Судьба Томаса, или Наперегонки со смертью - Кунц Дин Рей (мир книг TXT) 📗
Сев за руль «Эксплорера» и захлопнув дверцу, я сразу тронул внедорожник с места и проехал уже семьдесят или восемьдесят ярдов, когда мимо проскочил патрульный автомобиль, держа курс на супермаркет.
У меня никогда не было автомобиля. Если он у вас есть, необходимо покупать страховку, чинить его, мыть, полировать, наполнять бак бензином, очищать лобовое стекло от расплющенных насекомых, иногда балансировать колеса… Автомобилю постоянно что-то требуется.
Поскольку шестое чувство сильно усложняет жизнь, в остальном я ее как могу упрощаю. Довольствуюсь малым и не хочу, чтобы принадлежащего лично мне становилось больше, чем уже есть. Желания приобрести автомобиль у меня нет, как незачем приобретать циркового слона.
В прошлом, когда у меня возникала потребность в автомобиле, я одалживал его у друзей и всегда возвращал без малейшего повреждения. Но в этом городе я жил всего лишь месяц. Главным образом прятался и ждал, когда мне придется снова отправляться в путь, поэтому не присоединился к литературному кружку и не завел личный стул в любимом пабе, где все знали мое имя.
В сложившейся чрезвычайной ситуации я мог приобрести автомобиль одним-единственным способом: украсть. Украсть у воров, конечно же, меньшее зло, чем забрать автомобиль у честных людей. Я не готов зайти так далеко, чтобы сказать, что Божьим промыслом автомобиль появился передо мной именно в тот момент, когда я более всего в нем нуждался, потому что не хочу называть Бога соучастником автомобильной кражи. Но, если не Господь Бог, кто-то мне все равно помог.
Я обогнул квартал, вернулся на главную магистраль и на этот раз направился на юг. Когда проезжал мимо банка, два хорошо вооруженных президента стояли на тротуаре, глядя то на север, то на юг в поисках автомобиля, на котором собирались сделать ноги. Я чувствовал, что должен каким-то образом предупредить полицию об ограблении банка, но полагал, что раздавить грабителей — это уже слишком.
Они увидели «Эксплорер» и сошли на мостовую. Я помахал им рукой, резко прибавил газу и в три секунды выскочил за пределы прицельной стрельбы помповика.
В паре кварталов южнее банка обезглавленная женщина переходила дорогу. В черных туфлях на высоком каблуке и синем платье в облипку. Вероятно, в таком виде отправилась на вечеринку, с которой уже не вернулась живой, и отрубленную голову теперь держала на сгибе левой руки.
В обычной ситуации я бы остановился, чтобы утешить ее и узнать, не могу ли я помочь ей перейти из этого мира в последующий. Но она уже умерла, я видел лишь ее призрак, а трое детей, которым грозила смертельная опасность, жили, поэтому прежде всего следовало помогать им.
Редкие пророчески сны и обостренная интуиция — не главные составляющие моей паранормальности. Если бы мои сверхъестественные способности ограничивались только этим, я бы вел более-менее нормальную жизнь и нашел бы работу, за которую платят больше, чем повару блюд быстрого приготовления. Скажем, менеджера мебельного магазина или мастера по ремонту бытовой техники.
Куда более важной и более изматывающей является способность видеть души мертвых, задержавшихся в этом мире. Они не хотят покидать его по разным причинам: боятся того, что ждет их на Другой стороне, или хотят дождаться, пока их убийцы будут наказаны, или так любят этот прекрасный мир, что отказываются с ним расстаться.
Мертвые не говорят. В лучшем случае указывают мне своих убийц или, если их не убили, каким-то образом подводят к правильному объяснению причин, которыми обусловлено их пребывание среди живых. Хуже всего, когда они пытаются что-то объяснять пантомимой. Получается как у бесталанного уличного мима, который показывает, что идет, преодолевая сопротивление ураганного ветра. С мимом, который не отстанет, пока не дашь ему доллар, я еще могу разобраться: тоже пантомимой покажу, что меня рвет, но это так неуважительно и даже жестоко по отношению к мертвым.
По большому счету, эти призраки безобидны, разве что кто-то из них от раздражения или злобы устроит полтергейст. Результаты, конечно, могут отразиться на домашнем бюджете. Поверьте мне, ни одна страховая компания на земле не признает страховым случаем разбитый разъяренной душой плазменный телевизор или разломанную в щепки мебель в гостиной.
