Глотка - Страуб Питер (библиотека электронных книг txt) 📗

П.Ф. – Что ж, согласен с тобой.

У.Д. – Еще бы. Все это такая дешевка!

П.Ф. – Ты так старался воссоздать убийства «Голубой розы», а никто ничего не заметил. Я имею в виду детали.

У.Д. – Люди никогда ничего не замечают. Это отвратительно. Они не заметили даже исчезновения всех этих людей. А теперь, наверное, никто не заметит, что меня арестовали, и не обратит внимания на то, что я сделал.

П.Ф. – Можешь не беспокоиться на этот счет, Уолтер. Ты становишься очень знаменитым. Ты уже почти звезда.

У.Д. – Но это тоже неправильно. Во мне ведь нет ничего особенного.

П.Ф. – Расскажи мне об убийстве мужчины на Ливермор-стрит.

У.Д. – Мужчины на Ливермор-стрит? Просто какой-то парень. Я ждал, притаившись в проходике под отелем. Вошел мужчина. Это было около полуночи. Я задал ему какой-то вопрос – не помню какой. Кажется, спросил, не поможет ли он мне внести кое-что в отель через задний вход. Он остановился. Потом я, кажется, сказал, что заплачу ему пять баксов. Мужчина сделал шаг в мою сторону, и я ударил его ножом в грудь. Я продолжал колоть его, пока он не упал. Потом я написал на кирпичной стене слова «Голубая роза». Специально принес с собой маркер, и он прекрасно сработал.

П.Ф. – Ты можешь описать этого человека? Его возраст, внешность, одежду?

У.Д. – Самый обычный, простой парень. Лет, наверное, около тридцати. Но я не уверен – там было темно.

П.Ф. – А как все было с женщиной?

У.Д. – О, с миссис Рэнсом. Ну, тут все совсем по-другому. С ней я был знаком.

У.Д. – Откуда ты ее знал?

У.Д. – Я не знал ее в полном смысле этого слова – так, чтобы разговаривать с ней и все такое. Но я знал, кто она. Мама оставила после смерти кое-какие деньги – около двадцати тысяч долларов, и я хотел удачно поместить их. Поэтому я ходил в фирму «Барнетт энд компани» к мистеру Ричарду Мюллеру, который занимался размещением моих денег. Я встречался с ним примерно раз в месяц – ходил туда, пока там не стало как-то неприятно. А миссис Рэнсом занимала кабинет рядом с кабинетом мистера Мюллера, и я видел ее почти каждый раз, когда заходил туда. Она была по-настоящему красивой женщиной. Мне она очень нравилась. А потом в газете напечатала ее фотографию – она получила большую премию. И я решил сделать ее второй жертвой «Голубой розы», в номере двести восемнадцать.

П.Ф. – Как вам удалось заманить ее в отель?

У.Д. – Я позвонил ей в офис и сказал, что хочу сообщить что то важное о мистере Мюллере. Дал понять, что это что-то по-настоящему плохое. Настаивал на том, чтобы мы встретились именно в отеле – сказал, что живу там. Мы встретились в баре, и я сказал, что должен показать ей важные документы у себя в номере, потому что боюсь выносить их оттуда. Я знал, что номер двести восемнадцать свободен, потому что осмотрел его перед обедом, прокравшись через задний вход. В «Сент Элвин» очень плохие замки, а в коридорах почтя никогда не бывает народу. Миссис Рэнсом сказала, что согласна пойти в номер посмотреть документы, и, как только мы оказались внутри, я вонзил в нее нож.

П.Ф. – Это все, что ты сделал?

У.Д. – Нет, еще я избил ее. Об этом было даже в газетах.

П.Ф. – А сколько раз ты ударил миссис Рэнсом ножом?

У.Д. – Семь, может, восемь. Что-то около этого.

П.Ф. – А куда пришлись удары?

У.Д. – В грудь и в живот. Точно не помню.

П.Ф. – На этот раз ты не фотографировал?

У.Д. – Я фотографирую только дома.

П.Ф. – Прежде чем подняться в номер, вы прошли через вестибюль?

У.Д. – Да, прошли через вестибюль и поднялись на лифте.

П.Ф. – Но дежурный портье утверждает, что не видел в ту ночь миссис Рэнсом.

У.Д. – Действительно не видел. И мы тоже его не видели. «Сент Элвин» – это вам не «Форшеймер». Эти ребята не очень любят сидеть на своем месте.

П.Ф. – А как ты вышел из отеля?

У.Д. – Спустился по лестнице и прошел через заднюю дверь. Не думаю, чтобы кто-нибудь меня видел.

П.Ф. – Ты думал, что убил ее.

