Белые медведи - Крысов Анатолий Вадимович (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
– Вот теперь все нормально, – говорю левый я, похлопывая коленями. – Вернемся к разговору о продуктовом магазине.
– Согласен, – говорит правый я и дальше: ты тогда поднял очень важную тему. Я много думал с того момента. Знаешь, к какому выводу я пришел? Вопрос не в том, от кого душу спасать, главное – чтобы было, что спасать, а остальное приложится. Тут мы обязаны сместить акцентуацию на сам объект, выделяя его на фоне остальных слагающих.
Шквал аплодисментов, и я говорю:
– Да, Саша, ты прав. Думаешь, у меня еще есть шансы?
– Шансы есть всегда, – отвечает средний я. – И дело тут не в слепой вере. Просто если принять отсутствие шансов за истину, тогда жизнь теряет всякий смысл.
– Именно, – вклинивается левый я и объясняет: мы ведь не можем позволить себе потерять смысл. Это было бы огромной ошибкой с нашей стороны. Я где-то читал, что цель не имеет значения, важен лишь сам путь. Страшное утверждение, должен заметить. По нему получается, что нужно идти ради ходьбы, а ведь мы не животные какие-нибудь. Мы – разумные существа!
За этой милой беседой мы подъезжаем к пункту назначения и, выходя из машины, продолжаем разговаривать.
Правый я спрашивает:
– А что мы тут делаем, кстати?
– Ищем, – отвечаю я.
– Что-то конкретное или просто так, себя? – не унимается правый я.
Средний я смеется и говорит:
– Дурачок! Зачем нам искать себя, если мы и так уже все здесь?
– И то верно, – соглашается правый я.
Заходя в лифт, я говорю:
– Надо найти один адрес.
– Расскажешь сейчас или потом, когда найдешь? – слышу голос среднего я. Он, кажется, самый молчаливый из всех.
– Потом, – говорю я, подходя к нужной нам квартире.
Дверь, понятное дело, открыта. Труп и пепельница лежат именно там, где я их оставил во время последнего визита сюда. Я глажу Никифорыча по слипшимся волосам, его жалко. Жалко нас всех, и кто-то должен положить конец кошмару. Единственный оставшийся – это я, поэтому сия опасная миссия лежит целиком и полностью на моих плечах, пусть и ослабленных, но не сдавшихся.
Я начинаю обыск, причем крайне тщательный, осматривая буквально каждую дырочку квартиры Никифорыча. Объект поисков – долгожданный адрес карлика. Уверен, он должен быть где-то здесь. Остальные я усаживаются прямо на пол на манер американских коренных жителей. Они молчат, ждут моих действий.
Чтобы было не так тоскливо, я нашептываю под нос песню «Glass Onion», а мои копии подхватывают мотив, и пение раскладывается на многоголосие. Думаю, в другой жизни из нас получился бы неплохой квартет, способный перевернуть весь мир к чертям собачьим. Каждому ведь хоть раз в жизни хотелось сыграть решающую роль в социальной эволюции, стать знаком определенной эпохи, разнести в дребезги умы миллиардов людей, мирно ступающих по жесткой поверхности единственной обитаемой (пока?) планеты во Вселенной. Мне вдруг хочется обсудить значение слова «вселенная» с моими спутниками, но я решаю оставить это на потом. В любом случае, нам еще представится возможность поговорить друг с другом.
– Я бы хотел научиться читать ваши мысли, друзья, – говорит левый я, оторвавшись от пения. – Это было бы так здорово: не тратить силы на произношение слов, а понимать с одного взгляда. Тогда проблема двусмысленности любой фразы отпала бы сама собой.
– В ней есть своя прелесть, – отвечает средний я и дальше: трактовка – вот в чем сила. Благодаря этому феномену, человечество развивается. По сути, все только и делают, что пересказывают слова других, но в ином свете. Все свое время разумная жизнь говорит об одном и том же, да только от года к году смысл перетекает, расширяясь и углубляясь. Так создается объем для плоских вещей.
– Надеюсь, ты не приравниваешь слово «плоский» к слову «пустышка», – замечает правый я. – Надеюсь, для тебя это не синонимы.
– Точно так же, как и для тебя, – улыбается средний я. А потом мы все вместе радуемся столько удачной ремарке.
