Абсолютная власть - Балдаччи Дэвид (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Обследование клавиатуры панели управления показало, что на каждую ее кнопку был нанесен химический препарат, – название препарата Фрэнк не запомнил, хотя Саймон опознала его, – видимый лишь во флуоресцентном свете.
Фрэнк откинулся на спинку стула и представил, как Уолтер Салливан или дворецкий, или кто-то еще, в чьи обязанности входило включение сигнализации, спускается вниз и вводит код в систему. Пальцем касается нужных кнопок, их всего пять, и сигнализация включена. Затем уходит, не подозревая, что на его пальце остались следы химического препарата, невидимого невооруженным глазом и не имеющего запаха. И что самое важное, он совершенно не догадывается, что только что рассекретил пять цифр кода. В свете флуоресцентной лампы взломщики смогут определить, какие это цифры, так как на соответствующих кнопках вещество было частично удалено пальцем. При наличии такой информации с помощью компьютера можно быстро определить правильную последовательность цифр, что увеличивало вероятность успешного взлома до 99,9%.
Оставалось ответить на вопрос: кто нанес химический препарат? Сначала Фрэнк решил, что это сделал сам взломщик, который, вероятно, скрывался под именем Рождерса, но все факты опровергали такую версию. Во-первых, в доме всегда было много людей, и даже самому беспечному наблюдателю кто-то, крутящийся около панели сигнализации, показался бы подозрительным. Во-вторых, фойе было большим и самым открытым помещением в доме. И наконец, нанесение препарата потребовало бы определенного времени. У Роджерса такой роскоши не было. Малейшее подозрение, самый мимолетный взгляд, и весь его план провалился бы. Человек, который придумал все это, был не из тех, кто подвергает себя подобному риску. Роджерс этого не делал. Фрэнк полагал, что знает, кто сделал это.
На первый взгляд, женщина казалась настолько худой, что производила впечатление истощенного ракового больного. На второй взгляд, здоровый цвет ее лица, хрупкое телосложение и грация, с которой она передвигалась, убеждали в том, что она очень худа, но вполне физически здорова.
– Пожалуйста, присаживайтесь, мисс Брум. Спасибо, что пришли.
Женщина кивнула и опустилась на один из стульев. На ней была цветастая юбка до щиколоток. На шее висела нитка фальшивого жемчуга. Ее волосы были собраны в короткий хвостик, несколько прядей на лбу начинали седеть. Судя по ее гладкой коже и отсутствию морщин, Фрэнк дал бы ей лет тридцать девять. В действительности, она была на несколько лет старше.
– Я думала, вы со мной уже закончили, мистер Фрэнк.
– Пожалуйста, называйте меня Сет. Вы курите?
Она отрицательно покачала головой.
– Я просто хочу задать вам несколько заключительных вопросов, вполне стандартных. И не только вам. Насколько я понял, вы увольняетесь от мистера Салливана.
Она нервно вздохнула, посмотрела вниз, а затем опять на Фрэнка.
– Мы с миссис Салливан были, так сказать, близки. Теперь мне нелегко, знаете... – Она осеклась.
– Я знаю, знаю, что вам нелегко. Это ужасно, чудовищно. – Фрэнк сделал паузу. – Как давно вы пришли на работу к Салливанам?
– Чуть больше года назад.
– Вы делаете уборку и?..
– Я помогаю делать уборку. Ею занимаются трое: Салли, Ребекка и я. Карен Тейлор готовит. Я также следила за вещами миссис Салливан. За ее одеждой и прочим. Я была кем-то вроде ее помощника. У мистера Салливана есть свой человек, Ричард.
– Хотите кофе?
Фрэнк не стал дожидаться ответа. Он поднялся и открыл дверь комнаты для допросов.
– Эй, Молли, можешь принести пару чашек кофе? – Он повернулся к мисс Брум. – Черный? Со сливками?
– Черный.
– Два черных, Молли, пожалуйста.
Он закрыл дверь и сел.
– Проклятые сквозняки, никак не могу согреться. – Он постучал по бетонной стене. – От бетона мало проку. Итак, вы говорили о миссис Салливан.
– Она очень хорошо ко мне относилась. Я имею в виду, что она разговаривала со мной обо всем. Она не была, не была, ну, вы знаете, из этого класса людей, высшего класса, я бы так сказала. Она училась там же, где и я: здесь, в Миддлтоне.