У.Д. – В этом-то и заключалась моя идея.

П.Ф. – Расскажи мне, что ты делал сегодня утром?

У.Д. – Все утро?

П.Ф. – Давай оставим пока что в покое Альфонсо Дейкинза и сосредоточимся на миссис Рэнсом.

У.Д. – О'кей. Дайте мне секунду подумать. Ну хорошо. Сегодня утром я был очень встревожен. Я знал, что миссис Рэнсом становится лучше, и...

П.Ф. – Откуда ты это знал?

У.Д. – Сначала я обнаружил, в какую больницу ее поместили. Позвонил в Шейди-Маунт, представился ее мужем и спросил, не могут ли они соединить меня с палатой миссис Рэнсом. Я собирался обзвонить таким образом все больницы, пока не наткнусь на нужную мне. И начал с Шейди-Маунт только потому, что знаю ее лучше других. Из-за мамы. Она ведь там работала, вы знаете?

П.Ф. – Да.

У.Д. – Хорошо. Итак, я позвонил и спросил, не соединят ли меня с палатой, и дежурная ответила, что там нет отдельного телефона, и если я действительно ее муж, я должен это знать. Впрочем, я должен был и сам догадаться, где она. Всех женщин вроде миссис Рэнсом помещают в случае чего в Шейди-Маунт. Мама говорила мне это еще в детстве. Мне очень неприятно критиковать вас, но вы даже не попытались ее спрятать. Это очень непрофессионально, если вас интересует мое мнение.

П.Ф. – Итак, вы узнали, что она находится в Шейди-Маунт. Но как вы добыли сведения о ее состоянии? И как узнали номер ее палаты?

У.Д. – О, это было совсем уж просто. Как вы уже знаете, моя матушка работала когда-то в Шейди-Маунт. Иногда она, конечно же, брала меня с собой, и еще многих из тех, кто работает в больнице. Они были мамиными подругами – Клеота Уильямз, Марджи Май-стер, Бадж Дьюдроп. Мэри Грэбел. У них была целая компания – ходили вместе выпить кофе и все такое. Когда умерла моя мама, я подумывал, не убить ли мне Бадж или Мэри, чтобы ей не было одиноко на том свете. Потому что мертвые – такие же люди, как мы с вами. И им очень многое необходимо. Они все время на нас смотрят, и им тоскливо от того, что они уже не живые. У нас есть вкус, цвет, запахи, чувства, а у них ничего этого нет. Они смотрят на нас, ничего не упуская из виду. Они всегда видят со стороны, что с нами происходит, а мы не можем этого видеть. Мы слишком заняты своими мыслями обо всех этих вещах и понимаем все неправильно, а значит, пропускаем девяносто процентов того, что происходит.

П.Ф. – Я по-прежнему не понимаю, как ты узнал...

У.Д. – О, Господи, конечно же, не понимаете. Извините меня, пожалуйста. Мне действительно очень жаль. Так я рассказывал о подругах моей матери, не правда ли? Иногда мне кажется, было бы хорошо, если бы мой рот застегивался на молнию. Так вот, Клеота умерла, Марджи Майстер ушла на пенсию и переехала во Флориду, а вот Бадж Дьюдроп и Мэри Грэбел по-прежнему работают в Шейди-Маунт. Правда, Бадж почему-то решила, что я стал плохо себя вести после смерти матери, и перестала даже со мной разговаривать. Я пожалел, что не убил ее. Я спас ей жизнь, а она воротит от меня нос!

П.Ф. – Но другая подруга вашей матери, Мэри Грэбел...

У.Д. – Она по-прежнему помнит, как мама приводила меня туда маленьким мальчиком и все такое, и, конечно, я забегаю иногда в Шейди-Маунт, чтобы ублажить толстушку. Поэтому все оказалось проще простого. Я забежал в больницу во время ланча, и мы долго болтали с Мэри. Она, конечно же, рассказала мне об их знаменитой пациентке, о том, что у нее дежурит постоянно сиделка и полицейский. И сказала, что ей уже лучше и что лежит она на третьем этаже. А противная старая Бадж Дьюдроп все время делала вид, что копается в картотеке. Она слишком боится меня, чтобы высказать свою неприязнь открыто. Только корчит всякие гримасы. Я все узнал и понял, что делать дальше.

П.Ф. – И эта самая Мэри Грэбел рассказала вам, что сиделка миссис Рэнсом каждый час выходит покурить?

У.Д. – Нет, тут мне просто повезло. Она просто вышла из палаты в тот самый момент, когда я шел по коридору. Я быстро вошел туда, быстро все сделал и быстро вышел.

П.Ф. – Расскажите об офицере, сидевшем в комнате.