Послезавтра - Фолсом Аллан (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
С тех пор как в 1955 году он стал детективом по расследованию убийств в лос-анджелесском полицейском управлении, две его жены умерли и трое детей окончили колледж. В день, когда ему исполнилось шестьдесят пять, он попробовал уйти на пенсию. Но ничего не вышло. Телефон продолжал трезвонить. «Позвони Маквею, он знает, как заставить проститутку расколоться», «Вызовите Маквея, пусть придет пораскинет мозгами, все равно ему делать нечего», «Я не знаю, спроси у Маквея».
В конце концов он сбежал в свой домик для рыбалки, который построил в горах недалеко от Большого Медвежьего озера; телефона там не было. Но не успел Маквей наладить снасти и подключить кабельное телевидение, как друзья-детективы полюбили приезжать удить рыбу. Они не ходили вокруг да около, а сразу начинали задавать те же вопросы, что раньше по телефону. Наконец он сдался, запер свой домик на висячий замок и пришел обратно в полицию на прежнюю должность.
Он вернулся к своему старому поцарапанному металлическому столу и скрипучему креслу на колесиках в отделе расследования грабежей и убийств, но не прошло и двух недель, как шеф Билл Вудворд, явившись в отдел, предложил Маквею прокатиться в Европу за счет Интерпола. Находившиеся в дежурной комнате остальные шестеро детективов чуть не лопнули от зависти. Маквей же лишь пожал плечами и поинтересовался, надолго ли ехать и какова цель поездки. Он не больно-то рвался путешествовать, а когда выбирался отдыхать, то предпочитал места потеплее. Сейчас было начало сентября. В Европе уже будет холодно, а Маквей терпеть не мог мерзнуть.
– Насчет «надолго ли» – это, полагаю, зависит от вас. А цель поездки такова: у Интерпола набралось уже семь обезглавленных трупов, и они не знают, что с ними делать. – Вудворд сунул Маквею под нос папку с делом и вышел.
Маквей проводил взглядом шефа и посмотрел на остальных детективов; потом налил себе кофе и открыл папку. В верхнем правом углу имелась черная пометка, которая, по принятому в Интерполе коду, означала, что тело не опознано и требуется помощь в идентификации трупа. Пометка была старая. К нынешнему моменту личности погибших уже установили.
Из семи трупов два были найдены в Англии, два во Франции, один в Бельгии, один в Швейцарии и один был выброшен на берег возле порта Киль в Западной Германии. Все жертвы – мужчины, в возрасте от двадцати двух до пятидесяти шести лет, все – белые. Очевидно, они сначала были отравлены каким-то видом барбитурата, а затем обезглавлены, причем явно профессионалом-медиком.
Убийства происходили с февраля по август и, казалось, не имели друг к другу никакого отношения. Но они слишком походили одно на другое, чтобы совпадение было случайным. Однако это было единственным, что их связывало. Жертвы не имели между собой ничего общего и, очевидно, даже не подозревали о существовании друг друга. Никакого криминального прошлого или там бурной жизни. И у всех разное социальное происхождение.
Однако проблема усугублялась тем, что эти убийства наносили непоправимый удар статистике раскрытия тяжких преступлений. В большинстве случаев, если удается установить личность жертвы (с головой она или без), то убийца, как правило, бывает найден. В этих же семи случаях ни одного мало-мальски стоящего подозреваемого так и не нашлось. В общем, полицейские эксперты из пяти стран, в том числе из специального отдела по расследованию убийств Скотленд-Ярда и из Интерпола, не продвинулись ни на шаг, а бульварные газеты надрывались вовсю. Вот почему из лос-анджелесского департамента полиции был вызван единственный в своем роде детектив по расследованию убийств.
