Тварь - Бенчли Питер Бредфорд (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Экран рыбоискателя продолжал светиться. В течение некоторого времени изображение оставалось неподвижным, как фотоснимок. Затем с правой стороны экрана, приблизительно на трети расстояния от дна, появилось новое изображение. Оно было плотным – единая масса – и начало медленно двигаться поперек экрана, к подводному аппарату.
27
Тварь претерпела некоторые изменения. До сего времени, пока она росла и взрослела, она жила в благоприятных условиях, дрейфуя по течению, питаясь любой пищей, какая попадалась на ее пути. Но изобилие пищи кончилось; теперь пассивное существование уже не гарантировало выживания.
Инстинкты твари не изменились – они были генетически запрограммированы, непреложны, – но изменилось побуждение к выживанию. Она стала более энергично приспосабливаться к окружающей среде. Тварь больше не могла прожить, подбирая что придется, обстоятельства заставляли ее стать охотником.
Дрейфуя в месте слияния двух потоков, огибавших вулкан, тварь вдруг заволновалась: появилось что-то, что нарушало нормальный ритм моря.
Существо почувствовало изменения в своей среде обитания, как будто внезапно в его мир хлынула новая энергия. В воде возникло слабое, но настойчивое пульсирование, мелкие животные заметались во все стороны, испуская биосвечение, более крупные задвигались поблизости, незаметно меняя давление воды.
Маленький и сравнительно слабый человеческий глаз не смог бы заметить вообще какой-либо свет, но огромные сетчатые оболочки глаза твари были заполнены палочками, которые вбирали и отмечали даже малейший проблеск света.
И теперь они обнаружили нечто гораздо большее, чем проблеск. Где-то в пространстве, внизу, двигался источник света, испуская пульсирующий звук и будоража животных.
Тварь ничего не ела много дней и, хотя не реагировала на время, все же подчинялась естественным биологическим циклам.
Она втянула воду в полость внутри тела и выбросила ее через воронку, направляясь к источнику света.
Она начала охоту.
28
– Ты, кажется, совсем замерз, Маркус, – проговорила Стефани.
Шарп кивнул:
– Это ты правильно подметила. – Он скрестил руки на груди, засунул ладони под мышки, но никак не мог перестать дрожать. – А как это ты умудряешься не мерзнуть?
– Я одета в несколько слоев: слой шерсти на слое шелка, а тот – на слое хлопка. – Она повернулась к Эдди. – А где кофе?
Эдди показал рукой:
– Вон там, в коробке.
Стефани протянула руку, открыла пластиковую коробку и вынула термос. Она налила полный стаканчик и передала его Шарпу.
Кофе был крепким, кисловато-горьким, без сахара, и резким, но, когда он разлился по желудку, Шарп обрадовался теплу.
– Спасибо, – проговорил он.
Маркус взглянул на часы. Они находились внизу почти три часа, дрейфуя на глубине двух с половиной тысяч футов, приблизительно в пятистах футах над дном, и не видели ничего, кроме мелких странных существ, которые с любопытством собрались вокруг капсулы, а затем исчезли во тьме.
– А что, если я посажу ее на дно? – предложил Эдди в микрофон.
В ответ раздался голос Дарлинга:
– Почему бы и нет? Может, увидите какую-нибудь акулу.
Эдди подал рычаг управления вперед, и капсула начала опускаться.
Дно походило на те снимки поверхности Луны, которые видел Шарп: бесплодное пыльное холмистое пространство. Подводный аппарат создал небольшую волну давления, со дна поднялся ил и по мере движения аппарата волнами разошелся в стороны.
Внезапно Эдди выпрямился и закричал:
– Господи!
– Что? – спросил Шарп. – Что там такое?
Эдди указал на иллюминатор Шарпа, Маркус затенил глаза и прижал лицо к стеклу.
Змеи, подумал Шарп вначале. Целый миллион змей кишит над падалью.
Но затем, присмотревшись внимательнее, он решил: нет, это не могут быть змеи, это угри. Но нет, и не угри – у них есть плавники. Это были рыбы, рыбы какого-то странного типа, корчащиеся, извивающиеся и раздирающие плоть. Куски плоти падали и плыли прочь. На них мгновенно набрасывались, поглощали и превращали в молекулы стаи других, более мелких стервятников.