Наконец до меня доходит, что искать адрес следует в компьютере, что я и делаю. Да, все так: в непрочитанных электронных письмах я нахожу искомое сообщение, переписываю данные в блокнот, который валяется рядом с клавиатурой.
– Саша, ты, как мне кажется, нашел то, что искал, – говорит правый я и добавляет: теперь-то уже мы можем разыграть последнюю сцену?
– Я все сделаю сам, – говорю в ответ я и покидаю квартиру.
Вся компания идет следом, перешептываясь у меня за спиной. Похоже, мои действия поставили их в тупик, и теперь они на ходу придумывают экстренный план, но только я-то давно все придумал и не намерен отступать ни на шаг. Твердой походкой я направляюсь к автобусной остановке. Так, на всякий случай, ведь неизвестно, чем закончится сегодняшний день, поэтому очень сильно хочется вспомнить те детские ощущения поездки в общественном транспорте. Если честно, я бы хотел еще много чего освежить в памяти перед финалом, но времени нет.
Я со своей свитой преодолеваю последний поворот на персональной дороге в ад. Раньше я думал, что этот путь будет усеян разложившимися трупами домашних животных, отрезанными половыми органами, взрывами ядерных боеголовок, но все оказалось намного проще: обычная, вымощенная стандартной плиткой, улица, пестрящая огнями дорогих магазинов и закупоренная лесом из голов менеджеров среднего звена.
Средний я говорит, догоняя меня:
– Куда мы направляемся? Неужели ты еще думаешь, что можешь исправить ситуацию?
Отвечаю утвердительно.
– Вы ведь сами недавно установили, что шанс должен быть всегда.
– Ты путаешь шанс с самообманом, – только и произносит средний я.
Ну и пусть, думаю я. Зато так будет честнее, хотя бы по отношению ко мне. А мы, тем временем, проходим мимо продуктового магазина. Его ступени пусты.
– Все ушли на бой, – шутит левый я.
Сегодняшнее солнце выглядит доброжелательно, играя в ляпки с кучкой молодых облаков, которые, скооперировавшись с ветром, быстро проносятся над головами людей, спешащих по своим делам. Стоя под козырьком автобусной остановки, я улыбаюсь, глядя на прекрасное мегаполисное небо, сверкающее и давящее неописуемой красотой. Прохожие, кажется, тоже заметили изменения матери-природы. Они сами по себе излучают волшебный блеск, сравнить который можно разве что с эксклюзивным ювелирным украшением работы средневекового мастера. Похоже, наступила весна.
34
Так вот выглядит обыкновенная деревянная дверь с одним простеньким замком и цепочкой с той стороны. Звонок расположен на высоте пупка усредненного физически здорового человека без врожденных или приобретенных аномалий. Похоже, низкорослые существа в этом доме частые гости. Я звоню. Дверь открывает – и я ни капли не удивлен! – карлик, только женского рода. Она меряет меня взглядом, словно какой-нибудь гробовщик, складывая в голове нужные параметры и рисуя воображаемую схему длинной деревянной коробки. Мои копии бесцеремонно проходят внутрь, но женщина-карлик это не замечает.
Потому спрашивает:
– Вы к кому? Добрый день.
– Добрый, – киваю головой я в ответ, а тело, кажется, разорвет от злорадства. – А Константин Леонидович дома?
– Да, конечно, – говорит женщина и, отвернувшись, кричит вглубь квартиры: – Костя, это к тебе!
Я не дожидаюсь, пока хозяин дома появится, и вхожу, захлопывая за собой дверь. Женщина отходит назад, а затем удаляется на кухню, подхватив на руки маленького ребенка, который бегает практически нагим по узкому коридору этого неопрятного жилища. Он пытается что-то возразить, но мамаша силой утаскивает его на кухню, откуда в следующую же секунду появляется новый карлик, тот, которого я и искал.
Все три копии в одни голос говорят:
– Мы все поняли!
Карлик подходит ко мне, вытирая полотенцем руки, а затем останавливается, побелев. Я говорю:
– Привет! Помнишь меня?
Он молчит.
– Костя, значит? – продолжаю я, сближаясь. – Неужели, ты меня забыл, а? Думаю, я оставил в твоей жизни большой след, как и ты в моей. Теперь.
