Милосердные сестры - Палмер Майкл (книга регистрации .txt) 📗
Терри, сидя на краю кровати, восхищенно следила, как он одевался. В свои сорок два года он сохранил точеное лицо и жилистое, как у балетной звезды, тело. От него веяло спокойствием и невозмутимостью, и невозможно было догадаться, что ему пришлось побывать не в одной смертельной ситуации. Отметинами, однако, служили бордовый шрам на животе и другой, в виде полумесяца, идущий вдоль левого бака – свидетельство тех дней его молодости, когда он руководил одной из банд Бостона. Как раз над пупком имелся третий шрам, полученный десять лет назад при перестрелке, когда они попали в засаду в Норт-сайде.
Розетти оказался одним из первых пациентов Дэвида в Белом мемориале. Об этой операции, длившейся двенадцать часов, в медицинских кругах до сих пор вспоминают с восхищением. Когда Джой выздоравливал, между двумя мужчинами установилось нечто вроде дружбы.
– Терри, перестань глазеть и позвони, – напомнил Джой, надевая черные мокасины. Выждав, когда она отвернется, он выхватил из-под свитеров, лежавших на полке, револьвер с кобурой.
Когда он подходил к двери, за спиной раздался голос Терри.
– Джой, пожалуйста, не прибегай к нему.
Розетти вернулся и нежно ее поцеловал.
– Не буду, дорогая. Только в крайнем случае. Обещаю.
Терри Розетти подождала, пока хлопнет дверь, вздохнула и сняла трубку.
Дэвид опустился на землю, уцепившись за телефонную трубку, чтобы не упасть. Его трясло; он то впадал в сумеречное состояние, то выходил из него, безучастный к хлеставшему дождю, который обдавал его брызгами грязи. Напрягая глаза, он видел перед собой одну только "Ракушку", огромный амфитеатр, маячивший в ярдах пятистах за пеленой дождя.
Медленно, корчась от боли, он отпустил трубку, перекатился через грязную лужу и пополз к освещенному куполу. Минут пятнадцать он двигался на четвереньках по промокшей земле. Этот слабый свет, мигавший спасительным маяком в ночи, превратился для Дэвида в символ жизни – но с каждым пройденным дюймом он, казалось, отдалялся все больше и больше. Раз за разом Дэвид пытался подняться и падал на землю от боли в ноге и холода, сковавшего тело. Каждый раз он поднимался и снова полз дальше. Дважды судорогой сводило живот, и тогда через нос и горло шла зловонная вода реки пополам с желчью. Манящий свет затухал с каждой секундой, отодвигаясь дальше и дальше в сторону.
– Так не должно закончиться, – твердил он снова и снова и с этими словами переставлял руки и ноги. – Так не должно закончиться...
Неожиданно трава перешла в бетон и гладкий скользкий мрамор. Да это же ступеньки "Ракушки"! Его перестало трясти, но зато начали судорожно дергаться руки, плечи, шея... предвестники настоящего припадка. Из уголка рта закапала кровь, когда зубы, стучащие, как отбойный молоток, впились в кончик языка. Над его головой мелькнул свет, и наступила кромешная темнота, несущая с собой успокоение смерти. Из последних сил он старался отогнать от себя это нелепое ощущение. Кристина все знает, успел подумать он. Она знает, почему умер Бен, а теперь и она умрет. Надо продержаться. Надо продержаться и помочь ей. Так не должно закончиться. Так не должно...
Кристина почувствовала себя опустошенной вскоре после того, как отклонила предложение Бена подбросить ее домой. Внутри нее словно открылся какой-то кран, сквозь который вытекли все эмоции и чувства. Она не стала укрываться под выступами и навесами зданий и брела по середине тротуара, невзирая на дождь.
Встреча с Беном была легкой, по крайней мере, легче, чем она себе ее представляла. Мягко, без всяких упреков, он убедил ее в том, что ее решение сознаться является правильным, единственно верным. Он принял ее объяснение, по которому она, действуя в одиночку, исполнила желание близкого и дорогого друга, умиравшего мучительной смертью. Самый трудный момент наступил тогда, когда он вынул подделанную форму С2-22.
– Что это? – испуганно спросила Кристина.
– Форма. Та, которую, по словам Квигга, фармацевта, доктор Шелтон заполнил в его аптеке.