Сначала Маквей прилетел в Париж, его встречал лейтенант Алекс Лебрюн, инспектор из первого отдела парижского управления полиции – развязный тип с ухмылкой во все лицо и вечно торчащей изо рта сигаретой. Лебрюн представил Маквея комиссару Ноблу из Скотленд-Ярда и капитану Иву Каду – французскому представителю Интерпола. Вчетвером они обследовали два места преступления во Франции. Первое в Лионе, в двух часах езды на поезде к югу от Парижа и, по иронии судьбы, меньше чем в миле от штаб-квартиры Интерпола. Второе в Шамони – альпийском лыжном курорте. Затем Маквей в сопровождении Каду и Нобла побывал в Бельгии, на маленькой фабрике на окраине Остенде, в Швейцарии, в роскошной гостинице, расположенной на Женевском озере в Лозанне, в Германии, в каменистой бухте в двадцати минутах езды на машине от Киля. Наконец они оказались в Англии. Сначала осмотрели маленькую квартиру напротив собора Солсбери в пригороде Лондона, а потом частный дом в самом Лондоне – в роскошном районе Кенсингтон.
После этого Маквей десять дней провел в нетопленом кабинете на третьем этаже в Скотленд-Ярде – корпел над пространными полицейскими отчетами о каждом преступлении и чаще, чем надо, обсуждал те или иные детали с Айаном Ноблом, сидевшим в комнате на первом этаже, значительно более теплой и просторной, чем у Маквея. К счастью, Маквей получил передышку: его вызвали на два дня в Лос-Анджелес давать показания по делу вьетнамца, торговца наркотиками, которого Маквей лично арестовал в ресторане, когда вьетнамец пытался убить младшего официанта. Маквей просто зашел пообедать и на самом деле ничего героического не совершил: всего лишь приставил свой револьвер 38-го калибра тому типу к уху и предложил немного расслабиться.
После судебного разбирательства Маквей собирался денька два посвятить своим личным делам и вернуться в Лондон. Но каким-то образом он умудрился под предлогом зубного протезирования превратить два дня в две недели; большую часть времени он провел в гольф-клубе, где теплое солнце, пробивавшееся через дымку смога, помогало ему в промежутке между ударами размышлять об убийствах.
Итак, единственным, что связывало все эти преступления, было то, что головы от туловища отделялись хирургическим путем.
И все, больше ничего общего. Три жертвы были убиты там же, где их обнаружили. Остальных убили где-то в другом месте, троих вышвырнули на помойку, а четвертого выбросило приливом в Киле. За все годы службы Маквей еще не сталкивался с таким трудным и запутанным делом.
В промозглом Лондоне еще не пришедший в себя после утомительного перелета Маквей едва успел распаковать вещи, лечь и закрыть глаза, как раздался телефонный звонок и Нобл сообщил, что найдена голова, представляющая для них интерес.
В четверть четвертого утра по лондонскому времени Маквей сидел за письменным столом в своем кабинетике, перед ним стоял стакан с виски; проводилось своего рода селекторное совещание (по специальному каналу связи Интерпола) с Ноблом и капитаном Каду из Лиона.
Каду – импульсивный, ладно скроенный крепыш с пышными, загнутыми вверх усами, концы которых он вечно подкручивал большим и указательным пальцами, – держал перед собой факс с рапортом того самого молоденького эксперта Майклса о предварительных результатах вскрытия, где, среди прочего, указывалось, в каком точно месте голова была отделена от тела. Описание во всех деталях совпадало с остальными семью случаями.
– Это мы знаем, Каду. Но этого недостаточно, чтобы говорить о явной связи между убийствами, – устало произнес Маквей.
– Все жертвы – одной возрастной группы.
– И этого недостаточно.
– Маквей, я согласен с капитаном Каду, – светским тоном вставил Нобл, словно они беседовали за чашкой чая. – Это, конечно, не явная связь, но вряд ли стоит игнорировать подобное совпадение, – закончил он.
– Так… – Маквей помолчал, а потом высказал мысль, все время вертевшуюся у него в голове: – Кто же этот псих, за которым мы вынуждены гоняться по всей Европе?
– Вы думаете, это один человек? – одновременно спросили его собеседники.
– Не знаю. Пожалуй… – запнулся Маквей. – Да. Я думаю, это один и тот же человек.
Сославшись на тяжелый перелет, вконец вымотавший его, Маквей предложил закончить разговор попозже и повесил трубку. Он мог бы спросить их мнение, но не стал. Они ведь его позвали на помощь, а не он их. Кроме того, если бы они считали, что он не прав, они сказали бы ему об этом. Да и вообще, он высказал всего лишь предположение.
