Мастер карнавала - Расселл Ф. Крэйг (читать книги бесплатно полные версии TXT, FB2) 📗
4
Андреа ждала. Голова раскалывалась от намеренного обезвоживания: в последнюю неделю она сократила прием воды до одного стакана в день, чтобы тело сожгло последние запасы жира. В раздевалке она даже не стала садиться, так как не могла позволить себе расслабиться. Сейчас задача ее заключалась в том, чтобы сосредоточиться на каждом кубическом миллиметре своего тела, подчинить каждую клеточку железной воле. Сердце бешено билось, посылая электрические разряды в каждое сухожилие, каждое нервное окончание, каждое волокно мышечной ткани. Андреа закончила занятие с гантелями пять минут назад, а теперь проделывала обычную разминку и отрабатывала позы, которые будет принимать на подиуме, демонстрируя ту или иную группу мышц. Она полагала, что эта процедура обеспечивала мышцам нужный тонус.
Сначала шли обязательные позы: «двойной бицепс спереди», «широчайшие мышцы спереди», «пресс и бедра». Последняя наиболее удавалась ей, так как у нее были просто восхитительные очертания передней зубчатой мышцы. К другим обязательным позам относились «грудь сбоку», «трицепсы» и «двойной бицепс сзади». Самым слабым ее местом была поза «широчайшие мышцы спины сзади», когда нужно поворачиваться к судьям спиной и демонстрировать недостаточную рельефность ягодичных мышц. Однако она тщательно продумала наряд, предназначенный для выступления: он подчеркивал конусообразное сужение мышц спины от плеч к бедрам и отвлекал внимание от ягодиц. Последней обязательной позой была «максимальная мускулистость», сразу переходящая в произвольную позу «балетная позиция, вид спереди».
Послышался восторженный рев толпы. Британская сука закончила свое, судя по всему, удачное выступление. Свист, топот, крики. Называть Максин «Британской сукой» не значило оскорблять — она сама выбрала себе такой спортивный псевдоним, точно так же как Андреа решила назваться «Андреа-амазонка». Они не раз выступали вместе на соревнованиях. Во время турне по Англии Андреа останавливалась у Максин в Ноттингеме, а сегодня Максин будет ночевать у нее. Они дружили: часто вместе тренировались и участвовали в показательных выступлениях.
Но на подиуме ни о какой дружбе не могло быть и речи. Там от каждого требовался только чистый адреналин и агрессия. Даже злость. И все пряталось за широкой, ослепительной и даже глуповатой улыбкой. Там, на подиуме, подруга Максин превращалась в Британскую суку. И ее надо было победить!
Послышались новые приветственные крики, означавшие выход очередной участницы. Андреа должна выходить за ней. Ей нужно было зарядиться агрессией и злостью. И она знала, как это сделать. Для этого было достаточно всего лишь вспомнить кое-что. Ожидая вызова на подиум, Андреа чувствовала, как ее захлестывает волна ненависти и ярости.
Наконец один из служащих широко распахнул дверь, приглашая ее на подиум. Будто лев, выпущенный на арену Колизея, Андреа большими прыжками промчалась мимо служащего под оглушительный животный рев. И поняла, что издает его она сама.
5
Мария поняла, что ее запихнули в багажник машины или фургона. Но думала она не об этом. Ей связали ноги и руки, в рот сунули кляп, завязали глаза и надели на голову какой-то мешок. Мало того — ей надели звуконепроницаемые промышленные наушники. Все это говорило о традиционном приеме, применяемом спецслужбами, чтобы сломить волю жертвы. Лишенный возможности вообще что-то ощущать, человек полностью терял чувство времени. Мария не ощущала ни рук, ни ног и понимала, что ее разум потерял всякую связь с телом, которое более ей просто не повиновалось. Усилием воли она заставила себя напрячь все мышцы и пошевелиться, надеясь, что боль от веревок поможет вернуть ощущение реальности. На какое-то мгновение это сработало, и ей удалось восстановить контроль над телом, но она тут же его утратила, а боль стала тупо посылать сигналы о себе куда-то на периферию сознания.
