Рассказы - Найт Дэймон (книги полностью txt) 📗
Глубокая синяя ночь. Мерцание звезд на небе. Внизу — плоская синяя равнина, уходящая вдаль на сколько хватает глаз.
Фолк шагнул наружу, на ледяную равнину и осмотрелся, а затем поднял взгляд к небу. Небо было так похоже на небо его детства над Мичиганом, что Фолк испытал безумную уверенность в том, что оказался на Земле. Где-нибудь в Антарктике, около полюса, — вот почему никто до сих пор не нашел эту Дверь. Он машинально поискал Большую Медведицу и Пояс Ориона, и тут же понял, что ошибся.
Он не увидел ни одного из знакомых созвездий. Это были чужие звезды, чужое небо. Фолк вспомнил известные ему созвездия южного полушария Земли, но их здесь тоже не было.
Прямо над его головой была группа из восьми звезд, две из них — очень яркие. Четыре располагались по прямой, остальные охватывали их почти правильным полукругом. Фолк был уверен, что никогда не забыл бы такое созвездие, если бы видел его прежде.
Он перевел взгляд на горизонт, который был чернее неба. Откуда ему знать, что свет, тепло, безопасность, знания не ждут его там, не так уж далеко?
Фолк вернулся в параллелепипед. По милости Вольферта ему достался марсианский скафандр, что значило несколько недель — а, если повезет, месяцев — жизни. Лучше, чем он мог надеяться, и все равно мало. Либо он найдет то, что ищет, совсем рядом с Дверью, либо не найдет вообще.
Он снова нажал на рычаг. Здесь тоже была ночь. Но, когда Фолк выглянул наружу, он увидел под звездами улицу, по обе стороны который выстроились огромные постройки.
Давление атмосферы оказалось невелико, но компрессор будет работать.
Лакмусовая бумажка дала отрицательный результат. Спичка загорелась и некоторое время горела, хотя и слабо.
Фолк включил компрессор и перекрыл подачу воздуха из баллонов. Затем включил фонарь на шлеме и вышел на улицу.
Строения представляли собой вариации на одну тему. Пирамиды и конусы, остроконечные и со срезанными верхушками, они все сужались кверху — так что, несмотря на огромные размеры, они не загораживали небо. Сделав несколько шагов, Фолк посмотрел вверх, подсознательно ожидая увидеть созвездие в форме полукруга. Но его на небе не оказалось. Фолка вдруг осознал тот факт, что он может находиться сейчас через пол-галактики от той равнины, где стоял пять минут назад. Это его потрясло.
Он мысленно нарисовал Галактику — овальное пятно тумана на фоне черноты. Около одного из фокусов эллипса он поместил яркую точку Солнца.
Затем он поставил еще одну точку и соединил с предыдущей яркой линией.
Затем еще одну, и еще. Нарисованные им линии сложились в большую букву "N" поперек овала.
Непостижимо. Раса, которая может свободно пересекать Галактику, но не делает разницы между пунктами назначения?
Единственной альтернативой этому предположению было следующее.
Дверями можно управлять, но система управления людям просто недоступна, как непонятна дикарю запутанная схема линий трубопоезда. Однако ум Фолка отвергал этот вариант. Механизм Двери был простым и ясным. Параллелепипед и рычаг. Внешний вид отражает функцию. Облик Двери говорил "Иди!", но не говорил "Куда?"
Фолк снова перевел взгляд на здания. Теперь он рассмотрел, что верхняя четверть стен подверглась сильной эрозии и была покрыта выщербинами глубиной в ладонь. Он глянул на мелкий оранжевый песок, ровным слоем застилающий улицу, и увидел, что двери домов засыпаны песком почти доверху. Судя по всему, город много лет лежал погребенный в песках, над которыми торчали только верхушки зданий. И лишь совсем недавно пески сдвинулись и обнажили город.
Щели между притолоками дверей и уровнем песка были узкими, но Фолк решил, что сумеет протиснуться. Он выбрал одно здание, повернулся к нему — круг яркого света от фонаря упал на древние стены — и замер посреди улицы, не в силах заставить себя действовать.
Он посмотрел назад, на Дверь, словно ища поддержки. Стеклистый коричневый параллелепипед был там — чистый и блестящий, с безупречными линиями и углами. Не подвластный времени. Фолк вдруг понял, что его беспокоило. Этот город был мертв. Мертв, как планета гигантского утеса или планета ледяной равнины. Каменные здания города постепенно приходили в упадок, а его строители давно уже обратились в прах.