– И думаю, что ненамного позже, чем вы. Это замечание вызвало улыбку на губах Ванды Брум, и она сделала неосознанное движение, как бы поправляя невидимую прядь волос.
– Позже, чем мне хотелось бы.
Дверь открылась, и им принесли кофе. Он был в меру горячим и удивительно ароматным. Фрэнк не покривил душой, упомянув про сквозняки.
– Я бы не сказала, что она хорошо вписывалась в общество этих людей, но она держалась с достоинством. Она ни от кого ничего не принимала; надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
У Фрэнка были основания считать это правдой. Судя по отзывам, покойная миссис Салливан была несносной во многих отношениях.
– Как по-вашему, их отношения с мужем были... хорошими, плохими, средними?
– Очень хорошими, – без колебаний ответила она. – О да, я знаю, люди поговаривают насчет разницы в возрасте и так далее, но она хорошо относилась к нему, а он – к ней. Я убеждена в этом. Он любил ее, уверяю вас. Возможно, скорее отеческой любовью, но все же это была любовь.
– А она его?
На этот раз она замялась.
– Вы должны понимать, что Кристи Салливан была очень молодой женщиной, во многих отношениях, может быть, гораздо моложе, чем многие женщины в ее возрасте. Мистер Салливан открыл перед ней новый мир и... – Она замолчала, явно не зная, как продолжить объяснение.
Фрэнк повернул разговор в другую сторону.
– А как насчет тайника в спальне? Кто о нем знал?
– Не знаю. Я уж точно не знала. Полагаю, что только мистер и миссис Салливан. Лакей мистера Салливана, Ричард, тоже мог знать. Но я не уверена.
– Таким образом, Кристина Салливан и ее муж никогда не давали понять, что за зеркалом есть тайник?
– О Господи, нет. Я была в какой-то степени ее другом, но я всего лишь прислуга. И я работала у них только год. А с мистером Салливаном мы вообще говорили редко. Я имею в виду, что это не такая вещь, о которой можно рассказать человеку вроде меня, ведь так?
– Нет, думаю, не так. – Фрэнк был уверен, что она лжет, но не мог выложить ей аргументы, которые говорили об обратном. Кристина Салливан запросто могла похвастаться своим богатством перед тем, кого считала похожим на себя, чтобы продемонстрировать, насколько высоко она взлетела.
– Итак, вы не знали, что зеркало в спальне было полупрозрачным и из-за него можно видеть все, что происходит там?
На этот раз женщина явно удивилась. Под легким макияжем Фрэнк увидел краску смущения.
– Ванда... я могу называть вас Ванда? Ванда, вы ведь понимаете, что система сигнализации была отключена тем, кто вторгся в дом? Она была отключена путем введения в нее соответствующего кода. Итак, кто включал ее на ночь?
– Ричард, – поспешно ответила она. – Иногда мистер Салливан делал это сам.
– Значит, все в доме знали код?
– Нет, конечно, нет. Ричард знал. Он работает у мистера Салливана почти сорок лет. Полагаю, что кроме Салливанов код был известен лишь ему.
– Вы когда-нибудь видели, как он включает сигнализацию?
– В это время я, как правило, уже была в постели. Фрэнк пристально посмотрел на нее, как бы говоря: я верю вам, Ванда, я верю вам.
Ванда Брум широко раскрыла глаза.
– Вы... вы же не подозреваете, что в этом замешан Ричард?
– Так вот, Ванда, систему помог отключить некто, от кого этого не ожидали. И, естественно, подозрение падает на любого человека, имевшего доступ к коду.
Ванда Брум, похоже, была готова заплакать, но затем взяла себя в руки.
– Ричарду почти семьдесят лет.
– Тогда ему, вероятно, не повредил бы небольшой капитальчик. Вы понимаете, конечно, что наш разговор должен, безусловно, храниться в строжайшем секрете?
Она кивнула и одновременно вытерла нос. Теперь она быстро пила кофе мелкими глотками.
– И до тех пор, – продолжал Фрэнк, – пока кто-нибудь не объяснит мне, как был получен доступ к системе охраны, мне придется проработать версии, кажущиеся мне наиболее правдоподобными.