Мария понятия не имела, сколько времени пролежала в багажнике. Наконец машина остановилась и она почувствовала, что ее вытаскивают. Ее посадили на жесткий стул, привязали к нему и оставили на несколько минут. От туго завязанных на запястьях веревок руки затекли. Наушники, повязка на глазах и мешок на голове не позволяли даже понять, была ли она в помещении или на улице. Мария подумала о тех, кого так казнили. Лишенная способности видеть и слышать, она даже не будет знать, что курок пистолета взведен и палач находится рядом. Смерть придет быстро и неотвратимо, и через мгновение ее уже не будет в живых. Она решила, что это еще не самый плохой способ уйти из жизни, но пока сердце продолжало биться. Всего несколько дней назад она сама удивлялась, как мало боится смерти, но теперь, побыв несколько дней кем-то другим, снова почувствовала вкус к жизни, обретшей для нее новый смысл. Интересно, найдут ли когда-нибудь ее тело? Она представила, как его, нахмурившись, будет разглядывать Фабель, удивляясь цвету волос.
Неожиданно с нее сняли наушники и мешок. Потом вытащили кляп. Сердце Марии учащенно забилось. Не исключено, что, прежде чем убить, ее станут пытать. Убрали повязку с глаз. Неожиданное возвращение к жизни органов чувств ее полностью дезориентировало, голова упала вниз, а в глазах появилась резь от яркого света.
Когда глаза привыкли к свету, она увидела сидевших перед ней мужчину и женщину.
Они находились в небольшом пустом цехе или складском помещении с выкрашенными белой краской стенами, в конце зала виднелась большая двустворчатая дверь, а справа от Марии располагались массивные металлические раздвижные ворота. Под потолком тянулись тросы на электроприводе с висевшими крюками. Она решила, что раньше здесь было нечто вроде мясокомбината.
Женщина встала и сунула Марии под нос какую-то склянку. Вдохнув, та почувствовала спазм и неожиданно пришла в себя.
— Я хочу, чтобы вы меня выслушали, — произнес мужчина с сильным украинским акцентом. — Я хочу, чтобы вы сосредоточились. Вы меня понимаете?
Мария кивнула.
— Мы знаем, кто вы, фрау Клее. Мы также знаем, почему вы здесь и что действуете по собственной инициативе, без санкции и содействия со стороны своего руководства. Вы действуете в одиночку.
Мария промолчала.
— Вы можете быть отличным офицером полиции, фрау Клее, но в данном случае вы действовали как абсолютный профан. Дешевой перекраски волос явно недостаточно, чтобы стать специалистом по ведению слежки.
Мария посмотрела на женщину. Она была молодой и на редкость красивой, с выразительными ярко-голубыми глазами. При такой внешности она не могла затеряться в толпе. Мужчина испугал Марию. У него были такие же пронзительные глаза, как и у Витренко, характерные для многих украинцев. Черные волосы резко контрастировали с бледной кожей типично славянского лица. Подтянутый и уверенный в себе, но заметно уставший.
— И что теперь со мной будет? — спросила Мария. — Почему меня привезли сюда, а не избавились от тела где-нибудь в лесу? Ничего из того, что я знаю, не может представлять для вас интерес.
Украинец и женщина, сидевшая рядом с ним, обменялись улыбками.
— Фрау Клее, у нас нет абсолютно никакого намерения причинять вам зло. Если начистоту, то мы вмешались, поскольку не хотели допустить вашей смерти. Причем в самом недалеком будущем. Неужели вы действительно думали, что Кушнир не заметил, что вы за ним следите, буквально через пару минут, как вышел из бара?
— Максим Кушнир, — пояснила женщина, — это бывший украинский десантник. Оперативник нижнего эшелона в синдикате Витренко. Так что дальше простого боевика, ни разу не видевшего Витренко, вам продвинуться не удалось. Как вы только могли вообразить, что он приведет вас к нему?
— Я и не думала. Я считала, что могу потянуть за эту ниточку дальше.
— На этом бы все и кончилось, — терпеливо пояснил мужчина. Он поднялся и кивнул женщине. Та подошла к Марии и разрезала веревки. — Мы следили за вами. И этого не заметили ни вы, ни Кушнир. Вы оба были слишком заняты разборкой на Дельховенском шоссе.
