Невидимка из Салема - Карлссон Кристоффер (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
– О’кей, – отвечает девушка и что-то вынимает из кармана.
– Тебе не стоит с этим разгуливать, – пытаюсь убедить ее я, глядя на нож.
– Вообще-то, – отвечает она, – стоит.
Выйдя из магазина и направившись к высокому зданию, Карин сопровождает меня, вплотную шагая рядом со мной и держа нож в одной руке; другая ее рука засунута в карман джинсовой куртки. Нож – хорошего качества, именно такие люди покупают в охотничьих магазинах. Рукоятка изготовлена по форме ладони и имеет небольшое закругление на гарде у лезвия. Я думаю о том, использовала ли она его когда-нибудь. Что-то подсказывает, что использовала. Потом пытаюсь угадать ее возраст. Определенно ей не более двадцати, а может и не больше восемнадцати. Она – высокая, а возраст высоких девушек мне всегда было определить сложнее. Ботинки Карин тяжело стучат по асфальту. Пока она шагает, ее одежда слегка позвякивает.
– Откуда ты знаешь Йозефа? – спрашиваю я.
– Он – тот, кого на самом деле зовут Папочка. Только Дино и Леель зовут Йорана Папочка, потому как они его настоящие родственники.
– А почему Папочка?
– Потому что Йозеф – он как папа. Или даже как дедушка. Он стар, но все еще тот самый Папочка. Наши отцы – ну, ты понимаешь, наши собственные – рассказывают истории о нем.
– Его действительно называют Человеком без голоса?
– Да.
– Почему?
– Он не может говорить.
– Почему?
– Ох. Ты задаешь слишком много вопросов.
– Позвоним в звонок?
Карин мотает головой. Мы находимся на верхнем этаже одного из этих домов.
– Он уже знает, – говорит она и открывает обычную деревянную дверь с прорезью для писем и черной надписью АБЕЛЬ на полоске, которая когда-то была белой.
Прихожая – большая и аккуратная, красно-коричневый ковер с путаным узором на полу приглушает звук наших шагов. Впереди коридор разветвляется и ведет в две комнаты. Справа – помещение, похожее на большую кухню, там стоят стол и стулья. Левая комната напоминает гостиную. Карин снимает ботинки и указывает мне сделать то же самое. Она заходит в левую комнату и шепчет что-то по-испански двум парням, сидящим в креслах с джойстиками от игровой приставки в руках. Перед ними стоит телевизор, на котором видна картина борьбы двух футбольных команд. На небольшом столе между ними лежат два черных пистолета. Один из парней ставит игру на паузу, смотрит вверх, называет имя Карин, затем Папочки и добавляет что-то еще.
– Что он сказал? – спрашиваю я.
– Что ты можешь пройти, – отвечает она. – Но только со мной.
За их спинами – две запертые двери. Один из парней указывает жестом на дверь и провожает нас взглядом.
Еще один парень возраста Карин открывает нам дверь. У него – густые темные волосы и бледная кожа, яркие голубые глаза и острый нос, сильно выступающий над верхней губой. Он смотрит на девушку и говорит:
– Уже поздно.
– Мы в курсе, спасибо, – отвечает Карин.
Интерьер комнаты включает односпальную кровать, кресло, телевизор и книжную полку. На полу лежит ковер. В кресле кто-то сидит – человек с желтоватой кожей и белым нимбом волос, его взгляд устремлен в книгу. Он одет в белую рубашку и серые брюки от костюма, держащиеся на подтяжках. Рубашка расстегнута, под нею виднеются майка и густые белые волосы на груди. Нос – костлявый и низкий, брови – прямые и широкие. Плечи расслаблены и склонены над книгой. Когда-то это были плечи борца или грузчика.
– Йозеф Абель? – спрашиваю я, стоя в метре перед ним.
Абель смотрит вверх, вытаскивает черную записную книжку в кожаном чехле из нагрудного кармана и выуживает откуда-то ручку. Шум его дыхания усиливается. Пока он пишет, я разглядываю шрам, обвивающий его шею – светло-розовый, неровный и грубый, с одной стороны и до другой, прямо над ключицами. Он передает мне записную книжку.
