговорить с Малленом с глазу на глаз? К чему такая таинственность?
— Послушай, я доверяю ему не больше твоего, но…
— Я не доверяю никому из них, — сказал Торн.
У Портер округлились глаза, но она согласилась с ним, хотя бы отчасти.
Торн видит, как она берет пакетик из-под чипсов, откидывает голову назад и высыпает оставшиеся крошки себе в рот. Не переставая жевать, она кивает на дверь, Торн оборачивается и замечает Бригстока и Хигнетта, которые топчутся на месте, словно распорядители похорон, приехавшие забрать тело.
— Нам стоит согласиться? — спрашивает Бригсток.
Все четверо решили спуститься на первый этаж по лестнице, Портер с Хигнеттом шли на пару шагов впереди представителей «убойного отдела» Торна и Бригстока. Торн заметил, что Бригсток выглядит уставшим: вероятно, его начальник спал еще меньше своего подчиненного.
Когда они достигли лестничной площадки, а впереди маячил еще один лестничный пролет, Бригсток обратился к Торну:
— У тебя есть какие-нибудь идеи, как вы с Портер будете все это расхлебывать?
— Мы думали, будем действовать по обстоятельствам, — ответил Торн.
Продолжая спускаться, Бригсток покачал головой и пробормотал:
— Господи, помоги нам…
По дороге к камере предварительного заключения они встретили Ивонну Китсон, которая шла им навстречу. Торн на минутку задержался:
— Что-то здесь сегодня многолюдно. Слышал, сюда доставили твоего школьника.
Китсон усмехнулась:
— Складывается впечатление, что у тебя самого дела неплохи?
— Как будет свободная минутка, нужно встретиться за рюмочкой чего-нибудь.
— Звучит заманчиво.
— Ты уже беседовала с Фарреллом?
— Как раз собираюсь, — ответила Китсон. — Его доставили в накопитель.
Она помахала пачкой документов и предала их Торну, чтобы он на них взглянул.
Торн просмотрел протоколы постановления о возбуждении дела. Эти документы следовало вручить адвокату задержанного. Все сразу или по одному — как будет лучше с точки зрения стратегии. По закону перечень подобных документов должен включать в себя все: от подробных протоколов задержания до копий «первоначального описания» — в данном конкретном случае показания Набиль-хана, которые он дал на месте преступления и которые потом дословно были воспроизведены из блокнота дежурного офицера. Торн пролистал копии разоблачающего фоторобота и записи в журнале об аресте Фаррелла, потом указал на страницу, где приводились результаты опознания.
— Этого тебе будет вполне достаточно, — заявил он.
— Для свидетеля это было настоящим испытанием, — Китсон попыталась отмахнуться от неприятных воспоминаний, но ей удалось лишь выдавить улыбку. — Однако нужно нагнать побольше страху на этого козла-адвоката.
— Один из этих, да?
— Знаешь контору «Умник, выскочка и По-Горло-Сыт»?
— Отлично с ними знаком…
Дальше они, смеясь, направились вместе к комнате допросов, пройдя через дверь, которая отделяла камеру предварительного заключения от остальной тюрьмы.
«Камера» — неверное название данного места, поскольку это слово ассоциируется обычно с чем-то мрачным и сырым. Впрочем, и на номер-люкс в дорогой гостинице это место не походило. Вместо серого фабричного ковра здесь был голый бетонный пол, сами стены излучали страх, а атмосфера еще больше давила на сознание тех, кого обвиняли в совершении преступления.
Именно здесь участок становился тюрьмой.
Два дежурных сержанта, или «начальника», сидели в центре на возвышении, регистрируя прибывших, работая за компьютерами и просматривая изображения, которые поступали сюда на мониторы из камер и коридоров. «Клетка» была без задней стенки: через нее вводили сюда с заднего двора заключенных, и здесь же, если возникала необходимость, ультрафиолетом просвечивались все посторонние предметы, которые они могли пронести. Коридоры в обоих направлениях вели к двадцати семи камерам, которые располагались по кругу. Каждая камера от пола до потолка была обложена кафелем, у одной стены металлический унитаз, а вдоль противоположной стены — голубой пластиковый матрас. Двойные двери вели во внутренний дворик для прогулок, куда выводили заключенных, если, им требовалось подышать воздухом, а чаще всего — покурить.
Китсон замедлила шаг возле крошечной кухни, где дежурный тюремщик мог приготовить для заключенных чай или кофе либо разогреть одно из пяти готовых блюд в микроволновке. Ивонна понизила голос:
— К тому же, Том, у меня есть результаты экспертизы ДНК.
Торн не сразу понял, о чем она.
— Когда же ты его арестовала?
— Я позаботилась об этом заранее, вчера днем носила в лабораторию.
— Понятно… — проговорил он, все еще над чем-то размышляя.
— Разумеется, это всего лишь предварительные результаты. Пока вероятность сходства лишь на девяносто процентов с небольшим. Но это его не исключает — вот что главное!
— Однако! Могут, когда хотят. Результат за сутки!
Китсон покраснела:
— В лаборатории ко мне неплохо относятся. Сделали одолжение.