Одно из похожих на угря или змею существ отделилось от пищи, попятилось прочь и, сбитое с толку или разъяренное светом, напало на модуль. Оно ткнулось мордой в иллюминатор Шарпа и било по нему, как будто для того, чтобы вобрать всю капсулу в свой желудок. Его морда вся превратилась в пасть, по краям которой находились похожие на пилы зубы, а в центре торчал ищущий язык. Тело заворачивалось как штопор в неистовом стремлении заставить зубы просверлить дыру в добыче.
Миксина, понял Шарп, один из демонов ночных кошмаров; она просверливает отверстия в более крупных животных и, вгрызаясь в них, доводит до гибели.
Эдди направил аппарат на лохматый клубок миксин и носом капсулы разогнал их, и тогда Шарп смог увидеть, чем они кормились.
– Кашалот! – воскликнул он. – Это нижняя челюсть кашалота. Ты видишь, Вип?
– Да.
Голос Дарлинга звучал подавленно и издалека.
– Что же, черт возьми, может убить кашалота?!
Дарлинг не ответил, но в наступившей тишине Шарп внезапно подумал: «Я знаю». И покрылся потом. Он напрягал глаза, пытаясь разглядеть что-либо за пределами освещаемого пространства. Рыбы метались туда-сюда, не пропадая насовсем из поля зрения, но внезапно исчезая и появляясь: призраки, пересекающие рубеж света. Своим присутствием они успокоили Маркуса. Когда-то Вип сказал, что, пока рыба находится поблизости, не нужно беспокоиться по поводу акул, потому что рыба понимает электромагнитные импульсы, которые предупреждают, что акула намеревается напасть. А человек понимает это слишком поздно. Так что беспокоиться нужно, когда рыба исчезает.
Но с другой стороны, напомнил себе Шарп, архитеутис – не акула. И поднял свой фотоаппарат к иллюминатору.
29
Глаза твари вбирали все больше и больше света, а другие органы отмечали усиление вибрации в воде. Что-то было поблизости, и это что-то двигалось.
Органы обоняния твари не обнаружили признаков жизни в этом предмете, не дали подтверждения о добыче. Если бы тварь была не такой голодной, она, возможно, проявила бы больше осторожности, могла бы продержаться во тьме и выждать. Но требования плоти побуждали мозг быть безрассудным, поэтому она продолжала двигаться вперед, к источнику света.
Вскоре тварь увидела свет, крошечные булавочные головки свечения, прорезающие черноту, и все ее тело ощутило толчки вибрации, исходящие от этого предмета.
Движение означало жизнь; вибрация означала жизнь. Поэтому, хотя и не почувствовав еще запах жизни, тварь решила, что этот предмет живой.
Она бросилась в атаку.
30
– Этой твари здесь внизу нет, – сказал Эдди. – Мы поднимаемся.
Он потянул на себя рычаг управления.
Шарп взглянул на цифровые показатели на приборной доске. Цифры начали меняться с 970 метров на 969 – до невозможности медленно, подумал Шарп и попытался мысленно заставить цифры мелькать быстрее. Он вздохнул и стал массировать пальцы ног, опасаясь, не отморожены ли они.
Внезапно капсулу тряхнуло, она завалилась на сторону. Шарпа сбило с колен, и он ухватился за поручень. Капсула выровнялась и продолжала двигаться вверх.
– Что это было, черт возьми? – воскликнул Шарп.
Эдди не ответил. Он наклонился вперед, его плечи напряглись. Стефани спиной прижалась к переборке, а руками уперлась в палубу.
– Что это было, Эдди? – задала она тот же вопрос.
– Я не видел, – ответил пилот. – Такое ощущение, как будто мы попали в воздушную яму или над нами проплыло какое-то судно.
– Ты хочешь сказать, это было течение?
Голос Дарлинга по громкоговорителю заявил:
– Такого быть не может. Там внизу нет никаких течений. – Вип помолчал. – Но там что-то есть.
Когда слова Дарлинга дошли до сознания Шарпа, он внезапно почувствовал тяжесть в животе, как будто там находился мешок с камнями. «О господи, – подумал означалось».