Мысли в голове Кристины закружились в беспорядочном круговороте. Ясно, что мисс Дельримпл или другая сестра использовали эту форму, чтобы защитить ее. Застигнутая врасплох, она ответила первое, что пришло ей на ум. – Я... я использовала ее... а потом подкупила фармацевта.
– Как же вы достали ее? – спросил Бен. На его лице она не заметила и следа недоверия.
– Я... я предпочла бы не говорить об этом... пока, – замирая, сказала Кристина, надеясь, что адвокат не будет настаивать. За несколько дней можно будет что-нибудь придумать. Если мисс Дельримпл действительно хочет сохранить "Союз", она сделает все возможное, дабы фармацевт не противоречил ее показаниям. Ей также придется убедить Пегги, что Кристина ничего не расскажет о движении.
Бен задумчиво взглянул на нее и кивнул.
– Хорошо. Давайте теперь поговорим о том, как вам следует вести себя. То есть, если вам нужен мой совет.
– Он мне очень нужен, мистер Гла... я хочу сказать, Бен. Если можно, я бы хотела, чтобы вы представляли мои интересы.
– Я подумаю, Кристина. На тот случай, чтобы не перехлестнулись ничьи интересы. – Он улыбнулся. – На первый взгляд их не видать. Приходите в мой офис в понедельник утром. В девять. Я устрою так, чтобы там присутствовал лейтенант Докерти. Не беспокойтесь. Я заранее скажу вам, что ему следует говорить. Понедельник, устраивает?
Кристина кивнула головой.
...Понедельник. Кристина шептала и шептала заветное слово, волоча ноги под дождем. Три дня назад жизнь, по существу, представлялась ей конченой. Черт, она давно катится под откос. Автобус, промчавшийся мимо, обдал ее сапоги и плащ брызгами грязи. Она даже не оглянулась. Воображение рисовало одну страшную картину за другой: арест... судья... мисс Дельримпл... ее братья и сестры... газеты... отец, который уже находится в лечебнице... клички... ангел смерти, сострадательная убийца... ее знакомые и домашние... Но самое ужасное – мысли о Дэвиде и ненависть, которую, наверняка, он будет питать к ней.
Она прошла улицу, ведущую к ее дому. С каждым шагом все муторней становилось на душе. Облегчение и успокоение, которое она испытала, разговаривая с Беном, улетучились. Капли дождя текли по ее лицу, заменяя слезы, на которые уже не хватало сил. Итак, решено – понедельник.
Невидящим взглядом она скользила по мелькавшим мимо витринам магазинов. К своему удивлению, она заметила, что стоит перед аптекой... ее аптекой. Пожилой фармацевт знал Кристину и ее подруг и даже любил их. Как во сне она вошла внутрь, обменялась с хозяином натянутыми любезностями и попросила сильное болеутоляющее, которое она обычно брала, когда болел живот. Рецепт, выписанный полгода назад, остался дома, и ампула едва начата. Мужчина, справившись в регистрационной книге, выдал ей новую.
По дороге домой Кристина принялась набрасывать записку, которую она решила оставить.
– Руди, вот он! – воскликнул Джой. – Елки-палки, что с ним! Наверное, мертв.
Безжизненное тело Дэвида лежало ничком в луже на одной из ступенек амфитеатра. Ему удалось вползти на лестницу и укрыться за мраморной плитой. Осторожно Джой перевернул друга на спину. По лицу Дэвида стекали, перемешивались с кровью, грязные ручейки. В этот момент Дэвид застонал, тихо и жалобно, но его стон почти потонул в завывании ночного ветра.
– Боже! Давай скорей одеяло! – закричал Джой. – Он дышит! – Приподняв голову Дэвида, он начал похлопывать по щеке. – Доктор, это Джой. Вы меня слышите? Вы должны жить. Доктор...
– Кристина... – невнятно вымолвил Дэвид. – Кристина... надо найти Кристину. – Он открыл глаза, блуждающим взглядом уставился на Джоя и сомкнул веки. Розетти приложил руку к груди Дэвида и возбужденно закивал, когда ощутил слабое биение сердца.
– Держитесь, – сказал он. – Мы сейчас доставим вас в больницу. Вы должны жить, доктор. Надо продержаться. – Джой поднял голову и выругался, глядя на непрекращающийся ливень. Как бы услыхав его, ветер утих, а ливень перешел в мелкий моросящий дождь. Джой в изумлении посмотрел на небо и одобрительно кивнул.
