Лето страха - Паркер Т. Джефферсон (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
Мэри Инг разгладила на коленях складки своего узорчатого хлопчатобумажного платья.
— Конечно, я останусь, — она бросила на меня мимолетный взгляд, снова опустила свои голубые глаза, — и сделаю все, что смогу.
Карен дала каждому из присутствующих по экземпляру.
Винтерс кивнул Пэришу.
— Мартин, вкратце введи нас в курс дела — у тебя ведь было время подробно ознакомиться со всем материалом. Карен, пусть Рассел останется, только посматривай за ним.
Я достал мини-диктофон, отмотал пленку и включил. Приготовил блокнот и ручку. Мэри Инг посмотрела на меня с грустным любопытством.
— Вильям Фредерик Инг, — начал Пэриш, — белый, тридцати девяти лет, рост шесть футов два дюйма. Проживает в районе мыса Дана, хотя это сведения четырехлетней давности, и патруль уже доложил: никто в этом районе даже не слышал о нем. С детства болен эпилепсией, в зрелом возрасте — алкоголизмом, и у него имеются некоторые... э... семейные проблемы. Список преступлений кажется не совсем точным, пока не соберешь их все вместе и не оценишь с точки зрения временной перспективы. Если добавить еще тот факт, что за последние дни он убил восемь человек, то его послужной список можно прочитать: «Как создать пособие для убийцы».
— Не цитируй эти его слова, — предупредила меня Карен.
Слушая Пэриша, я просматривал лежащие передо мной бумаги. Первое знакомство Инга с системой исправления малолетних правонарушителей состоялось четырнадцатого июля 1966 года, когда ему было двенадцать лет, — в связи с «охотой» за двумя девочками, в которых он стрелял из малокалиберной винтовки. Дело происходило в летнем лагере для подростков. По непонятным причинам девочки пытались спрятаться от него в стеклянной телефонной будке. Огнем своей винтовки Инг целый час держал их там, до тех пор пока один из старших парней не схватил его за шиворот, не двинул ему как следует и не разбил винтовку. Ремонт изрешеченной телефонной будки обошелся матери Инга в восемьдесят девять долларов. Девочки, правда, не пострадали. Их родители не стали сообщать о случившемся. Билли был вызван на совет в палату по делам малолетних преступников, и... с него сняли все обвинения.
Спустя год, в начале июля, он снова дал о себе знать — когда соседи в его поселке, Санта-Ана, забросали полицию заявлениями о том, что исчезают их домашние животные, и прямо указали на «сумасшедшего Билли» как на главного подозреваемого. Билли категорически отвергал все их обвинения, утверждал, что о пропавших животных ничего не знает. Через месяц в неглубоких могилах, выкопанных около апельсиновой рощи, обнаружили обезглавленные трупы трех собак и шести кошек. Чуть позже полиция нашла и головы, «грубо законсервированные в бензине и начиненные газетами», — в самодельной пристройке под мостом, в канаве, вырытой на случай наводнения. В той же пристройке были найдены тиски, укрепленные на обломке фанеры, ручная пила с оставшимися на ней следами крови, две банки с едой — одна для собак, другая для кошек — и окровавленная бейсбольная бита с маркировкой команды «Луисвилл слаггер». Полицейским так и не удалось найти улики, подтверждающие, что это логово принадлежит именно Билли, хотя канава проходила сразу за его домом и в ней же, тянущейся к апельсиновой роще, были обнаружены тела животных. После состоявшегося разговора с Ингом и сноса постройки домашние животные больше не исчезали.
— Похоже, он активизируется именно в это время года, — заметил я. — Взгляните на даты.
— Как гремучая змея, — сказал Пэриш, смущенно отвернувшись от грустного лица Мэри Инг.
— Он всегда любил теплую погоду, — пробормотала женщина.
И вдруг что-то ударило меня — так ведь Инг оставляет нам свое имя на местах всех совершенных им преступлений.
— "Допинг... смокинг... викинг... ринг..." Эти слова записаны на пленке Виннов. Везде «Инг».
— Правильно. Рассел, — сказал Эрик. — Психическое воздействие на противника. Скажите, миссис Инг, Билли любил надувать, ну, обманывать людей?
Мэри взглянула на Вальда своими воспаленными глазами.
— Даже и не знаю, мистер Вальд, любил ли. Но он... был... ну... он был... я бы назвала его прирожденным лжецом. Врал по любому поводу и без повода, просто так. Нравилось ли ему это? Не знаю. Билли вообще почти никогда не... выражал своих эмоций.