В данном случае обезглавленная женщина не посмотрела на меня, показывая, что ей что-то нужно. Обычно задержавшиеся в этом мире души мертвых знают, что я их вижу, и тянутся ко мне. Эта меня не замечала, и я проехал сквозь нее, ничего не почувствовав, как проезжают сквозь клок тумана.
Висящий у меня на груди, под свитером, колокольчик вновь зазвенел тремя серебристыми звуками, как и перед зарей.
Колокольчик дала мне Аннамария в ту ночь, когда сказала, что какие-то люди хотят ее убить. Она сняла цепочку с колокольчиком с шеи, протянула мне и спросила: «Ты умрешь за меня?»
Удивив себя, я без запинки ответил: «Да».
Теперь звон колокольчика, безусловно, говорил о том, что впереди меня ждал новый вызов, что пришло время двигаться дальше в поиске смысла и значения моей жизни.
На востоке несколько улиц с жилыми домами тянулись параллельно главной артерии города, на западе тоннели под Прибрежной автострадой вели к соседним городкам. Но я ехал к дороге, которая выводила на уводящие на юг полосы Прибрежной автострады, миновал административную границу города и помчался дальше, с океаном по правую руку. Несколько сот миль самой безумной части Калифорнии остались позади, что-то менее безумное лежало в семидесяти милях впереди.
Последняя составляющая моих сверхъестественных способностей — психический магнетизм. Если мне нужно кого-то найти и я не знаю, где находится этот человек, я сосредоточиваюсь на его имени или мысленным взором смотрю на его лицо, а потом иду пешком или еду на велосипеде или автомобиле, пока психический магнетизм не приведет меня к нему. Обычно на это уходит менее получаса.
Впереди автострада, проложенная между лугов с высокой травой и редкими калифорнийскими дубами, поднималась к вершине холма. В этом относительно малонаселенном районе и автомобили не шли сплошным потоком. Если ковбой на «ПроСтаре+» находился впереди, как настаивала интуиция, я полагал, что увижу его с гребня.
«Форд Эксплорер» — отличный автомобиль. Устойчивый, легкий в управлении, на семидесяти милях в час идет так же легко, как на шестидесяти, только чуть хуже на восьмидесяти. Я намеревался определить, как он чувствует себя при скорости девяносто миль в час.
Начав читать мои мемуары с этого тома, кто-то может подумать, что я — нарушающий законы молодой человек, бродяжничающий повар блюд быстрого приготовления. Но я украл автомобиль не для того, чтобы заработать на этом денег. Мне требовалось догнать замыслившего убийство ковбоя-дальнобойщика до того, как он умчится за пределы моего паранормального восприятия.
По той же причине я превысил установленный скоростной предел, чего никогда не сделал бы в ином случае. Вероятно, не сделал бы. Мог и не сделать. Должен признать, чем старше я становлюсь, тем больше мне нравится прокатиться с ветерком. Скорость я люблю почти так же, как картофельные оладьи. Чем-то они трогают душу, как и скорость.
Впереди неторопливо ползла «Хонда», словно за рулем сидел буддист, который воспринимал вождение автомобиля сеансом медитации и его больше заботило просветление, а не продвижение вперед.
Намереваясь обогнать «Хонду», я посмотрел в боковое зеркало, чтобы убедиться, что левая полоса свободна, и обнаружил восемнадцатиколесный трейлер, находящийся в опасной близости. Я не заметил, как он оказался у меня на хвосте, но теперь посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел хромированную решетку «ПроСтара+», напоминающую акулью пасть. И зубы, казалось, раздвигались все шире, чтобы укусить от души.
Рассказывая о психическом магнетизме, я упустил одну подробность: иногда, не так чтобы часто, но все же этот странный дар притягивает человека, которого я ищу, ко мне, а не меня — к нему. Вроде бы не так это и важно, но становится вопросом жизни и смерти, если человек этот едет на громадном трейлере весом в 70 000 футов, а то и больше, если кузов загружен полностью и человек этот — маньяк, а от заднего бампера украденного «Эксплорера» кенгурятник трейлера отделяют считаные дюймы.
