Испытание - Моррелл Дэвид (книги без сокращений .txt) 📗
— Так что вы говорили о статье? — вернулся он к делу.
— Когда у меня не ладится с книгой, я иногда оставляю ее и пытаюсь написать какую-нибудь статью. В декабре я услышал о Кессе, то, что я узнал, заинтересовало меня, и я решил написать о нем.
— А кто такой этот тип? — спросил Форд.
Но рассказать об этом он уже был решительно не способен. Он чувствовал, что голова пошла кругом, а когда усилием воли попытался остановить кружение, кухня поплыла перед глазами. Он пошатнулся, с трудом встал и двинулся по мягкому глубокому ковру в гостиную к книжным полкам.
— В чем дело? — обеспокоился Вебстер. — Что вы делаете?
— Сейчас я вам ее дам, — ответил Борн, размышляя, сумеет ли вернуться обратно на кухню. Он раскрыл журнал. — Вот эта статья. В ней все сказано.
Глава 6
Чемелек — штаб-квартира организации Кесса, его командный пункт. Он расположен на огромном пустыре на окраине Провиденса — столицы штата Род-Айленд — и представляет собой большое темно-серое приземистое одноэтажное здание без окон. По периметру оно обнесено высоким забором с колючей проволокой, по которой пропущен электрический ток. Здание постоянно патрулируется вооруженной охраной.
Компания Кесса занимается производством химического и электронного оборудования незначительной степени субсидируется различными крупными американскими корпорациями. Дело в том, что Кесс с самого начала запретил деятельность профсоюзов на своих предприятиях. Его сторонники также принимают участие в финансировании производства, поскольку кровно заинтересованы в.свобод-ном доступе к продукции такого рода. Она нужна им для создания современных взрывчатых устройств, которые они планируют применять в случае чрезвычайных ситуаций, а также для ведения химической и электронной войны с потенциальным агрессором.
Компания была создана Кессом в 1965 году на базе двух обанкротившихся предприятий. Кесс обвинил в банкротстве государство, которое, по его мнению, вынудило заказчиков отказаться от возобновления контрактов. Это заявление — всего лишь следствие, а отнюдь не причина разногласий Кесса с правительством.
В сорок пятом году Кесс служил в американских войсках, которые вели боевые действия на территории Германии. Ему тогда было двадцать лет, в политике он совершенно не разбирался, но ему не понравилось, что американцы получили приказ остановиться, в то время как русские продолжали наступление. Переживая за гибель своих друзей, он во всеуслышание настаивал, чтобы Америка захватила всю Германию. Ему посоветовали держать свое мнение при себе, а когда он не внял этому, был уволен из армии с диагнозом агрессивной паранойи.
В 1963 году Кесс и пятеро его друзей отправились охотиться на оленей на север Мичигана. В лесу их кто-то по ошибке обстрелял. Судя по всему, ситуация показалась им увлекательной. Они обнаружили незадачливого охотника, подкрались и открыли стрельбу — не на поражение, а на испуг. Целый день они гоняли его, пока тот с дикими воплями, бросив оружие, не убежал из леса. Больше всего им понравилось то, что они, оказывается, даже спустя много лет после войны сохранили присутствие духа под огнем, не растеряли боевых навыков и вообще выполнили все отлично. Они решили, что, если Америка когда-нибудь подвергнется нападению — а это, по их мнению, было вполне возможно, — они еще сумеют неплохо драться.
Вечером, хорошо выпив и вспомнив свои военные подвиги, они так увлеклись этой идеей, что стали думать о ее реальном осуществлении — о том, как устроят лагерь в горах, будут жить в лесу, совершать партизанские вылазки, уничтожая патрули, военные склады и все такое прочее, и снова скрываться в лесах, уходя от преследования. В идеале, разумеется, врагу не должно быть позволено даже приблизиться к берегам Америки, но для этого требуется тщательная военная подготовка. Правительство же, на их взгляд, слишком слабо и не в состоянии сделать этого, потому что в нем окопались враги и их сообщники.
Кесс даже предложил название для их организации — “Защитники Республики”…
— Ваша жена успокоилась и заснула, — внезапно услышал Борн голос врача. Тот стоял в дверном проеме, снова с идеальным пробором на голове. Мягкий ковер в гостиной заглушил его шаги. — Она должна проснуться около шести. Несмотря ни на что, постарайтесь ее покормить. Хотя бы немного бульона. Если увидите, что она по-прежнему агрессивна, дайте еще пару таблеток. А ваша нога сильно болит?