Я взглянул на один из глянцевых снимков, сделанных с видеокассеты. Бородатое лицо Инга, с торчащими волосами, вселяет в человека страх именно потому, что оно лишено даже самого слабого намека на страх собственный. Спрятанные под низко нависшими бровями, его глаза выражают лишь твердую решимость, наглость, хитрость. Я также разглядел в нем еще одну характерную особенность — чувство превосходства и явное высокомерие. На меня смотрело лицо человека, определенно гордящегося ужасом, который он собой олицетворяет, и специально всю жизнь работающего над тем, чтобы вызывать в людях этот ужас.
— До восемнадцати лет каждое лето у него возникали различные проблемы с полицией и с правоохранительными органами, занимающимися делами подростков, — продолжал Пэриш. — В восемнадцать лет он бросил школу и устроился на работу — кем-то вроде сторожа при ветеринарной лечебнице с правом проживания в ней.
— Отлично, — сказал Вальд. — В тот период он жаждал накопления...
— Накопления чего? — спросил Пэриш.
— Ненависти, направленной на беспомощных животных. Он пытался отыскать способ сосуществования с этой ненавистью, пытался научиться управлять ею. Если бы он смог сделать животных частью своей жизни... хотя бы на поверхностном уровне!.. — это стало бы для него своего рода началом...
— Может быть, так. А может быть, он просто подыскивал себе новые жертвы для убийства, — упрямо сказал Пэриш.
— Нет, — возразила ему Мэри Инг. — На эту работу он устроился из-за того, что боялся собак. Мистер Вальд прав — Билли пытался преодолеть этот страх.
— Ну конечно же, — сказал Эрик. — Я уверен, отнюдь не с легким сердцем он поступил именно на эту работу.
— Почти сразу он заболел гриппом, — сказала Мэри Инг.
— Ну что я вам говорил, — сказал Вальд и с улыбкой повернулся к Пэришу: — Продолжайте, капитан.
На этой работе Инг продержался целых четыре года Его уволили после ссоры с доктором, который обвинил его в краже медикаментов. Случилось это в 1976 году, разумеется, летом. Доктор также утверждал в своем заявлении директору, что Инг «изымал», по его выражению, из больничного морозильника тела животных, хотя «так и не смог предположить», что именно ночной сторож «делал с ними». Полиция допросила Билли, но тот полностью отрицал свою причастность к подобным «актам». И опять никаких обвинений против него не было выдвинуто.
При упоминании Пэришем слова «морозильник» я мрачно посмотрел на него, а он — туповато — на меня. Теперь мне стало совершенно ясно, на что были направлены его действия в спальне Эмбер: окровавленные стены, до смерти забитая женщина, оставленная в магнитофоне пленка — более чем достаточно улик, указывающих прямо на Полуночного Глаза. Пэриш буквально начертал имя Глаза на месте преступления. А потом по причинам, которые я был не в силах понять, изменил свой план и попытался возложить вину на Грейс и меня, подложив труп в мой дом и зафиксировав на пленке ее похороны. Но почему он изменил свой план? Что такого нового узнал Мартин в промежуток между третьим июля, когда он убил Элис, и тем моментом четвертого, когда вывез свою жертву и уничтожил улики, указывающие на Полуночного Глаза? Почему повесил это дело именно на меня?
Я вспомнил одно из высказываний Чета Сингера: «Преднамеренное убийство всегда требует определенной дерзости». Только что сказанные Пэришем слова о том, что доктор «так и не смог предположить, что делал Инг с трупами животных, выкраденными из морозильника», — звенят в моей голове.
А ведь по сути лишь узость воображения мешала доктору понять истину. И то же самое — невозможность предположить — всегда можно отнести к любому убийце, совершившему серию убийств, например к тому же Рэнди Крафту, разъезжавшему по городу с последней своей жертвой на сиденье рядом с ним; или к Артуру Крампу, который каждый раз аккуратно возвращал в бюро проката цепную пилу, взятую им на сутки, заляпанную кровью и волосами; или к Ричарду Рамиресу, запросто входившему поздней ночью в тихие пригородные дома; или к тому же Джеффри Дамеру, распиливавшему тела своих жертв электрической пилой прямо в своей маленькой квартирке, из-под двери которой выползал запах разлагающейся человеческой плоти и заполнял все лестничные пролеты.