Фолк согласился с Вольфертом, когда тот сказал, что Фолк отправляется в дорогу в поисках знания и надеется когда-нибудь вернуться через Двери в Солнечную систему, принеся с собой знание, которое поможет преобразовать мир. Но по большому счету это не соответствовало истине. Да, Фолк убеждал себя, что именно такова его идея, но это был самообман. Извинение, которое он сам себе придумал.
Он не любил человечество, и не видел причин спасать его от последствий его же собственных слабостей. Если бы им действительно двигало стремление спасти людей, он вовсе не должен был бы покидать Землю.
Наоборот, ему следовало остаться, пробиться в правящую элиту и организовать революцию изнутри. Шансы на успех были бы невелики, но они были бы.
Да, он мог так поступить. Но ради чего? Чтобы уничтожить тот единственный ограничитель, который не дает человечеству покончить с собой?
Хоть так, хоть эдак — все едино. Человечество, не управляемое аналогами, не годилось для того, чтобы колонизировать галактику. У управляемого человечества не хватало на это смелости. Цивилизация людей Земли попросту была тупиком, неудавшимся экспериментом. Человечество было грязным зверем, который пожирает свою планету и гадит там же. Человек способен на любой кошмар, на любое извращение и деградацию.
Однако Двери свидетельствовали о том, что в Галактике некогда существовала другая цивилизация, достойная звезд. Фолк не верил, что она мертва. Камень крошился, ржавел металл, и расы, которым служило и то, и другое, исчезали из памяти мира. Но Двери выглядели все так же, и по-прежнему действовали. Своим существованием они отрицали время.
Древняя мудрая раса ушла куда-то, не оставив за собой иного следа, кроме Дверей…
Фолк повернулся и, даже не бросив прощального взгляда на огромные каменные конусы и пирамиды, направился к стеклистому параллелепипеду.
Не доходя до него трех ярдов, Фолк увидел следы.
Следов было пять. Пять отпечатков ноги на песке около Двери. Как Фолк ни искал, больше следов он не нашел. Два отпечатка вели прочь от параллелепипеда, три существо сделало на обратном пути, ибо один из них пришелся поверх самого первого. Следы были размером меньше отпечатка ноги Фолка и имели форму овала со спрямленными длинными сторонами. Фолк долго разглядывал их, как будто надеялся таким путем извлечь из отпечатков больше информации. Безуспешно.
Следы не принадлежали человеку. Ну и что это доказывало?
Они были оставлены здесь не так давно. Фолк не знал, какие ветра гуляют над этим миром, но было очевидно, что пески вокруг мертвого города обрели свой нынешний вид не раньше, чем несколько лет назад. И даже эта логическая цепочка не вела никуда.
Следы мог оставить один из строителей Двери. А мог — такой же странник, как и сам Фолк. Варвар, идущий по стопам старших.
Самое обидное было то, что, найдя след, Фолк не мог пойти по нему.
Ибо след уходил в Дверь — к любой звезде из шестидесяти миллиардов.
Фолк шагнул в параллелепипед и в очередной раз нажал на рычаг.
3
Ослепительный белый свет болью резанул по глазам. Чудовищный жар опалил тело. Задыхаясь, Фолк навалился на рычаг.
Медленно гасли цветные пятна под веками. Фолк открыл глаза, и вновь увидел ночное звездное небо. Должно быть, подумал он, в предыдущий раз он попал на планету сверхновой звезды. Сколько таких еще встретится ему на пути?
Он шагнул к выходу. Пустыня; ни прутика, ни камешка.
Фолк вернулся к рычагу. Снова свет, терпимой яркости. Свет и буйство красок.
Он осторожно высунулся наружу. Восприятие медленно адаптировалось к незнакомым цветам и образам. Его глазам предстал красочный ландшафт под тропическим солнцем. Вдалеке виднелись серо-фиолетовые горы в туманной дымке. Он увидел рощу странных деревьев — высокие прямые стволы были увенчаны тяжелыми иссиня-зелеными листьями, формой напоминающими листья пальмы или папоротника. А прямо перед ним лежала огромная прямоугольная площадь, которую покрывала плита, казавшаяся высеченной из цельного куска нефрита. Слева и справа площадь окаймляли низкие строения с плоскими крышами, сделанные из темного стеклистого материала разных цветов — синего, коричневого, зеленого и красного. А посреди площади стояла группа живых и, судя по всему, разумных существ.
