Каменная обезьяна - Дивер Джеффри (книги TXT) 📗

В действительности семейство Чанг обосновалось не в Куинсе, а в Бруклине, в районе Оул-Хед недалеко от порта. Именно сюда и направлялся Сэм Чанг, но он сохранил это в тайне ото всех кроме своего отца.

Старик кивнул и тут же поморщился от боли.

— Морфий?

Чжан Цзици покачал головой, пытаясь отдышаться.

— Это известие насчет Мая — оно подтверждает то, что Призрак нас ищет.

— Да. — Внезапно его осенила страшная догадка. — Семья Ву! Призрак их найдет. Они сняли квартиру через агента Мая. Надо их срочно предупредить.

Сэм Чанг направился к двери.

— Нет, — остановил его отец. — Нельзя спасать человека от его собственной глупости.

— Но Ву Цидзен ведь не один. С ним его жена, дети. Нельзя допустить, чтобы они погибли.

Чжан Цзици задумался.

— Ну хорошо, но только сам никуда не ходи, — наконец сказал старик. — Позвони по телефону той секретарше. Пусть свяжется с Ву и предупредит его.

Сняв трубку, Чанг набрал номер. Он попросил секретаршу Мая разыскать Ву.

— Передайте ему, он должен немедленно переехать на новое место. Вся его семья в смертельной опасности. Вы все поняли?

— Да-да, — рассеянно ответила женщина.

Чанг засомневался в том, что она выполнит его просьбу.

Его отец улегся на диванчик и закрыл глаза. Чанг накрыл его одеялом. Необходимо как можно скорее показать старика врачу.

Как много неотложных дел, и при этом надо соблюдать крайнюю осторожность. На мгновение Чангу захотелось опустить руки. Положение безнадежно. Он вспомнил амулет, который был у доктора Джона Суна. Царь Обезьян. Во время долгой дороги в темном сыром трюме Сун не раз давал маленькому Рональду поиграть с каменной фигуркой, при этом он рассказывал мальчику сказки. В одной из них говорилось про то, как боги наказали Царя Обезьян за дерзость, похоронив его под огромной горой. Именно так сейчас чувствовал себя Сэм Чанг — погребенным под миллионами тонн страха и тревоги.

Но затем взгляд бывшего диссидента упал на его семью, и ему стало немного легче.

Уильям, смотревший телевизор, над чем-то рассмеялся. Чанг поймал себя на том, что его старший сын впервые освободился от злости и раздражительности, которую излучал весь день. Уильям искренне веселился, наблюдая за фривольным шоу. Рональд присоединился к брату.

Чанг посмотрел на свою жену, занятую малышкой По-И. Как уютно она себя чувствует, общаясь с детьми. Самому Чангу отношения со своими собственными детьми давались нелегко. Он постоянно взвешивал каждое слово — следует ли здесь проявить строгость, можно ли тут быть снисходительным?

Мей-Мей, усадив девочку на колени, качала ее. По-И радостно хихикала.

В китайских семьях молятся о том, чтобы небо послало сына (отсутствие наследника мужского пола может быть основанием для развода). Естественно, Сэм Чанг был очень рад рождению Уильяма, а затем Рональда. Он гордился тем, что обеспечил продолжение рода Чжан. Но Мей-Мей очень переживала, что у нее нет дочери, и эти страдания не могли не передаться Чангу. Поэтому он, что совершенно несвойственно мужчинам-китайцам, достигшим определенного возраста, хотел, чтобы следующим ребенком была девочка. Диссиденту, к тому же уже нарушившему правило «одна семья — один ребенок», Сэму Чангу не были страшны никакие угрозы коммунистической партии, и он был готов подарить своей жене дочь.

Но Мей-Мей очень тяжело перенесла вторую беременность, и после родов Рональда ей пришлось несколько месяцев восстанавливать силы. Она не отличалась крепким здоровьем, и врачи настояли на том, чтобы у нее больше не было детей. Мей-Мей стоически перенесла это, так же, как приняла решение мужа перебраться в «Прекрасную страну» — что практически полностью исключало надежду взять приемную дочь, так как семья была обречена долгое время оставаться на нелегальном положении.

