Роза - Смит Мартин Круз (читаем книги онлайн .TXT) 📗

— Такое образование заставит ее разочароваться в своем положении и сделает ее несчастной, — пояснил Эрншоу. — Это несправедливо по отношению к ней и вредно для Англии.

— Как Бог, он предлагает создать женщину, которая годилась бы только для одной роли. А как политик, он берет на себя смелость выступать от имени всей Англии, тогда как по сути представляет лишь тех, у кого есть право голоса, — мужчин.

— Позвольте, какое все это имеет отношение к Блэару? — обиделся Эрншоу.

— Блэар, — обратилась к нему Шарлотта, — есть ли где-нибудь еще в мире племя, где бы женщин унижали так же всесторонне и последовательно, как в Англии?

— В любой мусульманской стране, мисс Хэнни. Там всюду многоженство, и везде женщины ходят, одетые в какие-то балахоны, — возразил Эрншоу.

— А в Англии закон разрешает мужчине бить свою жену, насильно навязывать ей исполнение супружеских обязанностей и распоряжаться ее имуществом как своим собственным. Вы бывали в Африке, Блэар. Может ли самый последний мусульманин по закону делать подобное?

— Нет.

— Вот вам свидетельство человека, бесчестно пользовавшегося женщинами всех рас. Какое еще доказательство вам нужно? — воскликнула Шарлотта. — Сам дьявол подтверждает!

Она двинулась вперед и, остановившись у следующей группы торчавших из земли голых стеблей, обратилась к садовнику:

— Что у нас здесь, Джозеф?

— Чайные розы, мэм. «Карье», розовая. «Вибер», кипельно-белая. «Генерал Жак-Мино», красная. Хочу их подкормить. — Он указал на мешок, который держал в руках. — Коровий навоз с землей и костной мукой. Отлично получится, мэм.

Белые, красные, желтые, розовые — да, цветник здесь со временем будет великолепный. Что же касается Шарлотты, Блэар не сомневался, что она и в будущем останется такой же, какой уже успела стать в свои молодые годы: словно закованной в броню и утыканной колючими шипами.

— Оливер, а что это вы перевязаны, как ветеран крымской войны? — бросила она через плечо.

— Спускался вчера с Блэаром в шахту [28] .

— Радуйтесь, что вы не женщина.

— Мисс Хэнни, почему вы меня не любите? — спросил Блэар. — По-моему, я ничем не заслужил такого презрения.

— Мистер Блэар, если вы обнаружите на лепестке цветка слизняка, вы ему долго позволите там находиться?

— Я не сделал ничего…

— Вы здесь. Я вам не велела приходить сюда, и тем не менее вы заявились. Одно из двух: вы или дурно воспитаны, или у вас плохо со слухом.

— Ваш отец…

— Мой отец постоянно грозится закрыть «Дом для падших женщин» при первых признаках скандала и тем не менее готов нанять вас, человека, способного растратить Библейский фонд. Эта история всем известна, как хорошо известно и о ваших непристойных привычках, и о черных гаремах. Отец остановил на вас выбор вовсе не потому, что у вас выдающиеся сыскные способности, а потому, что на двух континентах вас считают наимерзейшей личностью. Он выбрал именно вас потому, что такой выбор оскорбляет Джона Мэйпоула и меня.

— Вот как? — Блэар почувствовал брешь в паутине, сотканной трудолюбивым паучком. — И где же, по вашему мнению, находится Джон Мэйпоул?

Шарлотта опустила ножницы в карман юбки и обернулась к Эрншоу:

— Пожалуй, выскажу ему все, и покончим с этим раз и навсегда, иначе он привяжется и будет таскаться за нами, словно коммивояжер с вонючей сигаретой. — Она повернулась к Блэару и очутилась с ним лицом к лицу. — Я понятия не имею, где в настоящий момент находится преподобный Джон Мэйпоул. И пока не доказано иное, исхожу из того, что с ним все в порядке и что он сообщит о причинах своего отсутствия, когда сочтет нужным. А до тех пор я буду продолжать работу, которую мы начинали вместе, ни минуты не сомневаясь, что рано или поздно он вернется.

— Последний раз его видели в среду. Обычно по средам он навещал «Дом для женщин». В тот день вы его здесь видели?

— Нет. Так случилось, что в тот день я была больна.

— У мисс Хэнни очень хрупкое здоровье, — пояснил Леверетт.

На Блэара она не производила впечатления хрупкой. Невысокая, неширокая в кости, но не хрупкая.

— Когда вы его видели в последний раз? — спросил Блэар.

— В воскресенье, во время службы.

— Звучит романтично. И с тех пор не перекинулись с ним ни единым словом?

— Нет.

— Он рассказывал вам о своих посещениях шахт? Шахты Хэнни?

— Нет.

— О шахтерках, которые там работают?

— Нет.

— Не делился недовольством, что ему не разрешают отправлять службы непосредственно в шахте?

— Нет.

— Он ведь любил проповедовать, да? При каждой возможности?

— Он считал это своим призванием, — ответила Шарлотта.

— И стремился стать частью рабочего класса, слиться с рабочими хотя бы на время проповеди. Он не говорил о шахтере по имени Билл Джейксон?

— Нет.

— Он не страдал меланхолией?

— Нет.

— Он любил побродить один за городом? Купаться в канале? Погулять в одиночестве по терриконам, пройтись вдоль обрыва?

— Нет. Единственным его развлечением было регби, и этим он занимался, чтобы быть ближе к людям.

— Если не считать церковных служб и встреч по работе здесь, вы с ним нечасто виделись, верно? Ваши отношения носили духовный характер.

— Полагаю, да.

— Так что откуда вам знать, вдруг у него под рясой матросская татуировка?

— Как и вы не могли знать, есть ли ум и душа у любой из совращенных вами женщин, — выпалила Шарлотта, даже приподнявшись от возмущения на цыпочки. «Обуй она клоги, — подумал Блэар, — она может стать по-настоящему опасной». Сейчас он видел перед собой только Шарлотту, Эрншоу и Леверетт как-то выпали из его поля зрения.

— Как, по-вашему, Мэйпоул был умным человеком?

— Умным и чутким.

— Значит, он должен был сознавать, что причинит вам боль, если исчезнет, не оставив ни строчки?

— Он знал, что я его пойму, что бы он ни сделал.

— Счастливчик. Мне такой женщины вечно недоставало.

— Прекратите! — раздался где-то рядом голос Эрншоу, но Блэар уже ощутил прилив быстро нарастающей ненависти и чувствовал, что Шарлотта Хэнни испытывает то же самое — как крещендо, которое слышат только двое.