— Моя нога? — удивленно переспросил Борн и опустил взгляд. Было такое ощущение, что он смотрит в перевернутый бинокль. Пришлось сделать усилие, чтобы не упасть. Ноготь большого пальца на правой ноге был наполовину сорван; под ним запеклась кровь. Может, из-за таблеток, но боли он совершенно не чувствовал. — Я даже не заметил, — ответил он; — Наверное, за что-то зацепился, когда пытался удержать Клер. Ничего страшного. Я сам займусь этим, когда вы уедете. По крайней мере, будет хоть какое-нибудь дело, чтобы отвлечься.
— Нужно будет произвести вскрытие.
Фраза доктора застала его врасплох. Он с трудом переключился и тут же представил, как хирург разрезает маленькую грудку Итона, раздвигает ребра, вынимает какие-то органы…
— Хорошо, разумеется, — ответил он, быстро переведя взгляд на таблетки в своей руке, чтобы отогнать кошмарный образ. — Вы обманули меня с этими таблетками!
— Но они же помогли вам расслабиться?
— Да, если желание свалиться со стула можно назвать помощью.
Врач взял свою сумку, собираясь уходить.
— Доктор, можно вас на минутку? — произнес Вебстер.
— Да, разумеется.
— Только не здесь.
Борн был озадачен, когда Вебстер встал и направился с врачом через всю гостиную в холл, скрывшись из виду. Полицейский старался говорить очень тихо, но все-таки Борн смог разобрать слова и уже на второй фразе понял, в чем дело.
— Не сомневаюсь, что вы проведете тщательное обследование тела, доктор. Но проблема в том, что вы унесли его раньше, чем я смог осмотреть его и сфотографировать. Поэтому буду откровенен — я хочу знать, есть ли на теле ребенка следы побоев. Наш человек будет при вскрытии, мы займемся и кошкой… Мы вас, естественно, ни в чем не подозреваем, но все это выглядит так странно, что я предпочитаю перестраховаться, чтобы ничего не упустить…
Слушая Вебстера, Борн неотрывно смотрел на второго полицейского. Тот с озабоченным видом в десятый раз внимательно разглядывал пол, лужицы молока и каждый осколок бутылочки, словно надеялся найти там нечто важное. Наконец он догадался достать сигареты и, обрадованный тем, что может нарушить молчание, предложил Борну закурить. Не дождавшись ответа, он произнес:
— Послушайте, Вебстер не имеет в виду ничего плохого. Честное слово. Просто у него такая манера. Последний раз он проявил снисходительность десять лет назад. У одного типа была изнасилована и убита восьмилетняя дочь. Вебстер сидел с ним и переживал случившееся. Этот тип решил, что виноват один парень, школьник. И как только Вебстер уехал, он взял дробовик и пошел его искать. Он нашел его раньше, чем полиция, и разнес ему череп. Это, конечно, ужасно, но позже выяснилось, что Вебстер зря поверил этому типу — тот ошибся и паренек был ни в чем не виноват.
— Но я-то ни в чем не ошибся!
— Я не об этом! Послушайте…
Но в этот момент в коридоре хлопнула входная дверь, и на пороге кухни появился Вебстер.
— Вы напрасно беспокоитесь о синяках, — резко проговорил Борн. — У меня нет привычки бить пятимесячных младенцев.
— Вы слышали наш разговор?
— Так же, как вас сейчас.
— Что ж, прошу меня извинить.
— Да, вам следует просить об этом!
— Я прошу прощения за то, что вы стали невольным свидетелем разговора, а не за то, как я делаю свою работу. Я не хотел вас беспокоить, но уж коли так вышло, скажу откровенно: яд в молоке — это нечто новенькое для меня. Дело в том, что мне известно несколько случаев, когда малышам как бы случайно попадали в руки емкости с химикатами, или мебельный лак, или еще что-нибудь в таком роде. Но при обследовании обнаруживалось, что это никакая не случайность, потому что родители-садисты выламывали ребенку суставы, избивали, а потом совали в рот какую-нибудь отраву, по глупости надеясь, что мы не обратим внимание на синяки… Вот вы говорите, что виноват этот Кесс; у меня нет оснований не доверять вам. Но я должен изучить этот случай со всех сторон. Вы бы сами посчитали меня халтурщиком, если бы я этого не сделал. Пуля, нож — это обычное дело, нам не привыкать, Но у меня самого двое детишек, и когда я слышу, что ребенка отравили молоком, у меня это не укладывается в голове!