И все же небо вознаградило семью Чанг за тяготы и лишения изнурительного пути в Америку. Боги, судьба или духи предков подарили им По-И, дочь, которой у них не могло быть, восстановив этим гармонию между супругами.

Инь и ян, светлое и темное, мужское и женское, печаль и радость.

Утрата и дар...

Подсев к сыновьям, Чанг стал смотреть вместе с ними телевизор. Движения отца были очень медленными и тихими, как будто любой резкий жест мог нарушить хрупкое семейное спокойствие, подобно камню, упавшему в безмятежную гладь утреннего пруда.

Часть III

Книга живых и мертвых

От вторника, Час Петуха, 6:30 вечера,

до среды, Час Крысы, 1:00 ночи.

Глава 23

Его жене становилось все хуже.

Уже наступил вечер. Последний час Ву Цидзен просидел у матраца, на котором лежала Юн-Пин, вытирая ей лоб. Его дочь заварила настой из трав, которые он купил, и вдвоем они с трудом влили горячий напиток в рот мечущейся в лихорадке женщине. Однако улучшения состояния больной не наступило.

Ву Цидзен в который раз провел полотенцем по мокрому от пота лбу жены. Ну почему, черт побери, ей не становится лучше, бушевал он. Неужели травник его обманул? И вообще, почему Юн-Пин такая худая? Если бы перед тем, как отправиться в путь, она больше ела и спала, то не заболела бы на корабле. Бледной и хрупкой, ей следовало больше заботиться о себе. На ней лежит такая ответственность...

— Мне страшно, — чуть слышно произнесла Юн-Пин. — Я не могу отличить действительность от грез. Для меня все как во сне. У меня так болит голова...

Ее речь стала невнятной, и вскоре больная умолкла.

И вдруг Ву поймал себя на том, что ему тоже страшно. Впервые с тех пор, как они покинули Фучжоу — кажется, целую вечность назад, — Ву Цидзен подумал о том, что может потерять жену. О, в Юн-Пин было много такого, что он не понимал. Они поженились, поддавшись минутному порыву, не успев хорошенько узнать друг друга. Юн-Пин оказалась молчаливой, постоянно чем-то опечаленной, и к мужу она относилась без должного уважения. Например, отец Ву такого бы точно не потерпел. С другой стороны, она стала хорошей матерью детям, на нее можно было положиться по части стряпни, она почтительно относилась к родителям Ву и ублажала его в постели. И самое главное, Юн-Пин была всегда готова молча выслушать мужа, воспринимая всерьез каждое его слово, — качество, которым обладали многие.

Подняв взгляд, Ву увидел в дверях сына. В широко раскрытых глазах Лана стояли слезы.

— Возвращайся в гостиную и смотри телевизор, — строго произнес Ву.

Но мальчик стоял неподвижно, не отрывая взгляда от матери.

Ву встал.

— Цзинь-Мей, пойди сюда.

Через мгновение в дверях появилась его дочь.

— Да, папа?

— Принеси матери свежее белье.

Девушка вернулась с чистыми трусиками и футболкой. Вдвоем с отцом они переодели больную. Взяв сухое полотенце, Цзинь-Мей вытерла матери лоб.

Отправившись в магазин электроники, расположенный по соседству, Ву спросил у продавца, где находится ближайшая больница. Тот ответил, что неподалеку расположена большая клиника, и записал адрес по-английски. Ву Цидзен, скрепя сердце, решил потратить деньги на такси, а поскольку сам он английским владел очень плохо, ему было нужно показать водителю записанный адрес.

Вернувшись домой, Ву обратился к дочери:

— Мы скоро вернемся. Выслушай меня очень внимательно. Ты никому не должна открывать дверь. Понятно?

— Да, папа.

— Ты с братом останешься дома. Ни в коем случае не выходите на улицу.

Девушка кивнула.

— После того как мы уйдем, запри дверь и накинь цепочку.

Предложив жене руку, чтобы та на нее оперлась, Ву открыл дверь, и они вышли на улицу. Постояв, Ву подождал, пока не щелкнул язычок замка и не зазвенела цепочка. Затем они с женой направились по Кэнел-стрит. Здесь было много народу, много возможностей потратить деньги — но в настоящий момент ничто из этого не волновало тщедушного перепуганного иммигранта.