Знаю ли я тебя?
Затем он смотрит на меня и слегка склоняет голову набок, окидывает взглядом мои ноги, руки и плечи. Затем добавляет два слова:
Знаю ли я тебя, господин полицейский?
– Лео Юнкер, – отвечаю я, и на лице старика появляется удивление.
Ты был замешан в то дерьмо, которое произошло на Готланде.
– Да, к сожалению. Мне нужна помощь. Говорит ли вам что-нибудь имя Даниэль Берггрен?
Старик поднимает палец и поворачивается. Он оглядывается, поднимает книгу, лежащую на полу перед ним, вытаскивает из нее конверт и показывает мне. Он большой и белый, как открытка, мягкий, будто бы в нем было несколько листов. На конверте только одна надпись «Лео», написанная почерком, обладателя которого я не знаю.
– Это ведь от него? От Даниэля?
Абель кивает и передает конверт мне.
– Когда он его оставил?
Пришел человек, больше ничего не знаю.
– Я не очень в это верю.
Подозрительно, да?
Старик смеется, издевательски шипя.
– Вы поддерживаете связь с Даниэлем Берггреном?
Что случилось?
– Насколько хорошо вы его знаете?
Мышцы его лица напрягаются, он мрачнеет.
Достаточно хорошо. Прошу, скажи, что ты принес добрые вести.
– Нет, к сожалению, – отвечаю я.
Старик моргает. Если он шокирован или удивлен, то на его лице это никак не проявляется; может, что-то похожее на потрясение, после которого он пишет в своей записной книжке:
Самоубийство?
– Почти, – отвечаю я. – Убийство.
Жертва или преступник?
– Преступник, – говорю я и оглядываюсь, затем пододвигаю к себе стул и сажусь на него.
Врешь, это не может быть правдой.
– К сожалению, может.
Абель вздыхает; звук такой, будто бы его прокололи, и из него выходил воздух. Перевернув страницу своей записной книжки, он обнаруживает, что это была последняя. Старик открывает рот и произносит слова, смешанные с шипением, голос – надтреснутый, будто бы говорит призрак. Звук выходит настолько страшным, будто бы кто-то говорит с осколками стекла в голосовых связках. Мгновение спустя после того, как он умолкает, я слышу:
– Новую записную книжку.
Стоящий рядом с Карин человек покидает комнату и возвращается с новой записной книжкой. Через некоторое время подходит Карин, садится на корточки и начинает что-то шептать Абелю. Он рад ее видеть. Его глаза сверкают, и он улыбается, легонько похлопывая ее по щеке, пока она что-то рассказывает. Одну его руку девушка держит в своих. В моей руке остается взмокший от потных ладоней конверт.
Д не убийца, – пишет он.
– Возможно, что не основной исполнитель, – отвечаю я. – Но косвенно причастен. Мне нужно знать то, что вы знаете. Когда-то он был моим другом. Теперь я боюсь, что он может причинить людям вред.
Что ты хочешь знать?
– Как вы с ним познакомились?
Он пришел ко мне.
Перед тем как продолжить, Абель напрягает память:
После Юмкиля.
Он вопрошающе смотрит на меня.
– Я знаю, что такое «Юмкиль», – говорю я.
Нас познакомил его друг.
– Это был друг, у которого он тогда жил здесь в Албю?
– Хм, – кивая, сипит Абель. Пустой и хриплый звук напоминает издаваемое рептилиями шипение.
Д обладал кое-какими навыками.
– Я знаю.
Я следил за тем, чтобы он использовал их для помощи многим людям.
– Он помогал многим исчезнуть?
И приехать сюда со своей родины.
Абель колеблется, затем добавляет:
За деньги.
– А у вас деньги были, – говорю я.
Эти слова заставляют старика расплыться в улыбке, за которой виднеется рот почти без зубов, а те, что остались, – косые, неровные и болезненно желтые.
Слабо сказано, – пишет старик.
– Понимаю. Наркотики?
Абель замирает в кресле и долго меня рассматривает, будто решая что-то для себя.
Среди прочего. Но это было давно, теперь я стар.
– Вряд ли вы были молоды двенадцать лет назад.
Я был моложе, господин полицейский.
